В любом случае будет здорово отметить тут День благодарения. В доме соберутся гости, парни будут разговаривать о футболе, а мама испечет пирог с яблоками.

Мама печет очень вкусный пирог с яблоками и всегда дает ему маленькие кусочки теста, чтобы он мог лепить человечков. Интересно, одобрит ли это Брэд.

Саймон оглянулся и, заметив Брэда, побежал к дому.

— Эй! Хочешь побросать мяч? Мо учит Гомера приносить его.

— Конечно, — Уэйн надел на Саймона вязаную шапочку. — Холодает.

— Может быть, пойдет снег. Наметет сугробы до колена, и тогда отменят занятия в школе.

— Мечтать не вредно. — Брэд поднял мяч, размахнулся и далеко бросил, вызвав восхищение Саймона.

— Если снега будет до колена, ты не поедешь на работу?

— Если снега будет до колена, я точно останусь дома.

— Тогда мы сможем пить горячий шоколад и играть в десять миллионов видеоигр.

— Договорились.

— А ты надеваешь презерватив, когда занимаешься сексом с мамой?

Брэд оторопел. Кровь отхлынула от лица.

— Что?..

— Потому что, если ты не станешь его надевать, у мамы будет ребенок. Ты женишься на маме, если сделаешь ей ребенка?

— Боже милосердный…

У Саймона запершило в горле. Он почувствовал, что говорит что-то не то, но остановить поток слов уже не мог — ему нужно было высказаться.

— Парень, который сделал меня маме, не женился на ней, и, я думаю, это ее обижает. Теперь я должен заботиться о маме, поэтому, если ты не собираешься жениться на ней, когда сделаешь ребенка, вы не должны заниматься сексом. — Ощутив неприятную пустоту в животе, Саймон отвел взгляд и пнул мяч. — Вот что я хотел сказать.

— Ладно. Уф! Похоже, мне нужно присесть, пока ноги еще держат. Почему бы нам не пойти в дом и… не присесть?

— Я должен заботиться о маме, — тихо сказал мальчик, не отводя взгляд.

— Ты настоящий мужчина, Саймон. — Брэд положил руку ему на плечо, надеясь, что этот жест подбодрит их обоих. — Пойдем в дом, сядем и поговорим.

Пока они снимали куртки, Брэдли Уэйн молил Всевышнего о мудрости — или как там это называется, что поможет ему справиться с ситуацией. Он решил, что им лучше расположиться на кухне и занять себя едой или напитками, чтобы разговор не казался таким страшным.

Брэду очень хотелось пива, однако он налил им обоим колу.

— Итак, о сексе, — начал он.

— Я знаю о сексе. Мама сказала, что это не больно, но люди иногда кричат и все такое прочее, потому что это круто.

— Хорошо, — помолчав, продолжил Брэд. — Твоя мама и я… Понимаешь, одинокие взрослые люди часто вступают в отношения… Ладно, черт с ним! Посмотри на меня.

Брэд подождал, пока Саймон поднимет голову. Сомнения, вызов, решимость — все отражалось на лице мальчика. Точно так же, как у матери, подумал Брэд.

— Я люблю твою маму. Я занимаюсь с ней сексом, потому что она красивая и я хочу быть с ней. Потому что я ее люблю.

— А она тебя любит?

— Не знаю. Надеюсь.

— Ты возишься со мной, потому что хочешь, чтобы она тебя полюбила?

— Знаешь, это для меня огромная жертва — ты такой уродливый и так противно пахнешь. Кроме того, ты коротышка, и это здорово раздражает. Но приходится терпеть.

Губы Саймона разъехались в улыбке.

— А ты еще уродливее.

— Просто потому, что я старше. — Брэд накрыл ладонью руку мальчика. — Но, несмотря на твои многочисленные недостатки, я тебя тоже люблю.

Горло Саймона сдавило от нахлынувших чувств, готовых вырваться наружу.

— Это очень странно.

— Совсем не странно. Вы оба мне нужны больше всего на свете.

— Вроде семьи?

— Не вроде. Я хочу, чтобы мы были семьей.

Саймон опустил глаза. Ему нужно было столько всего сказать, столько спросить!..

— И ты женишься на ней, даже если не будет ребенка?

«И совсем не страшно», — подумал Брэд.

— Я не прочь иметь ребенка, раз уж ты об этом заговорил. Но… Погоди минутку, мне нужно тебе кое-что показать. Я быстро.

Оставшись один, Саймон энергично потер глаза. Он боялся расплакаться, захлюпать, как девчонка. Когда ведешь настоящий мужской разговор, как выражается отец Чака, плакать нельзя.

Он отхлебнул колы, но это не помогло. Внутри у него все бурлило. Услышав шаги Брэда, Саймон постарался взять себя в руки и вытер заодно с глазами щеки — на всякий случай.

Брэд снова сел.

— Только между нами. Никто больше не должен знать. Обещай.

— Секрет?

— Да. Это очень важно.

— Ладно, я никому не скажу, — Саймон с серьезным видом плюнул на ладонь и протянул руку.

На мгновение Брэд замер.

«Есть вещи, — подумал он, испытывая странное удовлетворение, — которые никогда не меняются».

Уэйн повторил жест мальчика, и они обменялись рукопожатием.

Потом Брэд молча положил на стол маленькую коробочку, раскрыл и показал Саймону лежащее внутри кольцо.

— Это кольцо моей бабушки. Она отдала его мне в тот день, когда они с дедом отмечали золотую свадьбу.

— Ух ты! Наверное, они были ужасно старыми.

Губы Брэда дрогнули, но голос оставался ровным:

— Да не сказать, чтобы молодыми. Это обручальное кольцо, а на пятидесятилетие свадьбы дедушка подарил ей новое. Бабушка хотела, чтобы первое кольцо осталось у меня, а я надел его на палец женщине, на которой хочу жениться. Бабушка сказала, что кольцо приносит удачу.

Поджав губы, Саймон подвинул коробочку и посмотрел на кольцо.

— Здорово сверкает.

Брэд повернул футляр, чтобы мальчик мог рассмотреть старинное кольцо в форме цветка с россыпью мелких бриллиантов.

— Думаю, Зое понравится. Изящное, необычное и уже проверенное. Я собираюсь преподнести его в субботу.

— Зачем ждать? Можешь отдать кольцо, когда мама вернется.

— Она не готова. Ей требуется больше времени. — Брэд посмотрел на мальчика. — До пятницы ей нужно найти ключ, Саймон. Я не хочу подталкивать ее или как-то отвлекать.

— А что, если она не найдет ключ?

— Не знаю… Мы должны верить, что у нее получится. В субботу я собираюсь подарить ей кольцо и попросить выйти за меня замуж. Я рассказываю это тебе не только потому, что ты должен знать о моих намерениях, но и потому, что ты и Зоя — одно целое. Твое слово много для нее значит. И для меня тоже.

— Ты будешь хорошо заботиться о ней?