Далее в книге читаем: «Так, убежденно непримирившиеся с советским режимом и разочаровавшиеся в возможности хотя бы "подпольно" бороться с ним русские офицеры-патриоты (как и воспитанники разогнанных Троцким военных школ и молодежь гражданских учебных заведений) пользовались всяким случаем для побега. В разное время, группами и в одиночку, часто с подложными документами и даже под гримом, они разными путями, но всегда рискуя жизнью, просачивались через большевистские кордоны и рогатки к окраинам Империи, где организовались уже открытые вооруженные фронты борьбы за нашу раздираемую недругами родину - Россию…

В течение ноября 1917 года собирались "дерзнувшие" в Новочеркасске, на Дону. Здесь родилась первая воинская часть...

26-го ноября батальон получил приказание грузиться в вагоны, и 27-го ноября утром поезд подошел к Нахичевани. Тут поезд был обстрелян большевиками, и под огнем батальон немедленно выгрузился, быстро построился и пошел в одну из тех атак, о которых еще и сейчас вспоминают советские историки».

Восторженные интонации и романтизация происходившего со стороны русско-американского историка понятны. Не меньшей героикой проникнуты рассказы о Добровольческой армии Ю.В.Изместьева:

"Гораздо большей угрозой для [Советской власти] явилось "Белое движение", поставившее своей задачей свержение власти большевиков, и вступившее с ними в вооруженную борьбу.

...Основателями Белого движения были генералы Алексеев, Корнилов и Каледин, а первые кадры бойцов, вставших в ряды антибольшевистских сил, составила военная молодежь, к которой стала присоединяться и невоенная молодежь» [269].

Каких идей придерживалось Белое движение? Состоящее, преимущественно, из людей военных, а не политиков, оно не вырабатывало красивых идеологических доктрин и не строило долгосрочной программы.

Говоря о дооктябрьском периоде историки отмечают: "Белое движение прежде всего означает оппозиционную деятельность наиболее государственно мыслившей части русского общества по отношению к разрушительной политике Временного правительства, поскольку последняя вела к развалу российского государства и торпедировала саму возможность успешного продолжения борьбы с вековым врагом на фронтах мировой войны" [270].

Одним из основополагающих документов первого периода существования Белого движения была "Корниловская программа". Реализовать ее на практике пытались через военную диктатуру. В дальнейшем методы политического руководства и идеологическая база не отличались разнообразием: военная диктатура под лозунгами единой и неделимой России, наведения порядка, войны до победного конца. В экономическом плане – программа либералов: свободная торговля, примат частной собственности, капиталистические отношения.

Политическое устройство белых прекрасно иллюстрирует первое сформированное на Дону правительство - Триумвират. Генералу Алексееву в нем поручалось гражданское управление, внешние сношения и финансы, генералу Корнилову - командование армией, генералу Каледину - управление Донской областью.

При Триумвирате был создан Гражданский совет, в который вошли, в частности, небезызвестные нам П.Б.Струве, П.Н.Милюков, Б.В.Савинков и другие. Характерная черта: из 11 членов совета четверо являлись социалистами, а остальные примыкали к либеральным партиям [271].

Впоследствии, по мере обострения борьбы, структура власти белых все более стремилась к армейскому единоначалию, пока не превратилась окончательно в единоличную диктатуру с правительством, имеющим совещательный голос.

3 октября 1918 г. было принято «Положение об управлении областями, занимаемыми Добровольческой армией», по которому вся полнота власти в местностях, занятых армией, принадлежала Верховному руководителю или ее главнокомандующему. В них сохраняли свою силу все законы, принятые в России до Октябрьской революции. Для содействия Верховному руководителю «в делах законодательства и управления» при нем учреждалось Особое совещание, председателем которого назначался Верховный руководитель Добровольческой армии. Особое совещание являлось совещательным органом при диктаторе и его постановления имели силу только с его санкции.

К июню 1919 года Деникин подписал приказ №145, в котором он, «исходя из глубокого убеждения в том, что спасение родины заключается в единой верховной власти и нераздельном с нею едином верховном командовании», заявлял о подчинении адмиралу Колчаку, как «Верховному правителю русского государства и Верховному главнокомандующему русских армий». Учитывая, что ранее архангельское правительство и генерал Юденич признали Колчака, единоначалие, таким образом, было установлено для всех белых сил.

Во внутренней политике Белое движение объявило действующими законы, существовавшие "до большевистского переворота", то есть законы Временного правительства. Что в условиях расширяющейся Гражданской войны было, по большей части, лишь благим пожеланием.

В долгосрочной перспективе движение планов не имело, Верховный правитель адмирал А.В.Колчак заявлял, что он не пойдет «ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности» и главной своей целью ставит «создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные всему миру» [272].

После победы Колчак полагал необходимым созыв Учредительного собрания, правда, бежавших к нему из Петербурга членов действующего Учредительного собрания приказал расстрелять.

В целом, непоследовательность была бичом военного правительства Белого движения. На поверхности - глубокий патриотизм и забота о будущем страны. «Ни пяди русской земли никому не отдавать, - говорил на заседании Донского Войскового Круга 20 ноября 1919 г. генерал Деникин, - никаких обязательств перед союзниками и иностранными державами не принимать, ни по экономическим, ни по внутренним нашим делам... Когда станет у власти Всероссийское правительство, то оно не получит от нас ни одного векселя» [273].

Одновременно Врангель от лица "восстановленной России" заключил с французским правительством договор, по которому, за поддержку и военную помощь, признавал все финансовые обязательства царской России с процентами, а также отдавал Франции право эксплуатации всех железных дорог Европейской России на 35 лет. Франции, кроме того, передавалось право взимания таможенных пошлин на Черном и Азовском морях на этот же срок, были обещаны "излишки хлеба" Украины и Кубани, три четверти добычи нефти и четверть донецкого угля - на 35 лет [274].

Как тут не вспомнить планы французских военных советников в Петрограде 1917 года…

Принципиальной политической ошибкой Белого движения стало отношение к земельному вопросу. В своем стремлении к наведению порядка оно исходило из того, что земли, захваченные в результате революционных событий (или переданные крестьянам советской властью) частично должны были быть возвращены прежним владельцам, частично национализированы для дальнейшей передачи крестьянам. Что, как правило, вновь означало потерю и новый передел земли. Тем более, что на местах, на территориях, занятых частями Белой армии, было не до идеального соблюдения писаных правил: как правило, шло просто возвращение земель помещикам, кое где крестьяная разрешали предварительно снять на «захваченных» землях урожай – до 30 процентов которого отходило прежнему владельцу.