Спускаясь по внутренней лестнице, он взглянул мимоходом на западные платформы. Заключенные быстро заполняли вагоны монорельсовых поездов, двери закрывались, и составы отправлялись, как будто по собственной воле, унося пленников на свободу. Лишь самым первым узникам пришлось прокладывать себе путь через пикеты охранников, но теперь уже ничто не могло остановить массового бегства. Руфину было все равно: пусть бегут хоть все, только бы ему успеть добраться до оружейного склада.

Он спустился на нижний уровень и обнаружил, что часовые отсутствуют. На их месте в свете мигающих ламп верхнего света остались только груды одежды да кучки мокрого пепла. Здесь было холодно и душно, и Руфин снова пустился бегом, стараясь ускользнуть от этого холода, мрачной тенью проникавшего в его душу.

Еще один поворот, и он выскочил на пост охраны арсенала. Его встретили шестеро охранников, все побледневшие от страха. Завидев командира, они отчаянно стали махать ему руками, словно его преследовало чудовище, видимое только им одним.

— Что здесь произошло?! — закричал Руфин, изливая свой гнев на первого же встречного подчиненного. — Говори, пока я тебя не сгноил!

— Вопль, — последовал ответ. — Ох, сэр, вы никогда не слышали ничего подобного. Так, должно быть, кричат только в преисподней.

Руфин вскипел от ярости и ударил солдата наотмашь.

— Приди в себя, идиот! Это же террористы!

В этот момент пол под ними взорвался, железные решетчатые плиты полетели в стороны, и из вентиляционного канала снизу поднялась громоздкая фигура. Руфин увидел ухмыляющийся зубастый череп из черненого серебра, а затем тяжелый пистолет. Одиночный выстрел из этого орудия отбросил одного из охранников с такой силой, что тот врезался в своего соседа, и оба отлетели к углу стены, где и остались лежать окровавленными грудами.

Темный силуэт стал расплываться в глазах Руфина, послышалось какое-то нечеловеческое рычание, и он попятился. Со стороны охранников загремели выстрелы, но они оказались бесполезными. Раздались звонкие отрывистые хлопки, одиночные выстрелы, глухой стук падающих тел, треск и взрывы. Что-то со свистом пронеслось в воздухе, и Руфин ощутил сильный толчок в грудь.

Он упал на колени, прислонился к стене и ошеломленно моргнул. Из его тела, словно окровавленный кинжал, торчала бедренная кость, вырванная из еще не остывшего трупа. Руфина вырвало черной едкой жидкостью, и он понял, что умирает.

Человек с лицом черепа, еще дрожа от адреналина, шагнул к нему и сплюнул сквозь решетку шлема.

— Вот те на! — пророкотал он. — А я думал, что убил его!

Руфин услышал неодобрительное восклицание, и в поле зрения возникла еще одна фигура, более похожая на человека, чем вооруженный когтями убийца.

— Это командир базы. Он нам нужен, чтобы открыть арсенал.

— Вот как?! — воскликнул череполицый. — Неужели ты не можешь справиться при помощи своих штучек?

— Эверсор, у нас же не салонный вечер для твоего развлечения.

Он услышал чей-то вздох, а затем как будто заскрипела старая кожа.

Стекленеющий взгляд Руфина остановился на собственном отражении. Или это что-то другое? Отражение с ним заговорило!

— Назови свое имя, — сказало оно.

— Ты… ты же сам знаешь, — едва шевеля губами, выдохнул он. — Мы Гаэда Руфин.

— Да, конечно.

Теперь у него был еще и точно такой же голос.

Зеркальное отражение уплыло в сторону, к массивной двери в нише, запертой на железную защелку. За ней хранились запасы оружия. Руфин твердо помнил, что арсенал неприступен. Встроенный когитатор охраны должен узнать его лицо и голос и только тогда откроет замок.

Его лицо, его голос…

— Гаэда Руфин, — произнесло его отражение, и задвижка с лязгом отошла в сторону, открывая доступ в оружейный склад.

Руфин попытался понять, как это могло произойти, но так и не успел найти ответ, прежде чем его сердце остановилось.

Встреча состоялась на боковой ветке монорельсовой дороги, рядом с огромными складами в нескольких километрах от столицы. После умелого вмешательства Тариила незамысловатые мозги, управляющие монорельсовой дорогой, стали беспрекословно подчиняться его командам, и поезда так часто меняли направление, что сбили с толку даже посланных следить за ними дронов-шпионов. Теперь, когда солнце уже скрылось за горными склонами, все составы собрались здесь и освободились от человеческого груза.

Келл издали наблюдал, как оборванные борцы сопротивления собирают освобожденных узников в группы, некоторых радостно обнимают, узнавая в них давно пропавших братьев по оружию, из других составляют партии, которые разойдутся в разных направлениях и постараются скрыться, чтобы благополучно пережить трудное время. Он видел, как вместе со всеми хлопотали Бейя и Грол. Женщина хоть кивнула ему в знак благодарности, а мужчина лишь окинул на прощание долгим оценивающим взглядом.

Келл вполне понимал его позицию. Даже после того, как они выполнили их просьбу и вдобавок открыли для борцов за свободу главный склад оружия, Грол до сих пор не мог до конца им доверять.

И он прав, подсказал ему внутренний голос, который звучал в его мозгу точно так же, как голос сестры. Повстанцы были убеждены, что Келл и остальные представляют собой своего рода авангардный отряд, разведывательную группу из оперативников, которая должна подготовить план возвращения Дагонета под власть Императора. Но как и многое другое, что говорилось об отряде ассасинов, это было ложью.

От группы повстанцев отделился один из людей в плаще с капюшоном и что-то сказал Бейе, но выдала его реакция Грола. Мужчина резко дернул головой и заметно напрягся.

Келл встал навстречу подошедшему мужчине, а тот сбросил с головы капюшон. Он оказался бритым наголо, мускулистым, смуглым и с весьма проницательным взглядом. На его шее под воротником виндикар заметил фрагменты сложной татуировки. Келл протянул руку.

— Капра, — произнес он.

— Келл, — ответил борец за свободу, и они пожали друг другу руки. — Я понимаю, что за все это, — он кивнул в сторону вагонов, — я должен благодарить Императора. И за вашу помощь тоже.

— Империум никогда не бросает в беде своих граждан, — ответил Келл. — Мы здесь, чтобы помочь вам выиграть эту войну.

По лицу Капры пробежала тень.

— Возможно, вы пришли слишком поздно. Мои люди очень устали, нас осталось немного, и силы на исходе. — Он говорил негромко и невыразительно. — Было бы лучше, если бы вы помогли нам отыскать безопасное убежище и помогли туда добраться, а мы в ответ поможем вам своими знаниями.

Келл продолжал смотреть прямо в глаза лидеру повстанцев.

— Мы проделали все это за один день. Представь, что мы сумеем предпринять вместе в последующие дни.

Взгляд Капры остановился на остальных ассасинах, молчаливо поджидавших в стороне.