участников фестиваля колебалось от трех тысяч до тридцати тысяч человек.

"Аргументы и Факты", А. Кадырина

Секрет Успеха: Доктор-бард

В свободное от операций время хирург берет гитару

В Книгу рекордов Гиннеса по количеству осмотренных пациентов мог бы войти казанский хирург и бард Владимир Муравьев.

Вот только заниматься оформлением мирового рекорда ему некогда — ждут больные. Владимир Юрьевич принимает всех пациентов — невзирая на чины и достаток.

— Владимир Юрьевич, кем вы себя ощущаете в первую очередь: хирургом или все-таки бардом?

— Конечно, в молодости авторская песня и спорт были главнее! Когда 37 лет назад я начал работать хирургом, а еще — в качестве «хобби», потому что самостоятельным направлением в медицине эндоскопию признали только в 1976 году — занимался эндоскопией — мой учитель профессор Михаил Семенович Сигал сказал мне: «Ты ведь много поешь? Наверное, тебе большой хирургией заниматься не надо. Останься в эндоскопии, за ней будущее». К этому времени за рубежом эндоскопия была достаточно изученным направлением, а у нас все только начиналось.

— Насколько я знаю, Казань является своеобразным центром эндоскопии в России.

— Можно и так сказать. Москва, Питер, Казань, Красноярск, Иркутск — это пятерка сильнейших в области эндоскопии городов. В Казани есть фирма, выпускающая эндоскопическое оборудование, которое расходится по всем регионам России, а значит и эндохирургия у нас очень хорошо развита. Пионеры в эндохирургии — профессора нашей клиники. Например, первая эндоскопическая операция на легком была выполнена профессором Евгением Сигалом.

И снова будет музыка…

— Как же вы все успеваете — и людей лечить, и петь?

— Сейчас, конечно, медицина для меня важнее. Но песня очень много дала — и друзей, и международные фестивали, и Грушинский, куда езжу вот уже сорок лет — сначала в качестве участника, а сейчас почетного гостя и члена жюри. Кстати, я восемь раз становился лауреатом Грушинского фестиваля! Друзья в шутку предлагали и по этому поводу занести меня в книгу рекордов Гиннеса!

— А сами вы пишете песни?

— Я бард-исполнитель. Я очень критично отношусь к себе и к своему творчеству, пробовал писать песни, но потом решил отказаться от сочинительства. Зато исполняю песни моих друзей-бардов: Юрия Визбора, Сергея Никитина, Виктора Берковского….

А расцвет моего песенного творчества, если, конечно, можно так громко выразиться — «расцвет», «творчество» — пришелся на 1972 год. В понедельник коллеги-врачи делились: кто как провел выходные. «А ты как? — спрашивают меня. — «А я позавчера пел в Омске, вчера в Новосибирске». Самолеты летали во все концы нашей страны, а из-за разницы в часовых поясах все успевал! На утреннем рапорте в понедельник я уже был в больнице, правда не успевал позавтракать. В 1972-м я дал концерты в 38 городах, ездил исключительно в выходные! А однажды с агитбригадой ЦК комсомола мы плавали по Северному морскому пути, на атомных ледоколах, встречались с полярниками. Это были 25 дней счастья! Лето, и солнце сутками над горизонтом! А потом я все дальше уходил в медицину, все меньше времени оставалось на песню, сначала защитил кандидатскую, затем — докторскую, потом стали защищаться мои ученики… Кстати, сейчас мы с товарищами собираемся проводить концерты «Чтобы помнили» — в память тех бардов, которых уже нет с нами. Так что выходные снова будут заняты музыкой. И это хорошо.

— В медицинском мире есть такое явление — преемственность, когда работают целые династии врачей. Как вы считаете — это хорошо?

— Считаю, что это очень хорошо! Например, династия Сигалов, Потаниных… Моя дочь — врач-эндоскопист, самый молодой кандидат наук в России по нашей специальности. Когда она оканчивала медицинский институт и выбирала, где работать, я сказал: «Пойдешь ко мне». Потому что передать опыт лучше, чем родители, не может никто.

— А вы сами — из семьи врачей?

— Нет! Все удивились, когда я решил поступать в медицинский институт. Я оканчивал английскую школу, собирался вместе с товарищем поступать в МГИМО и даже в КАИ (несмотря на то, что с математикой никогда не дружил, дочке перестал решать задачи, когда она училась во втором классе!). Но потом мне захотелось лечить людей… Никакого блата при поступлении в медицинский у меня не было, правда, моя мама дружила с Сигалами, и до сих пор дружит.

— Вы принимаете всех — независимо от чинов и званий. Если среди ночи разбудят — поедете?

— Конечно, поеду, и сколько раз ездил! Когда коллектив был небольшой, вызывали постоянно…. А сейчас у меня восемь врачей, все высококвалифицированные специалисты. И у нас заведено, что каждый врач по очереди дежурит неделю, и в случае внештатных ситуаций выезжает ночью. Сейчас я, кстати, занимаюсь не столько диагностикой, сколько операциями. Осматриваю только в спорных случаях.

А принимать как можно больше пациентов — это необходимо самому врачу. Ко мне со всей России приезжают учиться, и я говорю ученикам: «Осматривайте больше пациентов! Мы дали основные навыки, но пока самостоятельно первые две тысячи пациентов не посмотрите, разговаривать с вами как с врачами-эндоскопистами не буду!». Кстати, больше всех в мире пациентов посмотрел я. Порядка 170 тысяч. В семидесятых годах я обратился к казанцам через городские газеты: все желающие сделать эндоскопию желудка, приходите в клинику! Для приема мы выделили один день в неделю, и за день к нам обращались по сорок человек. Всего — три тысячи. И у них, у пришедших на осмотр людей с улицы, мы выявили 16 пациентов с раком желудка, из них 14 в начальной стадии, 83 — с язвами желудка, 212 — язв 12-перстной кишки! Так что профилактика очень важна. В Японии, например, самая высокая в мире выживаемость у больных раком желудка именно потому, что там, где другие врачи сомневаются — рак это или предраковая стадия, японский хирург сделает операцию и предупредит таким образом болезнь.

— Как живет клиника в нелегкие кризисные времена?

— Как и все, наверное… Но нас очень поддерживает правительство и Президент. В 2000 году благодаря ему был сдан вот этот корпус клинического онкологического центра, где мы с вами беседуем. А сваи, между прочим, были забиты еще в 1978 году, но так и оставались сваями. Потом еле-еле построили коробку. А весной 2000 года Минтимер Шарипович приехал к нам, осмотрел корпус и сказал: «Буду принимать в декабре». И раздал указания министрам: кто что делает и сколько средств выделяет. Сдали точно в срок!

— У вас есть девиз?

— Пожалуй, да. Это строки из песни Арона Круппа «Хочется жить», которую он спел мне однажды