Внезапно возникшие диконские обстоятельства заставили доктора применить знания, относящиеся к одной области, к совершенно отличному от нее предмету. Существовавшая в его уме общая картина того, как устроены вещи, оказалась конвертируемым знанием. Учившие его преподаватели медицинского института вовсе не имели этого в виду, но такова природа высококачественных знаний.

В своем медицинском институте доктор заучил наизусть названия всех бороздок, впадин и выступов височной кости, а их существует более двухсот. Зачем это было нужно? Нет никаких особых заболеваний каменисто-затылочной щели или клиновидно-небного отверстия, а если бы они и существовали, эти названия за несколько секунд можно найти в анатомическом справочнике или в интернете. Таким образом, нельзя сказать, что каждое название — важный элемент медицинских знаний. Студент-медик заучивает их потому, что врачу необходимо досконально знать анатомию человека. Это основа профессионального знания врача, его общая картина. К какой именно области относится общая картина, которую усваивает студент, не так важно, как само наличие какой-нибудь общей картины. Так что можете свободно выбирать любой предмет для углубленного изучения, будь то римское право, дифференциальные уравнения в частных производных или индоевропейская лингвистика.

Разрабатывавшиеся столетиями методы профессионального обучения позволяют приобретать полезные на практике знания, а знания высокого уровня в любой области всегда оказываются до той или иной степени конвертируемыми. Те, кто жалуется, что студентов заставляют заучивать все подробности строения височной кости или весь словарь индоевропейских корней только лишь в соответствии с традициями своего рода профессиональной «дедовщины», в какой-то мере правы. В некотором смысле такие утомительные, скучные задачи действительно представляют собой обряды инициации, но они ни в коем случае не бесполезны. Они помогают студенту сформировать то общее профессиональное понимание, которое позволяет специалистам высказывать разумные суждения по широкому спектру вопросов в очень широкой тематической области: без такой инициации они не были бы на это способны. Если мы будем тратить все свое время и все свои силы на поиск важных подробностей, у нас не останется умственных сил на представление общей картины или даже на ее изначальное формирование.

Тем не менее акценты профессионального образования будут смещаться. Все меньше внимания будет уделяться фактам и подробностям и все больше — пониманию множества специализированных моделей. Студенты будут знакомиться с противоречащими друг другу моделями и учиться сознавать, что никакая модель не может быть применима повсеместно. Для каждой конкретной ситуации необходимо найти ту модель, которая лучше всего к ней подходит. Некоторые из этих моделей могут быть тихонскими, а другие — диконскими. Чтобы иметь возможность работать и с теми и с другими, студенты должны быть в какой-то мере знакомы с тихонскими и диконскими концепциями. И, что важнее всего, они должны научиться мыслить по-тихонски и по-диконски.

В профессиональном образовании в каждой области и дальше останутся подробности, которые кажутся ненужными, но эти подробности будут все в большей степени касаться достижения глубокого понимания нескольких фундаментальных моделей, некоторые из которых, возможно, никогда не будут применяться на практике. Так мы сможем преподавать конвертируемые знания гораздо эффективнее, чем рассказывая только о новейших из современных методов, которые уже завтра будут использоваться только самыми отсталыми специалистами.

Студентам инженерного факультета, слушающим мои лекции по психологии, бывает трудно понять следующее утверждение: если человек идет по улице и ему на голову падает кирпич, в этом, возможно, отчасти виноват сам этот человек. Возможно, он заметил нечто подозрительное в здании, мимо которого шел, или в районе, в котором это произошло, и подавил эту мысль, тем самым внеся вклад в свое невезение. С другой стороны, моих студентов-психологов приходится убеждать в том, что, если человек идет по улице и ему на голову падает кирпич, человек может быть в этом и не виноват. Бывает и чистое невезение. Но студентам-психологам трудно встроить такую случайность Вселенной в свою общую картину.

Хотя мы и дальше будем готовить студентов к работе в конкретных профессиях, нам следует помнить, что многие студенты, изучающие как точные, так и гуманитарные науки, в конце концов будут работать в сфере маркетинга или финансов, потому что именно там имеется работа для людей, способных понимать и применять сложные математические модели и сложные концептуальные связи. Естественно-научное образование делает акцент на первых, а гуманитарное — на последних. Но в любой момент может возникнуть диконская сингулярность, которая создаст совершенно новые области деятельности для людей, обладающих этими квалификациями.

Люди по большей части сохраняют на всю оставшуюся жизнь тот профессиональный «язык», который осваивают во время обучения, и видение мира, определенное выбранной ими профессией. Однако конвертируемые знания, которые могут быть применены в диконской ситуации, радикально отличаются от традиционных специализированных знаний. Такие классические концепции, как оптимизация, минимизация и предсказание, становятся все менее и менее ценными, уступая место знаниям, которые можно использовать во множестве разных моделей, — как в случае (вымышленного) врача, починившего самолет.

Когда моя дочь Вера работала манекенщицей — «моделью», — она говорила в шутку, что на самом деле она не модель, а макет. Модель, рассуждала она, работает как настоящая вещь, но не похожа на нее, а макет похож на настоящую вещь, но не работает так, как та должна работать. Именно так она чувствовала себя в одежде, которую демонстрировала, — скорее портновским манекеном, чем настоящим человеком.

И в моделях, и в макетах содержится знание, но важно уметь определять, что именно требуется в каждой конкретной ситуации. И модели, и макеты нужны для применения конвертируемых знаний. Модель характеризуется областью ее применимости, а макет — общей картиной. Проект предприятия — это обычно модель, которую часто называют бизнес-моделью. Оценка воздействия коммерческой идеи обычно бывает макетом.

Эти две концепции часто смешивают. Когда мы строим модель двойной спирали ДНК, мы на самом деле строим макет, потому что наша конструкция не работает так же, как настоящая ДНК, — она только иллюстрирует общую картину. Однако в ней заключены глубокие знания, самым очевидным из которых является понимание структуры самой двойной спирали — и эти знания служат ключом к пониманию принципов ее работы. С другой стороны, уравнения Максвелла совершенно не похожи на электромагнитные поля, которое они описывают, но работают так же, хотя и в другой области. Поэтому эти уравнения — это модель электромагнитного поля.

Использовать модель или макет следует в зависимости от ваших конкретных целей. Например, я довольно хорошо знаком с уравнениями Максвелла и точно знаю, что, как утверждает максвелловская модель, электрический ток присутствует повсюду, но не внутри провода. По Максвеллу, провод только образует границу поля. Тем не менее, когда мои маленькие дети пытались потрогать электрическую розетку, я не кричал: «Не трогайте, а то станете частью границы электромагнитного поля!» Вместо этого я использовал макет и кричал: «Не трогай, ударит током!» В подобной ситуации такой макет казался более подходящим.