— Вот это я могу принять, — понимающе усмехнулся Девор.

— У тебя не найдётся чего-нибудь покрепче вина? — неожиданно спросил Рой.

— Пошли, — заговорщицки усмехнулся Девор, поднимаясь на ноги.

Друзья спустились вниз, и Девор, порывшись несколько минут в резном шкафчике, извлёк на свет пузатую бутылку синего стекла.

— Чистый спирт тройной перегонки. Держу для особых случаев. Так что будь осторожен, может и глотку сжечь.

— Напугал, — фыркнул в ответ Рой. — Ты показал мне её с таким видом, что я уж подумал, будто у тебя там авиационное топливо.

— Эта штука вполне может его заменить, — рассмеялся в ответ Девор.

Достав из того же шкафчика две крошечные пиалы с тончайшими, словно прозрачными стенками, он аккуратно разлил напиток и, торжественно подняв свою порцию, провозгласил:

— За то, чтобы все наши враги наконец сдохли.

— За это с удовольствием, — кивнул Рой, выплёскивая спирт в горло.

Крепчайший напиток прокатился по пищеводу огненным шариком, взорвавшись маленьким пожаром в желудке. Медленно выдохнув воздух через нос, Рой осторожно перевёл дух и, с уважением покосившись на бутылку, проворчал:

— Похоже, ты был прав.

— В чём?

— В том, что эта штука вполне может заменить собой авиационное топливо. Спирт действительно чистейший.

— Я же говорил, — радостно усмехнулся Девор.

— Пьянствуем втихомолку? — раздался негромкий вопрос, и на пороге буфетной появился Тувун.

К удивлению Роя, кентавр умудрялся двигаться почти бесшумно. Заметив его взгляд, Тувун чуть усмехнулся и, разведя руками, коротко пояснил:

— Заклятие левитации. Не грохотать же копытами на весь дом.

— Будешь? — вместо приветствия спросил Девор.

— А зачем же я тогда пришёл? На рожи ваши полюбоваться? Так они мне за день надоели, — тихо хохотнул кентавр.

Достав ещё одну посудину, Девор разлил спирт, и друзья молча выпили. Рой так и не понял, чего именно ожидал Тувун, но, едва проглотив напиток, кентавр так выпучил глаза, что друзья всерьёз испугались, как бы они не выпали из орбит. Медленно выдохнув, Тувун оглядел их рассеянным взглядом и, отдышавшись, прохрипел:

— Проклятье! У меня от этого пойла вся шерсть дыбом встала. Что это за отрава?

— Спирт тройной перегонки. Неужели никогда не пробовал?

— Самым крепким, что мне приходилось пробовать, был виски тридцатилетней выдержки. Сорок пять градусов. А в этой штуке сколько?

— Девяносто шесть. Чище не бывает, — с нескрываемой гордостью ответил Девор.

— Только не говори мне, что сам его делал, — проворчал Тувун.

— А кто же ещё? — притворно возмутился Девор. — Сам дистиллятор выдул, сам и гоню. Для особых случаев.

— А из чего? — с нескрываемым интересом спросил Тувун.

— Секрет. Но если очень нравится, выделю бутылочку из личных запасов.

— Не откажусь. Как ты там говоришь? Для особых случаев? — усмехнулся Тувун.

Друзья выпили ещё по одной. А потом ещё и ещё. В общем, к утру они прикончили на троих две бутылки чистейшего спирта, и спустившиеся к завтраку девушки и старик застали трёх совершенно пьяных демонов, о чём-то увлечённо споривших друг с другом шёпотом. Несмотря на своё почти невменяемое состояние, все трое старательно пытались сохранять тишину, заботясь об отдыхе остальных. Растерянно покосившись друг на друга, девушки дружно уставились на собутыльников и в один голос спросили:

— Это как понимать?

— А что, разве уже утро? — икнув, спросил Девор.

— Давно уже. Не заговаривай мне зубы, лучше объясни, с чего вы вдруг так набрались? — зарычала на него Лунная.

— Да так. Слово за слово, чашка за чашкой, вот и набрались, — развёл руками шестирукий.

— Слово за слово. Лучше бы о деле подумали, чем просто так языками чесать, — принялась ворчать демонесса, ловко убирая со стола грязную посуду.

— Не ворчи. Мы о деле и говорили, — смущённо пробурчал Девор.

— О деле они говорили. Баб, небось, своих вспоминали, — не осталась в долгу Лунная.

— Вашему отцу свою жену вспомнить совсем не грех. А нам с Тувуном и на эту тему поболтать можно. Мы оба не женаты, — твёрдо ответил Рой, глядя на неё долгим, суровым взглядом. — Но если быть откровенным, то говорили мы действительно о текущих делах.

Услышав его слова, Лунная задохнулась от возмущения, но, едва наткнувшись на суровый взгляд, замолчала. Сообразив, что перегнула палку, она вздохнула и, смутившись, быстро опустила голову. Осторожно отступив назад, демонесса тихо прошептала:

— Простите, князь. Я не хотела вас оскорбить.

— Я не в обиде. Но ваш отец и сам может решить, с кем ему пить и о чём говорить, — не меняя тона, ответил Рой.

Кивнув, Тропа быстро отдала посуду подоспевшим слугам и, развернувшись, бесшумно скрылась в коридоре. Огорчённо крякнув, Девор смущённо покосился на Роя и, почесав в затылке, вздохнул:

— Прости, Рой. Понимаешь, привыкла она в доме командовать, вот и не удержалась.

— Не извиняйся, — отмахнулся Рой. — Это я должен у тебя прощения просить. С пьяных глаз вздумал чужую дочь воспитывать.

— Ладно, давай забудем, — помолчав, ответил Девор.

— Тогда пошли поспим. Всё равно сегодня из нас работники никакие, — предложил молчавший до этого Тувун. Как ни странно, но огромный кентавр оказался самым трезвым из них.

Друзья дружно кивнули и, тяжело поднявшись, разбрелись по своим комнатам. Рухнув на тахту, Рой натянул на голову шёлковое покрывало, закрыл глаза и уснул. По-настоящему. С этой минуты его уже ничто не могло побеспокоить. Даже грохот бьющейся на кухне посуды. Похоже, Лунная давала выход накопившемуся раздражению.

Но спустя два часа в его комнату ворвался Тувун и, с трудом утвердившись на разъезжающихся на лакированных досках пола копытах, во всё горло завопил:

— Богоборец! Беда! На нас напали!

— Что ты орёшь, труба иерихонская? Кто напал, где? — оторопело спросил Рой, едва выбравшись из-под покрывала.

— Боги нарушили перемирие. Схватки идут по всему измерению. Пошли скорей.

— Куда? — тупо спросил Рой, пытаясь продраться сознанием сквозь алкогольные пары.

— Как куда?! Драться конечно. Ты чего, не слышал меня, что ли? — от возмущения Тувун даже протрезвел.

— А-а, ну пошли, — покорно кивнул Рой и, медленно поднявшись, сел.

Голова усиленно закружилась. Сглотнув кислую слюну, Рой старательно почесал грудь, покосился на кентавра и мрачно спросил:

— Слушай, а это мероприятие перенести никак нельзя? На завтра, например?