Словно у них своя страна, от народа отдельная. Ну, значит, авиацию на них бросили – не бомбить, понятно, а разглядеть поближе по наводке из космоса. Чтоб потом на земле разобраться, кто есть ху. И староверы попадались, и недобитки кулацкие, от колхозов сбегшие. Не сами кулаки, понятно, – дети, внуки. Поговаривали, что даже в Туве «республику» беглых зеков отыскали – Белую Юрту… Но и пустых деревень хватало, брошенных. Причем некоторые – совсем недавно брошенные… После самолетов пролетавших.

А самое-то главное: если летчики этакую деревеньку никому не известную отыскали, жилую, им тут же премию – по двести рубчиков, не шутка. На бумаге, понятно, совсем за другое давали – за экономию горючки или еще за что…

Ну, в общем, я быстренько Генке ситуёвину разъясняю: фарт, мол, попёр, деньга к деньге липнет… А сам снова над домами, низенько, на бреющем. Халупы вроде целые, не рассыпаются, но хочу кого живого увидеть, чтоб уж без ошибки.

Смотрю – никто из домов не вылазит, головы к небу не задирает. Тут Генка мне: «Ну-ка, ну-ка, еще раз, вроде мелькнул кто-то…» Думаю: если тут контра какая засела или староверы мракобесные, так на свет Божий им выползать ни к чему. Тише мыши сидеть им надобно. И схитрить решил: в сторону отвернул, высоту набираю, вроде как восвояси собрался… Подальше отлетел, а потом на малом радиусе обратно и вниз. И, заметь, правильно всё рассчитал – если тут и в самом деле прячутся, так обязательно должны люди из домов после такого повылезть, что к чему обсудить, обкашлять… Так и вышло. Только там не совсем люди оказались. Вернее, совсем не люди. Гляжу: возле хибары медведь стоит! Здоровенный, на дыбки поднялся, морду вверх задрал… А неподалеку еще один – тот, значит, на четырех лапах. И еще, и еще… В середине деревеньки не то чтобы площадь была, скорее поляна вытоптанная – там зверюг этак с десятка три собралось. Словно съезд медвежьих депутатов наметился… Нехорошо мне стало. Вот, думаю, и допился ты до белки, Владимир Семёнович… «Савсэм бэлый, савсэм гарячий…» Но тут слышу: Генка охает, бормочет что-то – то же самое, значит, видит… А медведи не разбегаются, не прячутся. Морды задирают, на «аннушку» нашу пялятся. И – не знаю уж, как я сверху понял и прочувствовал, – неприятные взгляды очень. Словно… Ну как сказать… Словно на тебя сквозь прицел зенитки глазеют. И в брюхо сейчас пальнут… Мне еще муторней. Белка – дело житейское, с каждым случиться может, а тут… Неправильно всё. Не бывает. В общем, отвернул я уже без дураков, на серьёзе, – и дай Бог крылья… И странное дело – вроде после этакого случая должны бы мы с Генахой обсуждать взахлеб, что же такое увидеть довелось… Ан нет. Летим, как в рот воды набравши. Всю дорогу – ни словечка. Потом, конечно, потолковали. И решили: никому ни гугу. Потому как тут не двумя сотнями дело пахнет, а палатой в дурдоме. Скажут ведь: Груздин и сам до мохнатых чертей допился, и парня туда же втянул…

Решить-то решили, да недолго то решение продержалось. Недели не прошло, разболтал я всё по пьяни… В большой компашке пили, и никто мне не поверил, понятно. Мало ли баек за стаканом травят, и не такого наслушаешься.

Только чуть опосля говорят мне ребята: «Ты при Мишке-то Жеброве за базаром следи поаккуратней». – «Какой-такой Жебров?» – удивляюсь. А тот, говорят, паренек молоденький, что тебе подлизал да вопросиками недоверчивыми подначивал. «Что за фрукт?» – спрашиваю. Думал, практикант какой, из новеньких, всех не упомнишь…

Практикант-то практикант, объясняют, да не из той конторы… А надо тебе сказать, при любом авиаотряде гэбэшники прям пасутся – бдят, чтобы кому в голову идея не стукнула за кордон перелететь… Хотя от Ленска до заграницы далеконько, но порядок есть порядок.

Тут струхнул я изрядно. Не из-за истории рассказанной – никто, понятно, такой байке не поверит ни на трезвую голову, ни на пьяную. А из-за того, что я без всяких на то прав незаконным пилотированием занялся… Омельченке-то что? – на него где сядешь, там и слезешь, всяко Груздин крайним окажется… Как в воду глядел.

Вызвали куда положено и впендюрили по полной программе. Кодекс раскрыли, статейку показали – мол, если хоть каким боком возле самолетов отираться будешь, пять лет общего режима мы тебе обеспечим.

Ну да это ладно, дело житейское… Хотя, получается, я в том рейсе на Пеледуй последний разок в небо поднялся. Но главное не в этом. Потому что, сдается мне, и к байке моей про медвежью деревню кое-кто с вниманием отнесся…

Через полгода странную историю мне Генаха Карбышев рассказал. Он к тому времени пооперился, поднатаскался, летал сам, без всяких инструкторов… А у самого мысль в башке гвоздем засела – про деревеньку, значит, медвежью. Любопытно, значит, ему, что за тайна нам с воздусей приоткрылась. Молодой еще, романтика в жопе играет.

В общем, старался Генка при любой оказии вновь над той деревней пролететь. Глянуть еще раз… И напоролся-таки по осени на место то самое. Да вот только смотреть не на что оказалось. Не осталось домов. То есть вообще – ни развалин каких, ни пепелищ. И место то, и тайга вокруг – сплошные воронки. На три метра вглубь всё перекопано…

С воздуха бомбили, дело ясное. Но удивительно… Не тридцатые вроде годы, чтобы этак вот. Даже со староверами, в тайге найденными, сейчас разговоры ведут, потихоньку-помаленьку к жизни нормальной приохотить пытаются. А тут…

Я тебе одно скажу: от таких загадок лучше подальше держаться. Спать спокойней будешь, и вообще…

Кстати, что у тебя с правой рукой-то случилось? Всё в порядке? Так наливай, не стесняйся… Вобла – она тоже рыба, а рыба посуху не ходит…

* * *

Информация, идеально стыкующаяся с рассказом авиатора-алкоголика, государственной тайной не являлась.

Напротив, пять лет назад многомиллионным тиражом в газете «Красная Звезда» была опубликована небольшая, на два десятка строк заметка о завершении учений авиации Дальневосточного военного округа. Никакой, конечно, конкретики: поставленные задачи выполнены успешно, доблестные защитники Родины в очередной раз продемонстрировали отличную боевую выучку и высокую морально-политическую подготовку. Всё как всегда.

Но в одном безымянный собкор «Красной Звезды» прокололся. Проговорился. Дважды помянул некий N-ский полигон, где демонстрировалась означенная выучка и подготовка, а затем назвал город Ленск, где командующий авиацией ДВО поведал журналисту о достигнутых успехах…

Стоп, сказал себе Синягин. При чем тут Ленск? Какие, интересно, тактические или стратегические задачи отрабатывали дальневосточные летчики в тысячах километрах от мест базирования? Их дело – небо над Тихим океаном прикрывать да над китайской границей… А в центре континента, в бескрайней якутской тайге или лесотундре, – что им делать? И полигонов там нет – ни N-ских, ни иных… Прииски золотые есть. Госпромхозы, пушнину заготавливающие, есть. Оленеводческие хозяйства имеются. А вот полигоны как-то отсутствуют.

Или Ленск был взят с потолка, в целях высшей секретности, или…

Или полигоном стала найденная Груздиным деревушка, стертая бомбами и ракетами даже не до основания – на несколько метров глубже.