Я был весьма озадачен. Мне никогда не доводилось испытывать такой безнадежности перед лицом опасности. Но меня отвлекли от мрачных мыслей длинные светлые локоны парика, упавшие мне на глаза под дуновением сквозняка.

Может, путь к свободе все еще открыт? Вдруг мы успеем сбежать, пока не поднимется всеобщая тревога? По крайней мере, стоило поторопиться.

– Что будет делать тот парень, Тувия? – спросил я. – Сколько времени пройдет, прежде чем они погонятся за нами?

– Он отправится прямиком к Отцу фернов, старому Матаи Шангу. Может, ему придется ждать аудиенции, но поскольку он занимает высокое положение среди младших фернов – должность ториана, то ожидание не затянется. Отец фернов выслушает его историю, и если поверит ей, то еще через час ты увидишь, как все галереи, коридоры, залы и сады заполонят поисковые группы.

– Тогда у нас всего час. Каков самый короткий путь из этой преисподней?

– Сначала на вершину горы, принц, – ответила Тувия, – а потом через сады к внутренним дворам. Оттуда дорога пойдет через храмы фернов во внешние дворы. Потом крепостной вал… О принц, наш план безнадежен! Десять тысяч воинов не смогли бы вырваться на свободу из этого ужасного места. С глубокой древности ферны понемногу, камень за камнем, усиливали свою оборону. Множество неодолимых крепостных валов проходит по склонам гор Оц. А в храмах, что лежат внутри укреплений, всегда наготове миллион воинов. Дворы и сады полны рабов, женщин и детей. Никто и камешек не может бросить незаметно.

– Но если другого пути нет, Тувия, то какой смысл раздумывать сейчас о трудностях? Мы должны противостоять им.

– Ночью шансов было бы немножко больше, но даже тогда крепостные валы хорошо охраняются, пожалуй, даже лучше, чем днем. Правда, за пределами жилищ, в садах и дворах, кажется, сторожат не так строго…

– А который час? – спросил я.

– Была полночь, когда ты освободил меня от цепей, – сказала Тувия. – Через два часа мы добрались до оружейного склада. Потом ты проспал четырнадцать часов. Сейчас солнце должно садиться. Идем, отыщем какое-нибудь окно в стене и проверим.

С этими словами она снова повела нас извилистыми коридорами, и за крутым поворотом мы увидели широкое отверстие в стене, выходившее на долину Дор.

Справа огромный красный шар солнца опускался к западному хребту гор. Немного ниже нас стоял на страже на своем балконе священный ферн. Он плотно завернулся в алый чиновничий плащ в ожидании холода, который после заката наступает мгновенно. Атмосфера Марса так разрежена, что вбирает в себя очень мало солнечного тепла. В течение дня здесь всегда чрезвычайно жарко, а ночами слишком холодно. Все не так, как на Земле. На Марсе совсем нет сумерек. Когда огромное дневное светило скрывается за горизонтом, эффект такой же, как если бы вдруг выключили лампу. Только что сиял свет, и внезапно вы погружаетесь в непроглядную тьму. А потом выходят луны, таинственные, волшебные луны Марса, проносящиеся над поверхностью планеты, как стремительные чудовищные метеоры.

Мы увидели широкое отверстие в стене, выходившее на долину Дор.

Заходившее солнце ярко освещало восточный берег Коруса, алую траву, гигантский лес. Под деревьями мы видели пасшиеся стада травяных людей. Взрослые стояли на задних лапах, опираясь на мощные хвосты, и их клыки остригали все листья и ветки, до каких только они могли дотянуться. Только теперь я понял, почему деревья выглядели аккуратно подстриженными, – ведь именно это привело меня к первоначальной ошибке, когда я во второй раз открыл глаза на Марсе и решил, что нахожусь в цивилизованном месте.

Осматривая окрестности, мы не забывали и о реке Исс, которая внизу вырывалась из-под скал. Вскоре оттуда показалось каноэ, где сидели потерянные души из внешнего мира – должно быть, с дюжину. И все они были цивилизованными и культурными представителями расы краснокожих людей, доминирующей на Марсе.

Взгляд герольда, стоявшего на балконе, тоже упал на них. Он вскинул голову и, наклонившись над низкими перилами, издал пронзительный вопль, зловещий вой, призывавший демонов этого дьявольского уголка атаковать.

На секунду свирепые твари насторожили уши, а потом огромными неровными прыжками ринулись из-под деревьев к реке.

Люди уже вышли на берег и стояли на красной траве, когда перед ними возникло чудовищное стадо. Сопротивление было недолгим. А затем наступило молчание. Огромные омерзительные твари навалились на тела своих жертв и впились жадными ртами в живую плоть, высасывая кровь.

Я отвернулся в отвращении.

– Они свое дело закончат быстро, – сказала Тувия. – Как только травяные люди осушат артерии, тела сожрут белые обезьяны. Вон, смотрите, они уже идут.

Я посмотрел в ту сторону, куда показывала девушка, и увидел с десяток громадных белых монстров, мчавшихся через долину к речному берегу. Солнце село, и темнота, почти ощутимая, окутала нас.

Тувия не стала терять времени и повела нас по коридору, который поворачивал так и эдак, но шел сквозь гору к ее склону. Выход был примерно в тысяче футов над тем местом, где мы только что стояли.

Дважды нам преграждали путь огромные банхи, свободно бродившие по коридорам, но каждый раз Тувия негромко произносила команду, и звери, скалясь, уходили.

– Если ты избавишь нас от других препятствий так же легко, как справляешься с этими бешеными тварями, что нам может помешать? – с улыбкой сказал я девушке. – Как ты это делаешь?

Она засмеялась, потом передернула плечами.

– Я толком и не знаю, – ответила она. – Когда я впервые очутилась здесь, я разозлила Сатора Трога, поскольку отвергла его. Он приказал бросить меня в яму во внутренних садах. Там сидело множество банхов. В своей стране я привыкла отдавать приказы. И что-то в моем голосе заставило зверей отступить, когда они пытались напасть на меня. И вместо того чтобы разорвать меня в клочья, как решил мастер Десятого цикла, они легли у моих ног. Сатор Трог и его дружки так развеселились при виде этого зрелища, что оставили меня в живых, чтобы я дрессировала тварей и управлялась с ними. Я всех банхов знаю теперь по кличкам. Их много здесь, на нижних уровнях. Они падальщики. Пленники часто умирают в цепях, и банхи решают проблему очистки, по крайней мере в этом отношении. В садах и храмах наверху чудовищ содержат в ямах. Ферны боятся их. Именно из-за банхов они редко решаются спускаться вниз, разве что по обязанности.

При ее словах мне в голову пришла идея:

– А почему бы нам не взять с собой несколько банхов, чтобы они свободно вышли наверх?

Тувия засмеялась.

– Да, уверена, они бы отвлекли общее внимание от нас, – сказала она.

Девушка тут же издала низкий призывный звук, похожий на мурлыканье. И продолжала мурлыкать, пока мы петляли по лабиринтам подземных переходов и залов.