Оставалось всего несколько дней до Нового года, а организовать поездку Вахе Таларову («Старик») с членами его ОПГ на праздничную ёлку в Лефортово с «хороводом» под конвоем никак не удавалось. Но работа кипела и, наконец, чеченский «Дон Карлеоне» криминально прокололся («и на старуху бывает проруха»). Поздним вечером 24 декабря ко мне в кабинет ворвался майор Родин и взволнованно сообщил: «Таларов в ресторане «Корё» в кабинете своей связи по кличке «Макс» избил одного предпринимателя, вымогая крупную сумму валюты. При этом сломал ему руку и выгнал на мороз без пальто. Сейчас он одумался и вместе со своими боевиками собирается ночью физически устранить этого бизнесмена, опасаясь его обращения в правоохранительные органы. Ребята из «НН» обложили ресторан и контролируют ситуацию. Предлагаю позвонить сотрудникам РУОП и вместе с ними задержать вымогателя и его связи, пока они не убили «терпилу», который готов дать заявление». И привычная «оперная» карусель закрутилась в режиме захвата. Родин с попавшимися на глаза сотрудниками умчался к ресторану, чтобы, дождавшись милицию, осуществить задуманное. Доложив руководству Службы и Управления о намерениях провести операцию, на дежурной старенькой «Волге» также минут через двадцать убыл к «Корё». Быстро подъехав к месту, по распахнутым входным дверям понял, что всё уже началось. Поднялся на второй этаж ресторана, а мне навстречу подполковник Соболев с окровавленным лицом спускается с кем-то из РУОП вниз. Вдоль стен переполненного зала стояла, качаясь, выпившая толпа мужчин и женщин, глухим ропотом выражавшая адрес ОСГ своё недовольство прерванным банкетом. Подошёл майор Родин. Сдерживая улыбку, он доложил обстоятельства закончившегося, как оказалось «сражения» не со «Стариком» и «Максом», а с присутствовавшей в ресторане публикой. Работая с ходу, мои ребята и сотрудники РУОП при поддержке трёх омоновцев, через зал тихо и не привлекая внимание гулявших, прошли в кабинет владельца «Корё», где без «пыли и шума» задержали Таларова и его связи. Также спокойно и не мешая публике, они вывели одного из главарей «ЧО» с пособниками и почти уже дошли к выходу. Вдруг из толпы гуляющей братии, видно дошедший до драчливой степени опьянения (в народе – «петуха») какой-то верзила провокационно заорал: «Ребята! Нашего друга «Макса» уводят в каталажку! Отобьём его у ментов!». Как оказалось, в ресторане досрочно праздновали Новый год работники строительного треста, сдавшие объект. Вот тут-то сработал эффект психологии подвыпившей сплочённой толпы. Внезапно человек тридцать здоровых мужиков-строителей набросились на наших сотрудников с кулаками и на радость «Старика» устроили целое побоище. Правда, мудрый Ваха понятно никуда не стал бежать (внизу всё равно его бы схватили), но с удовольствием у стены наблюдал происходящее. Увидев, что у подполковника Соболева кто-то выбил из рук пистолет, а самого его толпа повалила на землю и била ногами, один из омоновцев, наконец, рискнул дать предупредительную очередь из автомата в потолок зала. Но озверевшая толпа вначале и ухом не повела, так как на стройке постоянно стоит грохот «очереди» отбойных молотков – привыкли. Только со второго залпа уже троих омоновцев, все драчуны попадали на пол, выполнив команду сложить руки за головой. Потом с приехавшей подмогой из РУОП провели «разбор завалов», зализав ссадины и ушибы. Как оказалось, у Соболева был перелом носа, но самое страшное, куда-то делся его пистолет. Только угроза досмотреть всех с «пристрастием», включая, дам, подействовала на строителей отрезвляюще. Тут же одна из сильно поддатых женщин, шатаясь, отошла в сторону. Она повернулась ко всем спиной и, вынув из-под юбки ствол, вернула его моему сотруднику. Всхлипывая, дама-строитель оправдывалась, что засунула в своё самое укромное место пистолет с испугу. И смех, и грех, но нам на будущее станет наукой избегать проводить захваты и задержания в условиях ресторанов и других мест массовых развлечений. На следующий день позвонил майору Сунцову, чтобы организовать перевод Таларова в более «комфортабельную гостиницу» – Лефортово. Однако тот сообщил, что начальник ГУВД возражает передавать «Старика» в МБ без соответствующего письма. Быстро его, подготовив и подписав у руководства, выехал на Петровку-38. Вместе с Сунцовым, зашли с документом к Панкратову. То, о чём предупреждал Трофимов, не заставило себя ожидать. Посмотрев на меня со всей накопившейся на органы госбезопасности злостью, начальник ГУВД тихо съязвил: «А Вы, почему сами от начала и до конца не можете ни одно дело реализовать без нас?». Хладнокровно отреагировав, я ответил: «Можем и сами, но в данном случае мы действовали в рамках совместного плана разработки «чеченской общины». Поэтому, зная, что опыта следствия по делам на ОПГ больше у милиции, всегда стараемся на заключительной стадии привлекать РУОП». Тогда Панкратов попросил меня обосновать необходимость перевода Таларова в СИЗО Лефортово. Вместе с Сунцовым мы попытались разъяснить, что «Старик», имеющий, как установлено нами, коррупционные связи в милиции, сможет ими воспользоваться для изменения меры пресечения и последующего давления на заявителей и свидетелей. Услышав про «коррупцию» (зря проговорились), начальник ГУВД, вздрогнул и, не поднимая головы, грубо оборвал разговор фразой: «Нельзя всех подозревать в предательстве (кто же спорит), а Таларов пусть пока у нас посидит». Вышли мы с Сунцовым сумрачные от такой несговорчивости главного на Петровки-38., но меня этот разговор задел за живое. Понял, что если сейчас оставить без внимания «палку нам в колёсо», то и дальше Панкратов ещё больше будет строить козней. Доложив обо всём Трофимову, предложил выйти на Баранникова, надавив на знакомую ему милицию. Сказано – сделано. Уже через неделю майор Родин ездил, оформлял «путёвку» нашему подопечному, который возможно был нам и благодарен, так как питание и условия содержания в следственном изоляторе госбезопасности всегда были на порядок выше, чем в МВД.[272]

Конец года в отделе сопровождался авралом по завершению начатых реализаций. Следствие давало поручение, а мы сломя голову носились с обысками, изъятиями вещественных доказательств и задержаниями подозреваемых. С другой стороны «дракон бюрократии» требовал отчёта за год и написания плана на 1993 год. Для многих сотрудников это было гораздо страшнее самой оперативной работы. 28 декабря к себе пригласил начальник УБТ генерал Г. Я. Коваленко, который дольше обычного продержал меня в кабинете, детально вникая в каждое дело по «чеченской общине». В заключение беседы он как-то многозначительно намекнул на необходимость более тесного общения по проблемам роста террористической опасности в стране. Общаться, так общаться, но, только не переводя дело до совещательного зуда.

3 января состоялось подведение итогов работы нашего Управления за далеко неполный год с момента формирования. Приятно было слышать из уст полковника Налобина цифры и факты пресечения деятельности многих ОПГ, большинство из которых явились результатом кропотливого труда и риска офицеров нашего отдела. Сотни арестованных, изъятые тысячи стволов оружия, взрывчатки и боеприпасов – это потенциально спасённые жизни множества мирных моих соотечественников. Но почивать на лаврах и мысли не было, так как после развала СССР на смену арестованным, тут же, приходили новые бандиты, яростно захватывая освободившиеся и осваивая новые сферы преступной деятельности. Всё усугублялось массовым разграблением страны правящей верхушкой и приближённой к ней элитой, которые своим примером ненасытности волка среди отары овец, поражали привыкших ко всему лидеров профессиональной преступности. Те, видно тайно завидуя аппетиту «прихватизаторов», всё настойчивее осуществляли планы по внедрению во власть, чтобы получить доступ к самой главной «кормушке» страны – бюджету. Сплошь и рядом мы будем получать данные о слиянии политиков, бизнесменов и лидеров организованной преступности в невиданные ранее «союзы», больше похожие на нью-банды. Принимаемые нами меры по информированию Президента, правительства и Генпрокуратуры, возвращались с эффектом бумеранга и упреками в неспособности остановить преступность.