теми, кто в этом разбирается. Может, в интернете есть сайты, где продается такого рода искусство… Или в окружении Рольфа кто-то знает эту работу и может сказать, что на ней было. Что, если у Рольфа был помощник?

Они встали из-за стола. Проходя мимо графина с кофе, Патрик остановился. В конце концов, это всего лишь кофе. И им опять предстоит долгий вечер.

Стокгольм, 1980 год

– Шесть лет! Подумать только, какая большая ты станешь в субботу!

Элизабет небольно ущипнула Пютте за щеку. Лицо девочки залилось краской.

– Да, еще целых три дня. Я закачу пир с Сигге!

Элизабет удивленно оглянулась на девочку:

– Кто такой Сигге?

Лола выпустила идеальное колечко дыма и моргнула.

– Это парень Пютте.

– Никакой он не парень! – Пютте раздраженно топнула ногой.

Рольф рассмеялся:

– Не дразни Пютте. У нее никогда не будет парня. Так решил дядя Рольф.

– У меня никогда не будет парня, – сердито подтвердила Пютте и пошла в спальню.

– Боже мой, ей уже шесть лет! – воскликнула Сюзанна, обнимая Уле за шею. – Совсем взрослая дама.

– Скоро в школу пойдет, – Лола не могла скрыть гордости. – Она так ждет этого! Будет читать, считать…

– И обзаведется новыми друзьями, – подхватила Эстер, проводившая Пютте долгим взглядом.

– Да.

Лола не знала, как ей сформулировать свои чувства по поводу того, что Пютте идет в школу. Тем, кто живет более-менее нормальной жизнью, этого не понять.

Рольф взглянул на Лолу из-под светлой челки:

– Думаешь, как они отнесутся к тому, что у Пютте такой отец?

Лола почувствовала, как любовь захлестнула ее волной. Рольф понимал ее, как никто другой. Он досконально изучил ее при помощи своей камеры. Но не это определяло их отношения. Рольф видел ее насквозь. В любой ситуации.

– Да, я до смерти боюсь этого, – призналась Лола.

Рука упала на потертую столешницу. Сигарета догорела, и Лола бросила окурок в пепельницу в виде белого медведя – одна из немногих вещей, которые она взяла из родительского дома.

– С Пютте все будет в порядке, – заверила Эстер. – Она с характером. И ее все любят.

Хеннинг и Элизабет молча переглянулись. Лола это заметила.

– Вы не согласны? – спросила она.

Элизабет как будто задумалась. Потом ответила:

– Детям нелегко даются такие перемены. И ты одна. Уверена, что тебе не нужна поддержка семьи?

Лола яростно затрясла головой. Зажгла еще одну сигарету и глубоко затянулась, прежде чем выдохнуть дым.

– Сестра была здесь.

– Правда? – удивился Рольф.

Лола сделала еще затяжку.

– Она была здесь. Осуждала меня. Потом ушла.

– Но почему бы не дать ей шанс? – подала голос Элизабет. – Вдруг что-то изменилось? Может, и твои родители…

– Они умерли в этом году. – Лола покрутила в руке бокал с красным вином. Пламя свечей оставляло на его поверхности рубиновые завитки.

– Но почему ты ничего не сказала? – Эстер положила руку на руку Лолы и чуть не обожглась о сигарету.

– Для меня они умерли в тот момент, когда я навсегда покинула их дом. Я никогда не была их ребенком.

– А как же сестра? – настаивала Элизабет. – Неужели она совсем не хочет понять тебя? Кровь есть кровь…

Рольф пристально посмотрел на Элизабет, и та замолчала. Уле наблюдал за ними с насмешливой улыбкой. Он как будто собирался что-то сказать, но Сюзанна положила руку ему на плечо, и в комнате стало тихо.

Лола поманила Пютте, которая вышла из спальни и выводила пируэты на полу кухни перед плитой. Девочка заползла ей на колени, и Лола поцеловала дочь в голову. Потом оглядела кухню и подняла бокал с вином:

– Пютте – вот моя семья. Через три дня у нас большой праздник, и это все, о чем я хочу думать.

– Поздравляю вас! – подхватил Рольф, поднимая бокал.

Остальные последовали его примеру.

Лола закрыла глаза и прижалась щекой к голове Пютте. Единственная семья, которая ей нужна, была здесь.

Эрика завершила разговор. Она входила в холл отеля на Хаймаркет, когда позвонил Патрик, и теперь развернулась, чтобы идти к стоянке такси за углом.

Там ждали две машины. Эрика села в ближайшую и назвала водителю адрес, который только что продиктовал Патрик. Частный детектив, расследовавший смерть Сесилии, жил в Остре. Эрика прикрыла глаза, откинулась на спинку сиденья. И тотчас пожалела об этом, потому что почувствовала надвигающийся приступ тошноты.

Она огляделась в поисках какого-нибудь пакета, чтобы использовать его в случае рвоты, но ничего такого в салоне не оказалось. Тогда Эрика открыла окно и подставила лицо ветру. Водитель озабоченно наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Похоже, перспектива уборки салона не особенно ему нравилась. Эрика попыталась улыбнуться, но мужчина оставался серьезен.

При мысли о том, что последняя выставка Рольфа была посвящена Лоле, сразу полегчало. Эрике хотелось бы видеть эти работы.

– Приехали. – Водитель остановил машину. На его лице тоже читалось облегчение, оттого что Эрику все-таки не вырвало.

Она расплатилась и вышла. Постояла несколько секунд в ожидании, когда приступ окончательно уляжется. Положила руку на живот и тут же отдернула. Главное сейчас – не думать о причине недомогания. Это точно ни к чему хорошему не приведет. Для начала надо обо всем рассказать Патрику. Вместе они решат, что делать.

* * *

Кабинет Рейдара Тивеуса находился на Остраторгет. Давно Эрика не бывала в этих местах, но с тех пор здесь, похоже, ничего не поменялось. Время будто замерло над старой площадью – те же здания, облупившаяся краска, выцветшие вывески. Это навевало сонливость.

Эрика отыскала нужную дверь. За стенкой – парикмахерская. Кабинет на уровне земли, с большими окнами, жалюзи на которых опущены, чтобы защититься не только от солнца, но и от любопытных глаз. Звонка не было, поэтому Эрика постучала в стеклянную дверь, также защищенную занавеской. Табличка «Рейдар Тивеус, частный детектив» удостоверяла, что она на верном пути. Никто не отвечал, поэтому, постучав еще раз, Эрика взялась за дверную ручку.

– Добрый день.

Внутри все выглядело как в телешоу из жизни деловых людей. Груды папок, бумаг и газет заполняли каждую поверхность. Открылась внутренняя дверь. Вышедший мужчина поправил брюки на огромном животе и пригладил рубашку.

– Извините, я не слышал, чтобы кто-то стучал.

Он протянул руку, которую Эрика взяла не без некоторого промедления, с учетом того, откуда мужчина только что вышел. Но рукопожатие получилось теплым и крепким.

– Присаживайтесь, тем не менее, – пригласил он. – Я освобожу вам стул.

К стулу перед захламленным столом для начала нужно было пробраться.

Рейдар опустил на пол огромную стопку бумаг, протиснулся между столом и стенкой и с