Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни одна уличная гонка не могла посоперничать с острыми ощущениями, абсолютным кайфом от убийства, и тем более с силой пыток.
Отрицать свою природу — значит жить во лжи. Только наркотики во всех формах и проявлениях делали это возможным в прошлом. Но не сейчас.
У людей наконец-то появилась причина для прозвища, которое они дали мне и моим братьям.
Монстры Лас-Вегаса.
Моя чудовищная сторона вышла поиграть, но веселье только начинается.
Мы с Римо были похожи внешне, но это не самое поразительное сходство. Его жестокость и грубость приводили меня в ужас большую часть жизни, потому что отражали ту часть меня, которую я презирал. Сегодня я помирился с ним и с собой.
За это я должен благодарить Динару.
Она повернула голову и моргнула, ее грудь тяжело вздымалась.
— И так будет всегда?
— Что, например? — хрипло спросил я.
Я даже не знал, почему у меня болит горло. В отличие от нашей жертвы, я не кричал. Я почти ничего не говорил.
Она глубоко вздохнула, словно ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями и подобрать нужные слова.
— Я в равной степени ужасаюсь и испытываю отвращение от того, что мы сделали, и чувствую себя бодрой и полной сил. Так будет всегда? Этот конфликт разрывает мне грудь, потому что я полностью отдаюсь жажде крови. Просто нажать на курок это другое, но это… это личное убийство… — она вздохнула.
Я придвинулся к ней ближе и опустился рядом на колени.
— Я не знаю.
Она посмотрела мне в глаза.
— Что ты чувствуешь, Адамо?
Я подумал, не солгать ли, чтобы скрыть свои истинные чувства.
— Не ужас. Не отвращение.
Мой взгляд блуждал по трупам, ожидая проблеска сожаления, любой эмоции, которую почувствовал бы нормальный человек, но не было ничего, только потребность повторить испытанное.
Когда я снова посмотрел на Динару, на ее лице отразилось понимание. Монстра было трудно спрятать, как только вы достаете его поиграться.
— С каждым разом тебе это нравится все больше.
Я мрачно улыбнулся.
— Ты знаешь, как называют нас, Фальконе.
Римо и Нино гордились бы мной, если бы увидели меня в таком состоянии. Гордость предшествует падению. Я всегда высказывал им дерьмо за их действия, за то, что им нравилось делать, и вот теперь я здесь.
Она села и взяла меня за руку, соединив наши пальцы. Наши ладони слиплись от крови жертв.
— Я бы не справилась без тебя.
— Ты хочешь придерживаться нашего плана? Даже насчёт твоей матери?
— Да, — ответила она без колебаний. — Я хочу заставить их заплатить, всех до единого. Они должны истекать кровью.
Я сжал ее руку.
— И они будут, Динара. Их крики прогонят призраков, которые их действия оставили в твоей душе.
Динара с легкой улыбкой покачала головой. Поцеловала меня в губы. У них был вкус крови и слез, и даже это не вызывало у меня отвращения.
— Поэт и убийца. Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Адамо, — ее глаза сияли решимостью. — Кажется, я влюбляюсь в тебя.
Удивление захлестнуло меня.
— А что произошло с «пока нет»?
Динара покачала головой.
— Почему я должна бояться?
Вероятно, существовала сотня причин, почему наши эмоции должны пугать нас, но мне было наплевать. Я обнял ее за шею, притягивая ближе.
— Я пройду с тобой каждый шаг. Отдам тебе справедливость, которую ты заслуживаешь, даже если это отнимет у меня последний вздох.
— Нет, — прошептала она. — Ни один из нас не отдаст свой последний вздох за этих отвратительных тварей. Мы будем жить, когда их кровь уже давно будет пролита.
Я снова поцеловал ее, на этот раз сильнее, мой язык раздвинул ее губы. Моя рука блуждала по ее спине.
Динара отстранилась, покачав головой.
— Я не могу. Не так, — она указала на свое окровавленное тело. — Только не рядом с ними, — она кивнула на тела. — Ты смог бы?
Я хотел, чтобы ответ был отрицательным, но мои вены пульсировали остатками адреналина от убийства и желания. Я мог бы трахнуть Динару прямо здесь, на холодном, пропитанном кровью полу. Поднявшись на ноги я протянул руку.
— Не задавай вопросов, если ответы могут тебя напугать.
Динара схватила меня за руку, и я поднял ее на ноги. Она коснулась моей груди, впиваясь ногтями.
— Я никогда не буду бояться тебя. — ее лицо придвинулось совсем близко, пока я не увидел его. — Потому что твой монстр никогда не сделает мне больно.
Я кивнул, потому что это правда.
— Давай примем душ и перекусим. Завтра у нас долгий день.
Динара покосилась на трупы.
— Что насчет них? Разве мы не должны избавиться от них?
Я достал телефон и позвонил Нино. Они с Римо наверху, в кабинете, и должны были разобраться с ситуацией.
— Это будет решено.
Динара кивнула. Мы поднялись наверх, покрытые кровью и со странно приподнятым настроением. Выходя из бара, мы наткнулись на Римо и Нино. Римо встретился со мной взглядом, но ничего не сказал. Я слегка кивнул ему. Сегодня, может быть, впервые в жизни, я по-настоящему понял его, и он увидел это по моему лицу.
— Мы решим вопрос с трупами, — сухо сказал Нино.
Нервная энергия окружила Динару, когда мы вышли из Сахарницы, но чем ближе мы подходили к машине, тем спокойнее она становилась. Она открыла пассажирскую дверь и тихонько рассмеялась.
— Мы действительно сделали это. Мы почти закончили с нашим списком.
Осталось только одно имя, которое мы избегали.
Я практически видел, как с нее спадает тяжесть. Эйфория прогоняла любой намек на беспокойство. Теперь ее демоны были похоронены. Однако ушли не навсегда. Я очень близко знаком с демонами прошлого. Они возвращались, чтобы преследовать ее, но потеряли бы часть своей власти над ней.
— Мы сделали это и не остановимся, пока ты не получишь желаемое.
Сев в машину, я нажал на газ и помчался прочь из города. Динара протянула руку, ее ладонь накрыла мой член через джинсы. Я бросил на нее вопросительный взгляд. Ее губы растянулись в дразнящей улыбке, но в глазах стояла темнота, смешанная с похотью. Дерьмо, и это меня заводило. Я бы трахнул ее прямо там, среди трупов.
Она потерла сильнее. Я притормозил, желая съехать на обочину. Она покачала головой.
— Продолжай ехать.
Я выбрал переулки, которые в это время ночи были менее людными. Моя нога снова нажала на газ.
Динара кивнула и опустила глаза на мою выпуклость. Она расстегнула ремень
