– Света, но так же нельзя. – Лера запихнула папку с документами в сумку. – Я посмотрю, что можно сделать. Но не сейчас. У меня голова другим занята. Это на работе надо обстоятельно сделать, просчитать, прикинуть плюс с юристом посоветоваться. А кстати, у Кости разве не было бухгалтера и юриста?

– Всех смыло, – развела руками Юля.

– Это не очень хорошо. Врать не буду. Потому что бухгалтер обычно уходит последним и только в том случае, если не видит перспектив. Хотя есть варианты.

– Вот эти варианты нас и интересуют. Я не могу позволить, чтобы мой ребенок рос в нищете, – мрачно подытожила Света. – У меня сроки поджимают.

– Если тебя так ребенок волнует, что ж ты про сроки думаешь? – не выдержала Юля. – Дрянь ты, Светка! Подождала бы, потихоньку все бы наладилось.

– Какая ты у нас добренькая. Чужими-то руками, – прошипела Светлана.

– Дура ты, – беззлобно вздохнула Юля. – Да на такого мужика бабы в очередь встанут. Он же тебя любил, на руках носил, он и сейчас ради тебя все сделает. Может, ты бы единственным стимулом была, чтобы Костя снова приподнялся! А ты – сразу в кусты, да как деньги поделить.

– Я, значит, дура. – Света с шумом вдохнула и яростно сжала губы. – А ты у нас умная, да?

– Да, я у нас умная. – Юля попыталась сгладить конфликт, но Светлану уже понесло.

– Раз ты такая умная, то что ж от тебя муж бегает?

– Тебя не касается.

– Не поверишь – касается! И именно меня! На моего глаз положила, да? Думаешь, я слепая?

– Захарова, угомонись. Мне чужого не надо.

– Девочки, перестаньте, – взмолилась Лера. – Вы сейчас тут переругаетесь, а мне совет нужен. Я не представляю, как быть-то с ребенком? Он такой взрослый. Как вообще в таких случаях живут? И живут ли вообще? Мне страшно. Он чужой совсем. И я не знаю, о чем с ним говорить. Теряюсь, чушь всякую несу, как дура. Я ему понравиться пытаюсь, он – мне, шарахаемся друг от друга, заискиваем. Это же черт знает что!

– Надо своих рожать, а не чужих усыновлять, – пожала плечами Света. – Это его проблемы, не твои.

– Кто бы говорил, – не удержалась от ехидной реплики Юля.

– А кому бы и помолчать не помешало! – не осталась в долгу Света. – Лера, нельзя позволять себя изначально загонять в чужие рамки и гнуть фигуры согласно чужим планам. Ты – это ты. Твои интересы – превыше всего. Если ты с самого начала даешь понять, что согласна поступиться своими интересами, так не удивляйся, если потом ими поступятся без спроса. Главное – дать зеленый свет, а там будет только хуже.

– Так ведь я его люблю. В смысле Витю. И мальчик мне нравится. Просто я не представляю, как жить в таком составе. Насколько это вообще реально?

– Нинасколько, – помотала головой Светлана. – Нечего устраивать из квартиры коммуналку, а из жизни – коммуну. Коммунизм, как выяснилось, утопия. Так что пора жить другими ценностями. Предлагаю намекнуть жениху, что бабушке, раз уж она выздоровела, пора на свежий воздух. Дитю тоже на огороде лучше. У вас свои дети будут. С предыдущими этапами и ошибками пусть твой благоверный разбирается сам. Или катится.

– Недальновидно разбрасываться хорошими мужиками, – встряла Юля.

– Дальновидность и дальнозоркость – разные понятия, – процедила Света. – Тем, кто у себя под носом не видит, не рекомендуется раздавать советы окружающим.

– Чего я не вижу! – взвилась Юля. – У моего мужа никого нет! Он только меня любит!

– Штормит тебя, подруга!

– Девочки, у меня фотография с собой, – вклинилась в разгорающийся скандал Лера. – Вот. Это Витя, это бабушка, это Гришка.

Юля тут же с интересом выхватила фото, а Света хмыкнула:

– Носить семейные фотографии в кошельке – либо ребячество, либо мещанство. Там держат деньги и кредитки, а для фото продают альбомы.

– Язва ты, Захарова. Глянь, какие красавцы, – Юля подтолкнула фотографию к подруге.

– Подозреваю, что самый главный «красавец» там – ребенкина бабка. – Света мазнула взглядом по фото, побелела и ринулась в сторону дамской комнаты.

– Да уж. Язва – она язва и есть, – припечатала вслед Юля. – Даже чужому счастью порадоваться не в состоянии.

– Не надо, Юль. Она же в положении.

– А Костя ее любит. Представляешь, что будет, если он про беременность узнает. Если честно, я тебе бумаги от отчаяния дала. Нечего там смотреть, без шансов. Хоть бы она его бросила, а я бы подобрала. Бегом бы хапнула и уволокла в дупло. Сил нет смотреть, как мужик загибается. Мой, прошу заметить, мужик. Если бы я тогда не сглупила, в далекой юности, сейчас бы все по-другому было. Хожу теперь, как ассенизатор, сама за собой подбираю. Лер, скажи ты ей, что ничего не выйдет у него с деньгами. Пусть уже эта пиявка отвянет и куда-нибудь денется. Я ей такого американца присмотрела – пальчики оближешь.

Света, уже не бледная, а совершенно серая, с припухшим ртом и сухим лихорадочным взглядом, грузно осела на стул и сморщилась:

– Про меня сплетничаете? Много вы в жизни понимаете! Две курицы безмозглые!

– Озверина выпила? – любезно осведомилась Юля. – Может, заешь чем-нибудь, пока от желчи не лопнула?

– А я смотрю, ты у нас спокойная, как слон, да, Юленька? И муж-то от тебя не бегает, и добрая ты ко всем, как мать Тереза, и будущее твое прозрачно и светло, да?

– Примерно так, – насупилась Юля.

– Да ты Ромке давным-давно не нужна. Ты его своими гулянками достала. Вот и нашел он себе нормальную женщину! Кусай теперь локти!

– Все-то ты знаешь! Только не бабу он нашел, а мужика. Нашла за кого заступиться!

Тут Светлана неожиданно захохотала: зло, бешено, хрипло.

На них начали оглядываться.

– Свет, перестань позориться. – Юля тревожно покосилась на Леру, та пожала плечами и на всякий случай открыла минералку.

– Это с чего же ты решила, что у него мужик? – давясь истерическим смехом, поинтересовалась Света. – Интуиция?

– Я ему звонила, – буркнула Юля.

– … а там мужской голос сказал, что весь день ждет звонка? – продолжила Света, захлебываясь нервным хихиканьем. – Это мы с ним прикололись. На случай, если ты трубку проверять будешь. Вместо гудков такую фиговину установили. Вместо гудков-то можно песенку поставить, можно прикол, а можно голос записать. Ой, не могу! А подождала бы чуть-чуть, и со мной бы пообщалась! Вот бы сюрприз был!

– Не поняла, – растерялась Юля. – Почему с тобой?

– По кочану! Дура ты! И мужик твой дурак! Скотина! Это ж его ребенок, а он признавать согласился только после анализа на ДНК. Боится, что чужого кормить придется! Нет, он не дурак, он умный. Скотина только расчетливая! Думаешь, почему он тебя еще из квартиры не вышиб? Потому что я не родила. Потому что анализа не было еще! А я даже рада, что все тебе сказала! Гуляла, вот и догулялась. Мужика моего хотела, ну, так забирай! Хоть сейчас. Обменяемся кавалерами! Вот так: пока в чужой корзине яйца считала, в свой-то все и проворонила!