четыре стрелы я уже отбивал в стороны извлеченным мечем, не уступая стрелку в скорости реакции. В лагере уже поднялась тревога и со всех сторон спешили на помощь очень быстро среагировавшие подчиненные. Очевидно, именно этот момент с провалом всех подготовленных ловушек и неудачей товарищей, заставили кумовца прекратить атаковать и рвануть на другую сторону знания, а еще одна сигнатура быстро отступала, так и не показавшись на глаза. Вот только, это было поздно.

Секунда.

В следующее мгновение, мир сделался пурпурным и совершенно все вокруг застыло, будто время остановилось, включая даже последнюю стрелу, так и замершую на подлете. Исключением был только я, как обладатель ключа для барьера, накрывшего добрую половину лагеря. На него ушло просто гигантское количество чакры при относительной недолговечности — всего три минуты локальной заморозки всего пространства внутри — но оно того стоило.

Вот только вместо того, чтобы броситься к кумовским ои-нинам, я сорвал с себя плащ и быстро, но аккуратно извлек все торчавшие из меня иглы, использовав для этого исключительно чакру, чтобы не прикасаться к металлу лично — несмотря на то, что в тело они не вонзились, остановленные костью под кожей, эта самая кожа уже начала стремительно чернеть. Мне пришлось ее просто срезать вместе с пластинами Чакра но Месу (Скальпель чакры), не обращая внимание на прихваченный слой мышц. Потом на землю полетел ставший ёжиком жилет. Помимо того, что сам металл в иголках обладал разрушительным воздействием на чакру даже при мимолетном контакте, нанесенный на кончики яд сделал бы честь и мастерам Суны. Представив, как вся эта масса из печати вонзилась бы в ту же Кушину или меня без нескольких слоев защиты, пробрало до самой печёнки — джинчурики от такого сила биджу не спасет и даже ирьенину первой степени не просто будет побороть столь смертоносный, быстро действующий и наверняка безумно дорогой яд.

На ходу заращивая раны, я создал каге буншинов, отправив за видимыми врагами, а сам рванул за последним, что в прямом нападении не участвовал, следив издалека и как только провал подготовленной ловушки стал ясен, поспешил разорвать дистанцию именно со мной, а не спеша к месту взрыва или короткой схватки. Действуй умник немного по-другому и вполне мог уйти, потому что даже теневые клоны последнего кумовца отследить не смогли, хотя троицу на карандаш взяли, как и еще пару человек в округе, оказавшихся непричастными.

Не обращая внимания на застывшие фигуры ниндзя, что даже глазами пошевелить не могли, не говоря уж о то, чтобы вздохнуть, я одним прыжком оказался на плоской крыше здания, быстро его пробежал и перепрыгнул на другое, оказавшись у цели уже через десять секунд со времени активации барьера. Тем не менее, я опоздал — застывшая в беге куноичи чунин весьма типичной для Конохи наружности и темными волосами, уже остановила себе сердце, пусть пока и находилась в сознании.

— Не уйдешь, милочка, — оскалился я в злобной улыбке и одним касанием ко лбу погрузив в сон.

Быстро пройдясь диагностикой по телу и сходу определив наличие пары капсул с ядом во рту, в данный момент оказавшихся совершенно бесполезными, мне пришлось резко прерваться — в районе живота женщины начала концентрироваться чакры. Отменив барьер и игнорируя жадно втягивавших воздух ниндзя вокруг, я подхватил начавшую падать убийцу и задрал живот, сразу заметив расползавшуюся по коже фуин.

— Дерьмо! Разновидность суицидной печати!

Не мешкая, я вонзил в только начавший разворачиваться комплекс фуин засветившиеся разными символами большой, средний и указательный пальцы треугольником, затем провернув против часовой стрелки и не жалея чакры. Активация на несколько секунд приостановилась с внесением нового элемента в тщательно сбалансированную систему, мне же только того и надо было — молниеносно сложив десяток ручных печатей, я впечатал ладони прямо поверх живота спасаемой, выжигая линии на коже в прерывистый круг, замыкаемый семью иероглифами.

— Кассейка (Активация)!

Новая фуин, расположившаяся вокруг вновь начавшей разворачиваться суицидной, полыхнула чакрой и стремительно начала сжиматься, уверенно подавляя последнюю, пока не превратилась к черную метку размером с один рё. Я облегченно вздохнул — еще секунда-другая и от тела ничего бы не осталось!

— Нара-сама, — кто-то рядом обратился ко мне.

— Позже, — отмахнулся, не отвлекаясь.

Самое время было запустить сердце такой проблемной куноичи, что оказалась тем самым фуинщиком Кумогакуре, а если мои подозрения верны — еще и сенсором в придачу. Но как только моя медицинская чакра проникла в тело и коснулась сердца, на этом органе вспыхнула еще одна печать, отторгая все попытки воздействия и вызывая глухое раздражение.

— Ну зараза! — не выдержал, — От меня просто так не уйдешь!

Выхваченным кунаем одним мощным движением вспоров жилет и рубашку сбоку, я задрал поврежденную одежду, оголяя грудь и с силой вонзил оружие чуть выше сердца, вскрывая грудную клетку. Быстрое движение свободной рукой и все сосуды перекрыты, останавливая кровотечение и давая возможность прикоснуться к сердцу, чтобы снять и это фуин. Словно в насмешку, линии на нем вспыхнули и орган осыпался под моими пальцами пеплом.

— А мы пойдем другим путем, — пробормотал я, подсознательно ожидая чего-то такого после аж трех последовательных обломов.

Созданный каге буншин занялся вычисткой и подготовкой тела к операции, а я вытащил из правого подсумка свиток для свежих тел и распечатав первое попавшееся, вскрыл грудь молодого парня. Извлеченный орган в две пары рук прошел предварительную подготовку и быстро поменял хозяина, встав на новое место как родной. Небольшая стимуляция и у куноичи Кумогакуре вновь забилось сердце, а кровь побежала по телу.

— Теперь никуда ты не денешься, дорогуша!

Залечить нанесенную ранее рану не составило труда и убедившись, что пленница непоправимого урона получить не успела за прошедшие пару минут, я принялся обклеивать ее соответствующими фуин, запечатывая чакру и лишая хоть какой возможности двигаться. Капсулы с ядом были извлечены вместе с зубами, отправившись к остальным моим запасам интересных трофеев и можно было перевести дух, обратив внимания на окружающую обстановку.

Подняв голову и оглядевшись, я подавил желание смущенно кашлянуть — вокруг столпились ниндзя с круглыми глазами и безмолвным вопросом «чё за хрень сейчас случилась?» на лицах.

— Я слушаю, — недовольно вздернул левую бровь, сделав морду кирпичом.

— Эмм, что сейчас произошло? — спросил стоявший неподалеку джонин Песка, очевидно, отвлекавший меня ранее.

— Операция по поимке проникших в лагерь ои-нинов Кумогакуре, что пришли за моей головой, — лаконично ответил, поднимаясь с земли и отряхивая пыль со штанов, добавив подчиненным, — кстати, они применили весьма пакостную отраву в северном и восточном туалетах, так что кто пользовался, бегом на проверку в лазарет,