Королева леса заговорила.

– Ты бросаешь мне вызов? – осведомилась она голосом, полным ярости и досады. И генерал вдруг понял, что она обращается не к нему.

– Разве это не чудное зрелищщще? – прорычал знакомый голос. – Ты сссделала за меня мою работу, и я пришшшел посссмотреть. Прекрасссно, прос-ссто прекрасссно. Рад видеть, что ты заняла верную сссторону во всссем этом деле.

Секунду или две Королева молчала. Потом ее голос раздался, но не из одной точки. Он исходил от самих деревьев, от леса, шепот, который немедленно сказал бы любому здравомыслящему человеку: сейчас прольется кровь.

– У меня нет союзников, только подданные. Я здесь не для твоего удовольствия. Ты заплатишь за это, как заплатил твой враг.

Теперь кровотечение у генерала было по-настоящему сильным. Арахисовое масло исцеляло его, но обожженная кожа поддавалась лечению не так хорошо. Это замедляло исцеление, быть может, слишком сильно. Там, где остались следы шипов, выступало новое арахисовое масло и затягивало раны. Но там, где Королева вонзила в него пальцы, пробила грудь… дела обстояли далеко не так хорошо. И все же генерал исхитрился отползти подальше от синего огня и кое-как усесться, чтобы видеть битву, которая должна была вот-вот разразиться. Видеть еще одно существо, у которого хватило глупости сунуться в логово Королевы, – только он сделал это намеренно, не принимая ее в расчет.

Генерал поднял глаза и увидел, что они стоят друг против друга. Королева леса и Боб Долгозуб, саблезубый тигрочеловек. Мех у него свалялся, на когтях и на губах запеклась кровь. Он прожил в лесу по меньшей мере одну ночь. Глаза его горели злобой и озорством.

– Я здесссь не затем, чтобы дратьссся ссс тобой, моя Королева, – прорычал Долгозуб. – Лишшшь для того, чтобы убедитьссся, что генерал и его това-рищщщи никогда не доберутся до сссвоей цели.

«Товарищи, – подумал генерал. – Вот тебе и Смычок». В глазах у него начало понемногу темнеть, или, подумал он, возможно, это голубой огонь над грудой камней начал угасать. Он предпочел бы последний вариант, хотя и понимал, что эта возможность, скорее всего, была сугубо вымышленной.

Королева леса прорычала Долгозубу что-то практически нечленораздельное. Это явно был вызов. Долгозуб расхохотался.

– Мой хозяин – шшшакал Фонарь, дамочка, – нахально заявил тигрочеловек.

– Я убила генерала за кощунство, Роберт Долгозубый, – четко произнесла Королева леса, выпрямляясь в полный рост, и на ее ивовых волосах сами собой выступили шипы. Теперь каждая прядь напоминала скорее терновник, чем ивняк. – Но генерал не из нашего леса, тигренок. Ты – дело иное, и потому я дам тебе последний шанс склониться передо мной и присягнуть на верность своей Королеве, перед тем как сдеру с тебя шкуру и плоть.

Генерал лежал на боку всего в ярде с небольшим от своего меча. Ему хотелось бы заполучить его снова, но боль в животе делала невыносимо мучительной одну мысль о том, чтобы шевельнуться. Мысли его начали разбредаться, утратили фокус, но он все еще смотрел на Долгозуба и Королеву. Тигрочеловек издал рык, негромкий и низкий, расправил грудь и выглядел теперь таким свирепым, каким и привык генерал его видеть. Желтые глаза вспыхнули в синем свете костра, и он сделал несколько шагов в сторону, не сводя глаз с Королевы.

– Предупреждаю тебя, Роберт. Я играла с тобой, когда ты был тигренком, но я выпущу тебе кишки без всякой жалости, если ты…

Долгозуб зарычал. Зашипел на нее.

– Заткни сссвою гнилую пасссть, глупая ссстерва. Пораженная, Королева замерла. Колючие ветви, свисавшие с ее головы, на миг безжизненно повисли вдоль спины. Она взглянула на Долгозуба с изумлением.

– Ты – всссего лишшшь тупоголовая древессс-ная нимфа, лесссная шшшлюха, у которой ссслиш-шшком много сссилы и мания величия. Ссс тех пор, как Нашшш Мальчик заключил тебя в этот круг, ты ссстала просто валежником! Это ты-то Королева лессса? Ха-ха, насмешшшила! Королева этого круга, да, может быть. Пятачок земли, несссколько горящ-щщих булыжников и болыпшшой дуб. Да половина обитателей лессса думать о тебе забыла, ссстарая гнилушшшка Чахлый куссстик. Шакал Фонарь даже не подумал позвать тебя на помощщщь, потому что толку от тебя ноль.

Генерал был ошеломлен не меньше, чем, судя по ее виду, Королева. В лесу вокруг поляны древесные нимфы щебетали, похоже, ведя какой-то разговор. Видимо, они тоже были поражены, потому что это они пропустили Долгозуба на поляну, а он взял и бросил вызов их Королеве. Но, возможно, после всего произошедшего, после всего того страха, который она им внушила, нимфы сами не знали, как им реагировать.

Эта мысль промелькнула у генерала, когда Королева леса закричала. Казалось, это был крик боли, чудовищной муки. Настоящий крик дерева, поваленного дерева, которое, хлеща и вспарывая воздух ветвями, падало на лесной ковер. Вот какой звук вырвался у нее, когда она набросилась на Боба Долгозуба с такой яростью, ничего подобного которой генерал не видел ни разу в жизни. Она была вне себя.

Что, насколько генерал понимал, стало единственной причиной, которая позволила Долгозубу так растерзать ее. Он метил ей в лицо. Зеленое и нежное, как молодой росток, что пробивается сквозь землю после того, как выпал последний снег перед победным наступлением весны. Это было ее гордостью, он знал это. Ее нежное лицо.

Долгозуб когтями содрал половину лица королевы. Один глаз лопнул, расплескивая клейкую живицу. И тогда она набросилась на него, оплетая его колючими прядями волос, когтями раздирая шкуру. Показалась кровь.

А генерал все смотрел, слабея. Умирая. И тут на кончик его носа опустилась пчела. Вот так просто, весь рой вернулся. Они облепили его. Заполнили его. Они пробивались в полость в его животе, набивая ее арахисовым маслом, действуя так, как могли бы действовать с медом и ткань его тела, его липкая и сладкая плоть отозвалась. Арахисовое масло текло по нему, затягивая рану в его животе, замуровывая пчел внутри, чтобы они жужжали там вечно, вернее, так долго, сколько им удастся поддерживать в нем жизнь.

Генерал с трудом поднялся на колени. Он протянул руку, щупальце арахисового масла вытянулось и обвилось вокруг рукоятки меча – и он, сверкнув, пролетел по воздуху и уютно улегся в его ладонь. Он поднялся и занес меч.

Боб Долгозуб вырвался и с криком побежал с поляны, истекая кровью, спотыкаясь и бранясь слабым голосом. Древесные нимфы полетели вслед за ним, и генерал с нехорошей улыбкой вознес небольшую молитву за гибель саблезубого.

Королева развернулась, увидела поднявшегося генерала и нахмурила ободранное лицо. Теперь она была взбешена до безумия. Ее когти начали удлиняться, обрастать шипами, пока не стали напоминать зазубренные щупальца. Генерал подумал об отступлении. Не было никакого смысла продолжать этот бой. Теперь, когда древесные нимфы убрались прочь, он может продолжить путь к крепости старины Шака, чтобы найти Натана и спасти мальчика.

Держа перед собой меч, генерал начал отступать во всю прыть. Он обогнул пылающую синюю пирамиду, охваченную пламенем груду камней. Жар болезненно отозвался в том месте, которое уже было обожжено, но он не обратил внимания на неприятное ощущение. Другого выхода не было. На него надвигалась Королева.