– Что беспокоит тебя, мама? – спросил сын.

– Я все реже тебя вижу, ведь тебя все больше влечет в опасный путь. Дорога риска и войны не всегда оправданна и зачастую ведет в тупик. Череда великих побед обесценивает радость от одной маленькой победы. Да и не всегда побеждают в битвах. Разве не победа – насладиться годами мира и увидеть свой народ счастливым? Оседлость ведет к умиротворению. Лучше возделывать свой сад, чем питаться чужими плодами.

– Оседлость – это хорошо… Но ты же знаешь, мама, почему варяги ищут счастья в чужих землях. Они жили в стране ветров и каменных глыб на промерзшей земле. Не могли же они бесконечно любоваться вересковой пустошью и неласковым морем. Что ни весна, их тянуло в поход. Кого-то навстречу славе, а кого-то к плодородным землям в теплых краях. Разве можно остановить человека, который по природе своей странник и может отличить лучшее от хорошего.

– Разве не нашел Вещий Олег лучшую землю? Мы уже здесь. Мы на ней живем. Так полюби ее, остановись, осмотрись, построй свою крепость!

– Зачем строить, когда завистливый враг превратит все в руины? К тому ж все уже отстроено и мы можем взять лучшее. Это намного быстрее, чем строить, мама!

– Ты почерпнул из моей жизни лишь вынужденную мою жестокость, но не мою веру и мое раскаяние… – покачала головой княгиня.

– Тебе не в чем себя винить, мама. Ты все делала правильно и сделала мое княжество процветающим. И ты сама знаешь, что никто не отдаст без боя то, что принадлежит мне по праву рождения. Они сами выбрали свою участь! – поцеловал мамины глаза князь. – Я бросил к твоим ногам твоих обидчиков, Хазарии больше нет. Радуйся! Теперь меня ждет царство болгар, и я пойду туда, чего бы мне это ни стоило… Я воздвигну свою новую столицу на руинах их Преслава, поближе к империи ромеев. А после я хочу воплотить в жизнь мечту Вещего Олега и моего отца. Я хочу взять Царьград!

– А почему ты не спросишь меня о моей мечте? – прервала сына мать.

– Только скажи, и я исполню ее! – пообещал Святослав.

– Советует мне мой духовник Григорий отправиться в Царьград, считает, что креститься в Днепре негоже, благословить в вере должен патриарх Вселенский. Но предпочитаю прийти туда с миром и принять крещение в купели главного храма столицы христианского мира, чтобы показать ромеям, что мы не дикари.

Святослав тяжело вздохнул, но понял, что никуда не деться.

– Сдался тебе этот Царьград, матушка, его руины милее моему сердцу, чем золото его куполов! Прикрываются они Богом, а вершат, как и все, беззаконие. Лицемеры! Ну да ладно! Как скажешь, любимая! Собираемся в Царьград с миром!

Слово князя – закон, а мечта матери, пусть непонятная, но вполне осуществимая, должна быть исполнена.

* * *

…Пристань имперской гавани кишела любознательной толпой. Архонтессу русов, прибывшую со свитой на семи ладьях, встречали помпезно. Шеренги горнистов дули в трубы. На ипподроме готовили скачки в честь правительницы «северной Скифии». Со стен опустили штандарты с соколом династии Рюрика вместе со знаменами василевса Константина Багрянородного.

Со столь небывалым почетом, пожалуй, василевс провожал в изгнание лишь свою мать Зою Карбонопсину, ныне насильно постриженную в монахини и отправленную в схиму на задворках империи. Ей суждено было провести в заточении оставшуюся жизнь.

Многоходовая интрига, с подачи гетериарха – командира наемной варяжской гвардии Романа Лакапина, позволила юному Константину Багрянородному избавиться от опеки властолюбивой матери, которая после упокоения отца не допускала к правлению никого, назначала патриархов и друнгариев и успела не просто потерпеть поражение от болгар, но и настроить против себя все войско.

События возвысили честолюбивого Романа Лакапина, который упрочил свое положение, отдав свою дочь замуж за императора. Выходец из армянских простолюдинов стал тестем самого василевса и получил титул кесаря. Вопрос о регентстве при юном годами Константине решился сам собой. Именно Роман встречал Ольгу, Святослава и всю делегацию русов у Золотых ворот.

Русы разгромили Хазарию и могли своей силой нагнать ужас на болгар, утихомирить их пыл и смирить амбиции. Это развяжет руки в войне с халифатом на юге. Русы для такого маневра – отличный материал. А на них всегда найдется управа в лице алчных печенегов.

Из Преслава за визитом киевской княгини и ее воинственного сына в стольный Царьград наблюдали с опаской. Ольга же приехала креститься. Ее духовник Григорий находился при ней, именно он убедил Ольгу, что не стоит думать о мирском, когда пришли они в лоно матери-Церкви за вечным.

В одной тунике Ольгу подвели к золотой купели и окунули в прохладную воду, освещенную константинопольским патриархом. Он в куколе стоял подле и совершал песнопения в честь новообращенной в сопровождении целого хора певчих. Из всех звонниц доносился бой колоколов, и народ стоял у храма с пальмовыми ветвями, ожидая выхода союзницы империи, княгини русов Ольги, нареченной при крещении Еленой, но больше – традиционного осыпания вельможной особы монетами, кои можно было подобрать, растолкав локтями ближних.

Никого не волновало, что Ольгу уже крестил в водах Днепра бывший патриарх Фотий. Затянутый ритуал был призван показать миру могущество Вселенской церкви и ее предстоятеля. Болгары ведь требовали автономии даже для своей церкви, грозясь отпасть от религиозного верховенства Византии и провозгласить церковный союз с латинянами.

– Ну вот, обряд завершен, мои поздравления, архонтесса Ольга. И все-таки, почему вы выбрали имя Елена в крещении? – завел разговор Роман, когда церемония осталась позади и можно было поговорить о важном без лишних ушей.

– Елена… Горящая как факел. Вы ведь, наверное, слышали о том, как я сожгла целый город? – задумчиво произнесла Ольга. – Надеюсь, Бог оградит меня от подобного впредь.

– Иногда Бог, напротив, вкладывает в наши руки меч или факел, чтобы покарать нашими руками своих хулителей! – отверг самобичевание гостьи Роман Лакапин.

– Это могут знать лишь те, кто уверен, что слышит Бога. Не мы, смертные, кто всего лишь ищет Его… – выразила сомнение княгиня.

– Ну, княгиня, не стоит лукавить, – улыбнулся кесарь. – Вы далеко не простая смертная. Русы повергли в хаос могущественную Хазарию. У вас просит помощи ныне и Византия…

– Византия просит помощи? – удивилась Ольга. – Мы переправляем вам наемников, варягов… Разве этого недостаточно?

– О, это отличные воины, я имел честь командовать ими не в одном сражении, и они до сих пор моя надежная опора внутри империи, но этого недостаточно, когда болгары смеют подвергать сомнению лидерство Византии…

– Разве только болгары? – усмехнулась княгиня.

– Ваш сын, князь Святослав… – вдруг вспомнил о нем Роман, – отчего он покинул Царьград так скоро, не присутствовал на церемонии крещения, не познакомился ни с одной из царевн? Кто знает, какая из знатных семей захочет породниться с будущим царем болгар!