Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В лес, – скомандовал он, и эльфы, похватав свои узлы и котомки, двинулись вперед.
Мы старались не отставать. Я забрал у Егозы одну из сумок, а то ее прямо перекособочило. Еще часть углублялись в дебри, пока глава не объявил привал.
– Хорошее у тебя воинство растет, – присел я рядом с ним.
– Да знаешь, лучше бы они деревья выращивали или еще чем занимались.
Я замолчал, понимая его.
– Па, держи, – принесла Егоза кружку отвара.
Судя по скорости и отсутствию дыма – нагрела магией.
– Егоз… В смысле Егулона – твоя дочь? – когда она отбежала, спросил я.
– Да, но не Дайалы, поэтому не надо особо привлекать к этому внимание.
Лезть в душу к эльфу я не хотел, поэтому, приняв от него кружку с отваром, замолчал. Но Энурлен решил прояснить:
– Когда мы поняли, что рождаемость в Темных высокая, а смертность еще выше, было принято решение разрешить мужчинам жить с двумя и более женщинами. Во-первых, чтобы продлить род, во-вторых, чтобы прекратить истерики большинства женщин, оставшихся без мужей. Мужчин в то время в Доме почти не осталось. У меня была Паэллия. Потом женщинам пришлось взять мечи наравне с мужчинами, и соотношение выравнялось.
Глава замолчал. Расспрашивать о судьбе второй жены я не стал, и так понятно, что не сбежала.
Каждый вечер по настоянию Разы я садился медитировать напротив разных деревьев. Ума мне это не добавляло, точно знаю, но я все больше начинал понимать жизнь. Не в плане опыта или еще чего-то, а в ее сути – борьбе за себя, пусть иногда нелепой и заведомо проигрышной, но упорной и святой.
Долгожданный исход из Темных земель произошел дней через шесть. За это время убили пару тварей и нашли несколько заначек в домах деревень, где мы останавливались, золотых по десять каждая. Есть хотелось жутко, последние три дня мы, то есть взрослые, разве что кору с деревьев не грызли. Пуш и Руча, конечно, охотились, но на всех добычи не хватало. Нейла пыталась делиться со мной своей пайкой, положенной ей наравне с кормящей эльфийкой и детьми как беременной, но понятно, что я отказался. У нас даже легкий скандал вышел по этому поводу. Очень помогал моральный дух эльфов, даже, скорее, эльфят, судя по всему, это для них было совсем не новое чувство – чувство голода, – так как вели они себя вполне обычно.
Вышли в пяти днях пути от Веселых Трав. Несмотря на то что дорога еще не подошла к концу, на душе было светло. До «Проклятого дома» оставалось не меньше девяти дней по прямой, вернее, по дуге, огибающей темное приграничье, поэтому решили идти в Веселые Травы. Пусть и крюк, но голод просто выкручивал живот и разум.
Через два дня столкнулись с охотниками. Серый, плохо знавший данную территорию, быстро навел справки у бородатых мужиков, хмуро смотревших на нашу команду. Оказалось, в половине дня пути находилось мелкое поселение, где нам с удовольствием могли продать продукты.
Деревенька, вернее, хуторок представлял собой четыре огороженных частоколом дома. Это селение, затерявшееся в приграничье, в корне изменило наши планы, так как жители продали нам немного круп и даже пару лошадей. Цена на то и на другое превышала стоимость в Веселых, не говоря уже об общепринятой, раза в полтора. Зато это позволило сменить направление и двигаться в нашу крепость.
Стебли маны жизни вводили в эйфорию. Действительно, пока не потеряешь, не познаешь ценность потерянного. Забытая легкость переполняла каналы. Нейла и Раза выматывались больше, чем обычно, зато все раненые, даже переломанный Малик и так и не пришедший в себя Новер, пошли на поправку. Рейд по приграничью по сравнению с Темными землями показался легкой прогулкой.
Эльфята и лошади. Не знаю, можно написать эпопею об их взаимоотношениях. Дело в том, что, когда мы пришли в эльфийскую деревню, наши лошади воспринимались как слоны на ярмарке, а тут им сообщили, что эти два полудохлых животных – их лошади! Мне кажется, даже мелкие котята, которых тискают, не испытывали то, что испытали две клячи, проданные нам. Они были в прострации. Их мутные голубые глаза вообще не воспринимали информации без морковки. При этом морковка у нас практически отсутствовала. Нельзя было без умиления смотреть на Егозу. За время выхода из Темных я уже привык воспринимать ее почти как взрослую, по крайней мере, способную адекватно мыслить. Не-э-эт. Это даже не подросток – это ребенок. Она не отходила от клячи по кличке Полька. Ладно бы одна она. Похоже, лошади нам были нужны в качестве моральной поддержки, ну и в качестве аттракциона, потому как даже эльфята пяти кругов пытались разгрузить полуживых кобыл. На них усадили лишь Малика и Зору, Новера продолжали по очереди нести на носилках. Энурлен внимание детей к животным воспринимал как адаптацию. Мудрый мужик. Он даже, оказывается, для контактов с нами допускал только, с его точки зрения, подготовленных эльфов. То-то я удивлялся, что при таком количестве молодежи мы не востребованы в качестве игрушек.
Дом. Мы здесь прожили всего сезон, но это был дом. Уже ставшие родными деревья. Хутор не забросили, но жили в нем явно другие селяне. Мы не стали останавливаться. Ну, во-первых, мы их не знаем, а во-вторых, Лейка разве что не пинками нас поторапливала – соскучилась по детям.
Похоже, за наше недолгое отсутствие Кальдоррам действительно неплохо развернулся, так как даже от хутора был слышен стук топоров и звон молота о наковальню. Уже у крепости нас обогнали два гнома, скачущих рысью. Проехав еще немного, один из них развернул лошадь, второй тут же последовал его примеру.
– Норман? Зора? Серый?
– Гаттур! – крикнула Лейка.
Гном спрыгнул с лошади и обнялся со мной и охотниками. Я еле вспомнил – оружейник из Веселых Трав. Оружейник, окинув нас взглядом, все понял без слов. Что-то крикнул на гномьем напарнику, который тут же погнал свою лошадь галопом по направлению к «Проклятому». Гаттур же быстро закинул пару эльфят на своего высоченного жеребца и забрал у Разы ее узлы. Эльфята боялись пошевелиться. Сжались, как котята на ветке. Я взял лошадь под уздцы.
– Чего сами не едут? – спросил гном.
– Не умеют, – ответил Серый.
– О как бывает! Так они вроде эльфы, только странные?
– Бывает, Гаттур, и такое.
Гном что-то пробурчал под нос, типа – чего только не встретишь в жизни.
Когда мы увидели ворота крепости, из них вылетели четверо всадников, первым явно скакал Сайл. Мелкое тело лекаря даже из-за головы лошади было еле видно. Остальными оказались хуторяне.
– Норма-а-ан! – Сайл скатился с лошади, едва не снеся меня.
У меня навернулись слезы на глаза, когда я обнимал прижавшегося к броне мальца.
– А мы вас оттуда ждем!
– Тише, раздавишь.
– Сошью, если что. Никто не погиб?
– Нет, но Новер и Малик сильно ранены. Зору вампир укусил, тоже требуется лечение. У остальных почти у всех легкие раны.