Дверь кабинета открылась.

— Разрешите, товарищ полковник? — спросил кто-то, кого я еще не видел, но голос слышал…

— Заходи, заходи, — сказал Нововолос.

В кабинет вошла довольно-таки симпатичная женщина. На мой взгляд, ей было лет тридцать, а возможно, она просто хорошо сохранилась. Должен отметить, что подобного я не ожидал. Я не имею в виду внешние данные вошедшей, а они были выше среднего. Я не ожидал, что это будет женщина. Я постарался навести резкость, которая после выпитого мной несколько разладилась, и смог оценить увиденное. Стрижечка у дамочки была почти «под ноль». Но если бы у нее были волосы, то они были бы русыми. Поскольку она стояла ко мне боком, то ее глаз я толком не видел, но вот ее остренький с небольшой горбинкой носик я видел четко. Возможно, он был чуть длинноват, но это не портило общей картинки, наоборот, придавало ей немного шарма. Она стояла перед столом полковника, вытянувшись в струнку. В своей одежде выглядела она на все сто. «И не жалко же ей», — подумал я, глядя на ее одежку. Работай я в такой конторе да еще в таком отделе, я бы в жизни на себя такие шмотки не нацепил.

— Знакомьтесь, — произнес полковник, — старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Сокол Наталья Романовна. Прошу любить и жаловать.

Она посмотрела на меня, теперь я мог видеть ее не очень большие, но красивые глаза и плотно сжатые, тонкие, выразительные губки. Чем-то она походила на ту хищную птицу, о какой говорила ее фамилия.

Я привстал со стула, слегка покачнулся, и меня шатнуло обратно, но я успешно справился с гравитацией и, стараясь не делать резких движений, могущих вывести меня из равновесия, представился:

— Закриди Владислав Станиславович, после второго стакана можно Влад. — Я протянул майору руку, на долю секунды выпустив из виду, что она женщина.

Майорша наградила меня едким взглядом своих зеленых глаз, и я почувствовал, как в моей одежке прожигаются дыры.

— Я не пью. — Она ответила на рукопожатие с таким видом, точно одолжила мне сто баксов, заранее зная, что я их не верну. После чего поспешила выдернуть свою ладонь из моей. Несмотря на то что рукопожатие было быстрым, я успел отметить, что ручка у нее достаточно крепенькая, а ладонь сухая — это говорило в ее пользу. Не люблю людей с потными ладонями.

— Владислав Станиславович, — тем временем говорил полковник, — наш гость из Москвы. Какое-то время он будет помогать нам в поимке Дубака и его команды. — После этих слов Нововолоса по лицу майора скользнула едва заметная ухмылка, недвусмысленно сказавшая мне о ее отношении к намечающемуся деловому тандему. — Владислав Станиславович имеет кое-какой опыт в подобных делах, — продолжал полковник, — кроме того, достаточно хорошо знает Дубака. — Нововолос некоторое время выждал, давая мне и Наталье Романовне возможность свыкнуться с мыслью, что теперь мы неразлучны, как сиамские близнецы. Решив, что мы уже готовы, полковник обратился к подчиненной: — Докладывайте, майор, что там у вас?

— У меня двенадцать трупов, — ответила она таким тоном, будто доложила о количестве сданной стеклотары. — Некоторые из них частями.

— Всего-то, — сыронизировал Нововолос, хотя вряд ли ему было очень весело.

— Все из охранного агентства «Телохранитель», — продолжала она. — В живых остались трое: непосредственно объект охраны, — майор заглянула в блокнот, — некий Семен Семенович Круазье, по кличке Куратор, и двое работников агентства. Ни один из нападавших не задержан. Со слов очевидцев можно сделать вывод, что нападавшие хотели кого-то взять живым. Такой вывод напрашивается из следующего: сначала были взорваны гранатометами и на всякий случай изрешечены из автоматов машины сопровождения. Водитель машины, в которой предположительно должен был находиться объект, был ликвидирован очень аккуратно — боялись зацепить нужного человека. Стекла в машине затемненные, так что стрелявший действовал наугад. По его работе можно смело сказать, что он специалист высокого класса. — Я мысленно перекрестился: «Этого мне еще не хватало». — Представляю их рожи, когда они увидели, что в машине никого нет.

— Это вы цитируете кого-нибудь из очевидцев? — без малейшего намека на юмор спросил начальник городской милиции.

— Нет, себя, — без тени смущения ответила майор. Эта девица нравилась мне все больше и больше..

— Воздержитесь от комментариев, — резко оборвал ее Нововолос. — Докладывайте конкретно по делу.

— Приметы напавших… — Сокол демонстративно заглянула в блокнот. — Их было много, и все были в черном. — Захлопнув блокнот, она вытянулась по стойке «смирно».

— А где сам… этот… ну как его кра… кри… кру… Круасан?

Я сдержал улыбку.

— Круазье, товарищ полковник, — поправила его майор. — Пока неизвестно. Но в машине его не было, это точно.

— Это тебе опять со слов свидетелей известно?

— Так точно. Они, в смысле нападавшие, когда к машине подбежали, дверцы открыли, а там… Короче, в машине, кроме водилы, никого. Один из напавших даже машину в сердцах пнул.

Неожиданно некий звук прервал милую беседу начальника с подчиненной. Звучавшая со стола полковника прерывистая трель что-то мне напоминала… но что?

— Е-е мае-е, — подскочил я со стула, — это же мой мобильный! — Я схватил телефон, который со всеми остальными моими вещами столь любезно вернул Хохлов. — Слушаю.

— Владислав Станиславович, Семен Семенович вас беспокоит.

— О-о! Сколько лет, сколько зим! Ты как меня нашла? — Я прикрыл трубку рукой и, всем своим видом демонстрируя безразличие, глядя на полковника, прошептал: — Так, пупсик один. Сейчас я ее отошью.

— Вы не можете говорить? — почему-то зашептал Куратор.

— Ты прости, малышка, но тут у меня небольшие неприятности — меня в милицию забрали. Еще примерно с полчаса буду занят, а потом, если ты спать не ляжешь, мы с Китайцем к тебе подскочим.

— Я буду ждать у вас дома, — как в порядке вещей, сказал Куратор. Будто моя квартира — это зал ожидания на вокзале или, что еще хуже, дежурная часть милиции.

Я еле сдержался, чтобы не послать его ко всем чертям, но многолетняя привычка не доверять милиции дала себя знать.

— Я не думаю, что это хорошая мысль, — выдавив из себя улыбку, сквозь зубы процедил я.

— Я бы не осмелился, но у меня крупные неприятности, — проскулил он.

— До встречи, — рыкнул я и раздраженно сунул трубку в карман куртки. — Ох уж эти дамы! — огорченно покачивая головой, проговорил я. — Пообещала, если я опять не приеду, при первой же встрече лишить меня мужского достоинства.

— Языка, что ли? — схохмила дамочка.

Полковник хмыкнул. Мне же ее юмор смешным не показался, о чем я и сообщил ей выразительным и недвусмысленным взглядом. Взгляд она выдержала. «Черт возьми, что за деваха!» — отметил я про себя.

— Когда тебя выгонят, приезжай ко мне в Москву, — не удержался я. — Мне как раз такая нужна… в качестве секретарши.