вместе с ней и банку с наживкой, после чего лег спать. Завтра он продолжит охоту на мелкую дичь, а пока, нужно немного отдохнуть…

* * *

Гном пришел в себя от скрежета замка и последовавшего за этим зубодробительного скрипа двери его камеры. Он находился здесь уже четыре дня и все равно не мог привыкнуть к этому звуку.

— Эй морда, — грубо обратился к пленнику вошедший иммунный и уже привычно протянул черную жемчужину и кружку с раствором, — на, жри. Блин, Конюх, ты прикинь — эту тварь так усердно пичкают жемчугом, что он им скоро срать начнет. Вот бы и мне так.

— На то воля Патриарха, — спокойно возразил тот самый Конюх, державший в руке фонарь, луч от которого милостиво направил в сторону от Гнома. Но даже так, пребывающему (теперь уже) почти в полной темноте круглые сутки квазу, было больно переносить даже беглую встречу с этим светом. Практически на ощупь взяв с руки иммунного жемчужину, Гном вдруг услышал как тот вскрикнул и отскочил в сторону. Посмотрел на жемчуг в своих пальцах и увидел кровь.

— Эта тварь меня поцарапала! — заорал мужик глядя на кровоточащую ладонь, — мне сказали, что он не может причинять нам вред! Смотри как вскрыл! Харя тупорылая!

— Видимо, он это сделал не специально, — пожал плечами Конюх, — давай, выводи его, а я позову тебе лекаря.

Гному было приказано выйти из камеры и следовать за провожатым. Босыми ногами, он шлёпал по каменным коридорам и думал о том, что второй мужик был прав лишь отчасти — Гном действительно нанес травму этому иммунному случайно, дёрнув слишком широким ногтем, однако в тот самый момент, он думал о том, что был бы не против нанести ему кое-какие повреждения в скелете за такое неуважительное к себе отношение.

Что это значило? Гном пока не знал, но начал подозревать что возможно, Сокол с самого начала был прав и договор с Камнем, как таковой, уже не имел силы после уничтожения стаба. Нужно было выбирать — либо плюнуть на все и провести эксперимент, ценой которого могли стать несколько жизней включая его собственную, либо положиться на своих товарищей, с которыми у него появился шанс связаться.

Его вывели во двор и Гном от всей души поблагодарил солнце, которое ещё не показалось из-за горизонта. Он сильно боялся что просто ослепнет если его после четырех дней проведенных в кромешной тьме выведут на свет и дадут на него посмотреть. На площадке перед тюрьмой собралось несколько квазов и иммунных в северном утепленном камуфляже. Один из них подошёл ближе, кинул Гному свёрток с одеждой и обувью после чего приказал быстро одеваться и идти к вертолету.

Спорить Гном, конечно же не стал и выполнил все как было приказано, хотя бы потому, что от его собственной одежды практически ничего не осталось. Обувь стала сильно мала, футболка из термо ткани начинала сковывать движения, а штаны, которые он сейчас носил натирали так, что в пору было начинать выть.

Одевшись, он направился к вертолёту, от которого тянулась не длинная, но очень толстая металлическая цепь. На другом ее конце находилась клетка из металлических прутьев с открытой дверцей, в которую его втолкнули как только оказался достаточно близко. Следом вошёл иммунный в маске и утепленной одежде, покосился на Гнома не дружелюбным взглядом и сказал:

— Будешь делать что скажу. Попытаешься дёргаться или обмануть, все твои друзья подохнут. Ясно?

Гном зло сжал зубы, с хрипом выпустил сквозь них воздух, после чего утвердительно кивнул.

Скрип петель, звонкий удар, лязг засова. Он сменил одну клетку на другую, после чего, лопасти вертолета стали постепенно набирать обороты.

Удивляться наличию такой техники в стане врага Гном не стал — он бы не удивился даже космическому шатлу на их заднем дворике, куда уж обычному вертолёту, на котором не было видно даже простейшего вооружения.

Мимо проехал пикап, привычно посаженный на гусеницы. Вроде бы ничего удивительного, однако вместо пулемета в его кузове стояла такая же металлическая клетка, в которой сидел он сам, а внутри сгорбившись и уныло повесив голову сидел зараженный. Присмотревшись, Гном распознал в нем кусача развитой стадии. Возле него, снаружи, стояла девушка, лицо которой показалось Гному смутно знакомым. После секунды копошения в памяти, он смог ее вспомнить — та самая нимфа что похитила его из стаба.

«Она что, и зараженных себе подчинять может?» — мысленно удивился Гном, но тут его вместе с клеткой оторвало от земли и начало поднимать всё выше и выше, пока всё пространство тюрьмы не превратилось в детский игрушечный городок. Его понесли куда-то в сторону, но любоваться открывшимся видом, Гном не мог — клетку шатало на ветру, да и вертолет летел с немалой скоростью, поэтому чтобы не покалечиться, ему приходилось изо всех сил держаться за нижние прутья клетки, жалея лишь о том, что он не может вцепиться в них ещё и ногами. Его попутчик тоже не испытывал удовольствия от полета — по глазам было видно что он до смерти боится высоты, поэтому старался держать их закрытыми, но иногда, все же разжимал веки, смотрел пару секунд, после чего вновь зажмуривал изо всех сил.

Подобное зрелище откровенно радовало пленника, но долго тешить себя этим занятием он не смог. Внизу происходило что-то странное. Толпы заражённых со всей округи собирались в одном, ничем неприметном месте — простом заснеженном участке равнины, на которой ещё виднелись не до конца вытоптанные лапами тварей следы от гусениц.

Вертолет начал кружить над этим местом и даже слегка снизил высоту будто стараясь что-то высмотреть среди тел все прибывающих заражённых. Взглянув более внимательно, сердце Гнома пропустило удар, ведь среди практически однородной массы толпы показался уже знакомый Гному жуткий, массивный, серый, шипастый облик. Элитник.

Видимо, его попутчик тоже заметил опасного заражённого, потому что вдруг отлип от своей решётки и крепко вцепившись в одежду Гнома, проорал в самое ухо:

— Бери под контроль элиту! Прикажи бежать в ту сторону.

Быстрым взглядом окинув иммунного, Гном вновь скрипнул зубами, но опять был вынужден подчиниться. Взглянул на задравшую к вертолёту головы толпу, выбрал из нее указанную цель и мысленно приказал следовать в указанную сторону. Но эффекта не последовало. Повторил процедуру и снова безрезультатно.

— Не выходит, — крикнул он своему попутчику, — высота наверно слишком большая!

— Опустите ниже! — прокричал иммунный в рацию, — только не сильно!