Усатый невысокий князь, стоящий у самой двери, еле виден из-за женских голов… Скоро Николай Жевахов, мистик, много путешествовавший по монастырям, собиравший апокалиптические видения и докладывавший о них царице, станет верным поклонником «Нашего Друга». Распутин это оценит — в сентябре 1916 года молодой человек, занимавший весьма скромную должность, будет с его подачи назначен товарищем обер-прокурора Синода.

Рядом с князем, по словам Молчанова, «два рядовых персонажа — Эрвин Христофорович Гиль (муж хорошенькой поклонницы Распутина) и Нина Дмитриевна Яхимович (высокая, широкоплечая дама — одна из верных, безропотных поклонниц)». Далее он опять переходит к «персонажам значительным» — Ольге Васильевне Ломан и ее дочери Надежде. Это семья уже неоднократно упоминавшегося нами Дмитрия Ломана, строителя Федоровского собора в Царском Селе. В 1913 году бывший верный поклонник Распутина Ломан начал заигрывать с его врагами — с окружением великой княгини Елизаветы Федоровны. И Вырубова объявила «нашим», что «с Ломаном надо быть осторожнее»…

Из показаний Ломана: «С этого времени я стал замечать холодное ко мне отношение… а я боялся, что буду совсем удален из дворца… и я страдал».

Вот почему хитроумный полковник попытался возобновить связи с «отцом Григорием». Теперь его жена — некрасивая, со злым лицом дама средних лет — и молоденькая дочь — частые посетители распутинского «салона».

Последней в ряду стоит женщина с жестким, холодным лицом. Это еще один важнейший персонаж из будущей жизни Распутина — Анна Ивановна Решетникова, дочь очень богатой старой московской купчихи Анисьи Решетниковой, у которой часто останавливается в Москве Распутин.

Ее брат станет одним из доверенных лиц при «Нашем Друге», несмотря на темное прошлое. «Бывший нотариус Решетников в свое время осужден за подлоги и растрату, но благодаря Распутину помилован», — показал Филиппов в «Том Деле». Очень скоро Решетников начнет брать деньги с посетителей Распутина, а его сестра сыграет особую роль в самом знаменитом распутинском скандале в московском ресторане «Яр»…

«Во втором ряду — Софья Волынская». Она тоже оставит свой след в будущем Распутина, во втором этапе его жизни, который начнется уже в 1914 году.

Из показаний Филиппова: «Волынская — красивая, довольно пожилая еврейка… жена агронома Волынского… явилась для Распутина чем-то роковым в смысле перехода его от благотворительности к жестокой эксплоатации своих клиентов при помощи той же Волынской. Ее муж (находившийся под судом. — Э. Р. )… был помилован и в благодарность сделался чем-то вроде финансового советчика и поставщика разных хлебных дел для Распутина».

Распутин сумел освободить от наказания Волынского, Добровольского, Решетникова — будущих своих «секретарей». Что ж, это ничуть не противоречило его учению. Недаром царица записала его слова: «Никогда не бойтесь выпускать узников, возрождать грешников к праведной жизни. Узники через их страдания… выше нас перед лицом Божьим». Правда, пожилая красавица-еврейка Волынская, как говорит молва, побывала в «особой комнате», где расплатилась плотью за хлопоты Распутина. Но то — молва…

«Далее — Вырубова». Рядом с ненавистной ей «крещеной жидовкой» пришлось стоять самой Подруге — с ее большим, плоским луноподобным лицом.

Рядом с нею две наши знакомые, чьи показания уже цитировались. Старушка в трауре — Гущина, та самая безутешная вдова, встретившая Распутина во время ранней молитвы. Красотка в модной шляпке с пером — Юлия Ден, вторая после Вырубовой ближайшая подруга царицы.

Еще один очень примечательный персонаж — корявый, малорослый, старый мужичок, заросший волосами и бородой — этакий языческий лесной божок, русский Пан. И Молчанов называет его — «это отец Распутина».

«В последнем ряду — Зина Тимофеева, Мария Головина, Мария Гиль, Распутин и госпожа Клейст, относительно которой мне говорили, что она артистка-дилетантка, танцовщица», — продолжает свой обзор Молчанов.

Поклонницы «Нашего Друга» Тимофеева, Клейст и Гиль прошли через «особую комнату» и потому удостоились чести сидеть в «распутинском ряду». Но первые две скоро разделят участь «промелькнувших и исчезнувших». Чуть дольше задержится Мария Гиль, «26-летняя жена капитана» — она упоминается агентами в числе посетителей и после 1914 года.

Среди этих «скоротечных» поклонниц сидит и она — Мария Головина, знаменитая Муня со спокойным и некрасивым лицом — стареющая «чистейшая девушка», как назвал ее Феликс Юсупов. Среди всего безумия, окружавшего Распутина, она остается невозмутимой, ибо она — посвященная и знает тайны учения «отца Григория».

И, наконец, последний персонаж. Грузная женщина с широким упрямым крестьянским лицом сидит прямо на полу, и оттого не видно ее коротких, тяжелых крестьянских ног. Это Акилина Лаптинская — одна из хранительниц тайн «Нашего Друга».

РЕВНИВЕЦ И ТОЛСТАЯ «СЕКРЕТАРША»

Акилина открыла второй этап в жизни Распутина. Именно в то время — в начале 1914 года — она начала брать деньги с просителей. «Лаптинская, будучи необыкновенного ума и настойчивости… руководствовалась исключительно материальными соображениями… ее одаривали определенными суммами разные лица в случае приезда Распутина или к Распутину. Раза два Распутин выгонял ее за мздоимство и по подозрению в краже тысячных сумм», — показал Филиппов.

Но уже скоро Распутин махнул рукой на ее жадность — понял свою выгоду. Теперь ему не, надо было ждать подачек от скупой царицы, занимать деньги — ими его снабжала Лаптинская. Теперь он сам мог быть щедрым, творить благодеяния, давать деньги просителям и просительницам…

Впрочем, толстая Акилина никогда и не боялась его ярости — ведь она была не только «секретарем». Как и многие простые люди, Распутин любил изобилие женской плоти… И он ревновал ее!

В «Том Деле» Филиппов вспоминает эпизод, относящийся уже к 1915 году, когда бывшая медсестра Акилина стала работать в санитарном поезде императрицы: «Я случайно встретил Лаптинскую перед отъездом ее на фронт, зашел к ней в вагон и подарил ей коробку конфет. Распутин узнал об этом… стал укорять меня долго и гневно, что я „совращал его голубицу, которую он берег для себя, как зеницу ока, долгое время“… Я долго не мог понять, о ком идет речь. Оказалось, что этой „голубицей“ была Лаптинская — женщина… непомерной дородности… „Голубице“, которая часто у меня бывала, был воспрещен вход ко мне».

Распутин, этот охотник за дамами, по мнению Филиппова, был патологически ревнив. Вот еще одна история: в марте 1914 года у него гостила верная обожательница, некая Патушинская — жена скромного нотариуса из Ялутуровска. Много раз замеченная в Покровском агентами наружного наблюдения, она исчезала в Петербурге. Филиппов рассказывал о ней: «Помню… Патушинскую, хорошенькую женщину, которая у него проживала по несколько месяцев сряду, никому не показываясь, так как Распутин был не только физически, но и платонически ревнивым… Он, например, не любил, когда говорили: „Ах, какая хорошенькая женщина“ (о его поклонницах. — Э. Р. ).

Поэтому хорошенькая Патушинская, таившаяся в недрах квартиры, и не попала на фото.