– Знаю, – спокойно сказал я. – К тому же вы будете заняты: приведете полицию, чтобы прочесать устье реки.

– Значит, вы сами сядете за руль?

– Мне предстоит везти Алана до реки; если потом ее объезжать, возникнут сложности – путь неблизкий. Я хочу вернуться как можно скорее; плохо, если меня станут искать и не найдут. Нет. Нам нужен еще один сообщник.

– Еще один?

– Увы.

– И кого вы предлагаете? – задала вопрос миссис Фарли. При этом оба они подались вперед.

Это был трудный вопрос. Я взглянул сначала на одного собеседника, перевел взгляд на второго…

– Боюсь, у нас только один вариант – миссис Килнер. – Пока к ним не вернулся дар речи, я продолжил: – Ведь элементарно: не примем ее в расчет, и она станет для нас занозой. А если решит, что ты и вправду умер, то пойдет и вытворит какую-то глупость.

– Эта женщина!.. – пренебрежительно фыркнула миссис Фарли. – Как можно ее предлагать! Само зло! К тому же она фантастически глупа.

– Да ладно, зачем же так! – возразил Алан. – Бедняжка Анита, конечно, дурочка, но, в конце концов, ей не придется делать ничего важного.

– Она наверняка проболтается. А уж на перекрестном допросе…

– Конечно, ей не обязательно даже знать о происходящем, – подчеркнул я. – Однако если держать ее в неведении…

– Она натворит дел. Тут Дик прав.

Миссис Фарли пыталась протестовать, аргументируя тем, что умственные способности миссис Килнер не заслуживают доверия. Лично я оценивал способности Аниты выше, чем оба мои собеседника, и был уверен, что миссис Фарли возражает лишь потому, что не хочет, чтобы Алан с ней снова встречался.

В ее материнском отношении к Ренвику явно читалась скрытая ревность. Однако вслух миссис Фарли озвучить такое не могла, и в конце концов ей пришлось согласиться.

Никому не позволю менять мои планы без веской на то причины.

Миссис Фарли уехала на разведку, как сказали бы военные, а я занялся другими вещами, которых оказалось умопомрачительно много. Вопрос с одеждой решился довольно быстро. Аккуратно сняв мерки с Алана, я заскочил в секонд-хенд. Объяснил, что принимаю участие в любительском спектакле, где один из персонажей – безработный, а человек, который его играет, слишком занят, чтобы зайти самому. Что они могли бы предложить?.. Преодолев обиду, нанесенную их гордости предположением, что в магазине есть что-то столь отвратительного качества, продавцы отлично справились с задачей. И с радостью получили полкроны за кошмарно потрепанное пальто и прочие вещи.

Алан мой выбор не оценил. Он высказал предположение, что одежда кишит паразитами, и стал стенать, что никогда раньше его не заставляли носить штаны с дыркой на заду. Пришлось напомнить, что ему, вероятно, придется носить такое следующие несколько месяцев.

– Зачем тебе чистое пальто? Не забудь, его должны обнаружить.

– Хорошо, я надену его и скачусь по дороге в канаву, если тебе так хочется, – последовал ответ, – и пусть его погрызут крысы. Ты раздуваешь из мухи слона, Дик.

– А ты вообще в ус не дуешь. Поэтому мне и приходится думать за двоих. Ладно, скорее всего, будет достаточно, если ты в нем поспишь.

– Понял. А зачем надевать такое жуткое нижнее белье?

– А ты можешь представить себе, что чернорабочий носит шелка?

– Ну-у нет. Наверное, нет. Но я тогда не пойму, отчего чешусь. То ли из-за исподнего, то ли из-за обитателей этого модного пальто…

– Ты становишься безнадежно брезглив, а я не собираюсь рисковать еще раз. К тому же подумай, сколько это отнимет времени.

– Может, следовало отпустить меня, чтобы я купил все сам?

– Нет! Оставь в покое одежду и просто подпиши завещание.

Алан с любопытством взглянул на документ. Первая и третья страницы остались без изменений, включая наследство в тысячу фунтов на имя миссис Фарли. Я всегда был его единственным душеприказчиком, а теперь еще и наследовал все его имущество, которое останется после уплаты долгов и налогов. К счастью, абзац оканчивался в конце второй страницы, и когда Алан его подписал, было довольно легко снова скрепить листы вместе. Документ выглядел совершенно нетронутым.

– И часто ты такое проделываешь? – поинтересовался Алан.

– Что проделываю?

– Подделываешь завещания клиентов в свою пользу.

Я по глупости попытался ему вразумительно ответить:

– Во-первых, это невозможно, ты снова должен здесь расписаться.

– Делов-то. Всего одна подпись, а рядом полно образцов.

– Во-вторых, в суде уделяют пристальное внимание тем завещаниям, в которых деньги отходят юристу. Мне придется доказывать, что я не злоупотребил своим влиянием. Нам играет на руку тот факт, что близких родственников у тебя нет.

– Верно. Так кого мы вычеркнем? А, помню-помню. Кузен Уилл. Я его десять лет в глаза не видел. Он, возможно, уже умер, кто знает, да мне и дела нет. Я его включил только по твоему настоянию: мол, надо кого-то вписать, а публичный дом нельзя.

– Если помнишь, в случае смерти твоего кузена деньги пошли бы на благотворительность. По счастью, ни твой кузен, ни благотворительные организации не знают про эти деньги и ничего не ждут. Поэтому чрезвычайно маловероятно, что завещание будет оспорено. В конце концов, было бы логично, если бы ты оставил кое-что и мне.

– Учитывая, сколько тебе известно о моем прошлом?

– Если уж начистоту, я всегда думал, что упомянуть меня ты должен.

– А теперь и вслух сказал. Впрочем, намекал и раньше… Но воздам тебе должное: ты никогда не пытался меня шантажировать, подобно Бейнсу.

Не в первый раз меня передернуло от той легкости, с которой Алан упоминал причину своего нынешнего пребывания со мной. Как только он уберется из моей квартиры, не буду больше иметь с ним ничего общего.

В конце концов он поставил свою подпись в нужном месте.

– А что, – буднично поинтересовался Алан, – трудно было переписать завещание? Вот ты твердишь, что я иду на риск. А ты?

– Только на оправданный. По правде сказать, проблем не было. Переписчики постоянно переделывают документы по частям, когда в какую-либо из них вносят изменения, и практически не обращают внимания на содержание. Ведь девушку на почте не заботит, что написано в телеграмме. Конечно, я принял меры предосторожности и сам занес документ, а на случай, если им известно твое имя, пролил чернила на подпись. И получил еще одну причину переписать документ.

Алан пожал плечами.

– Полагаю, ты знаешь, что делаешь, а я лишь утвердился в своем мнении, что юристы представляют для клиентов серьезную опасность.

Я улыбнулся.

– Теперь переходим к еще одной мере предосторожности. Обычно, если ты хочешь сделать меня наследником имущества, я обязан посоветовать тебе обратиться за независимой юридической консультацией.