— Это Дибанк. Я капитан судна. Мы не оповестили о своем присутствии, чтобы не привлекать этих проклятых космоястребов. Просим прощения, мы не хотели вас напугать. Нам хотелось бы получить разрешение на рандеву с низкоорбитальной станцией.

— В разрешении отказано. Возвращайтесь на свой астероид.

— Одну минуту, мы лояльные члены Организации. Кто дал вам право нам приказывать?

Росио привел в рабочее состояние мазер и взял на прицел одну из теплоохлаждающих панелей «Счастливчика Логорна».

— Считаю. Один. Я вам не приказываю. Я просто выполняю инструкцию, данную мне Организацией. Два, — он выстрелил.

Взрыв проделал полуметровую дыру в центре панели. Разлетелись блестящие оранжевые искры, медленно тонущие в черном пространстве.

— Черт бы тебя побрал! — заорал Дибанк. — Ублюдки, вам не удастся выгнать нас отсюда навсегда.

— Измените направление. Сейчас же. Второй выстрел придется по вашему двигателю. Будете навсегда здесь дрейфовать. Единственное, что вам останется, — тотализатор. Что кончится раньше — еда или воздух? Потом, возможно, к вам может подлетит космоястреб, и Конфедерация использует вас в качестве подопытных животных.

— Ты кусок дерьма.

— Я жду.

Росио приблизился. В душу его вливались гнев и горечь восьми людей, находившихся в камере жизнеобеспечения. Чувства эти смешивались с горькой покорностью.

Естественно, двигатель взревел, и «Счастливчик Логорн», описав некрутую дугу, повернул к Альмадену. Столько энергии зря потратили. Обратный путь займет у них несколько часов.

— Помяни мое слово, — сказал Дибанк. — Придет время, и вам придется к нам присоединиться. Не думайте, что это будет так просто.

— Где это будет? — с интересом спросил Росио.

— На планете, дурья башка.

— И в этом все дело? Вы боитесь космоса?

— А что, ты думал, мы делаем? Хотим захватить планету?

— Мне ничего не говорили.

— Хорошо. Раз теперь до тебя дошло, ты нас пропустишь?

— Не могу.

— Ублюдок.

Росио решил сыграть в сочувствие и изобразил раскаяние и беспокойство.

— Пойми меня. За мной следует еще один черноястреб, чтобы удостовериться, делаю ли я то, что мне приказано. Они не уверены в моей преданности, понимаешь?

— Слышишь хлюпанье? Это кровоточит мое сердце.

— Почему Организация не хочет, чтобы вы были на Новой Калифорнии?

— Потому что они нуждаются в продукции, которую Альмаден изготавливает на своих заводах. На астероиде много компаний, специализирующихся в изготовлении оружия. А нас заставляют запугивать неодержанных ученых, чтобы они продолжали работать. Ты имеешь представление, каково это? Все это такая гадость. Когда я был жив, служил в солдатах и боролся с фашистами, которые вот так же порабощали людей. Послушай меня, это несправедливо. Меня воспитывали по-другому.

— Зачем тогда остаешься в Организации?

— Если ты не с Капоне, значит, ты против него. Так у них заведено. Он все ловко придумал. А его лейтенанты на все готовы, лишь бы остаться на своих местах. Они взяли в оборот нас, а мы — неодержанных ученых. Если начинаем возражать, выказывать недовольство, они тут же вызывают на поддержку флот. Разве не так? Вы же его орудие, вы все для него делаете.

— У нас другой поработитель. И зовут ее Кира.

— Это полуночница? Нет, правда? Я с радостью предложил бы ей свое тело. Пускай порабощает, — раздался смех.

— Ты бы этого не сказал, если бы с ней повстречался.

— Суровая сучка, да?

— Хуже не бывает.

— Похоже, ты не слишком счастлив.

— Мы с тобой в одинаковом положении.

— Да? Так послушай, может, нам прийти к какому-то соглашению? Что я имею в виду? Вот вернемся мы сейчас на Альмаден, и лейтенанты за эту фигуру высшего пилотажа съедят нас поедом. Почему бы тебе вместе с нами не отправиться назад, к Новой Калифорнии, и не посадить нас на низкоорбитальную станцию? А может, ты и космоплан нам дашь? Мы оттуда никуда не тронемся. Честное слово.

— Это было бы для вас хорошо.

— А мы дадим тебе тело. Человеческое, самое лучшее из тех, что у нас есть. Ведь на планете миллионы неодержанных. Специально для тебя подготовим тело для одержания. Явишься к нам без всякого риска. Послушай, ты ведь чувствуешь, что я говорю правду. Верно?

— Да. Но меня это не интересует.

— Как? Почему нет? Ну, давай! Такая сделка бывает раз в жизни.

— Но не для меня. Ведь вы, люди, ненавидите пустое пространство, разве не так?

— А ты разве нет? Ведь ты был в потусторонье. Ты его слышишь. Оно всегда с тобой, в одном шаге. Нам нужно избавиться от него.

— Нет.

— Глупо!

— Не хочу. В самом деле, не хочу. Все верно, я до сих пор слышу голоса душ, но знаю, что им до меня не дотронуться. Они лишь напоминание о пустоте. И угрозы от них нет никакой. Ты хочешь бежать, потому что боишься. Я через это прошел. «Миндори» принадлежит космосу, и это прекрасно. Я получил это тело, а взамен мой хозяин избавил меня от страха. Может, и тебе постараться да и найти тело черноястреба, или там космоястреба. Ты только представь. Ведь это лучшее решение всех проблем. При этом ни конфликтов, ни насилия, ведь каждый после смерти получит тело черноястреба. И таких тел много можно вырастить. Хватит для каждой ушедшей в иной мир души. А нужно для этого лишь время и желание. И тогда в пространстве будут миллиарды таких, как я, и в конце концов все люди станут темными ангелами, порхающими между звездами.

— Послушай, приятель. Знаешь что? Похоже, обладание этим монстром тебя не излечило.

— Возможно. Но кто из нас счастлив?

— А разве ты счастлив с Кирой? Забыл? Отчего же ты ее не бросишь?

— Это верно. Кира — проблема.

— Вот так-то, и не надо корчить из себя супермена.

— Я и не корчу. Кстати, предложение твое меня заинтересовало. Возможно, впоследствии мы и придем к соглашению. Есть у меня одна мыслишка, но надо все обдумать. Вернешься на Альмаден — я к тебе загляну.

Походы в подвальный тренажерный зал Хилтона всякий раз пробуждали в Кире животные чувства. Она наслаждалась своей новой ролью — раскованной женщины-вамп. Глаза ее бродили по телам молодых людей, нещадно истязаемых грубоватым Мэлоуном. Тревога юношей была ей приятна. Они подталкивали друг друга и бросали на нее испуганные взгляды. И не то чтобы у нее на Новом Мюнхене не было связей… любовники были — и до того, как карьера мужа потерпела крах, и после. Но это все были вялые, скучные, осторожные совокупления. Интерес заключался лишь в том, что у тебя роман, что ты обманываешь и не поймана. Будоражил секс как таковой.