Экипаж проплыл за его спиной и уплыл дальше. Глай сделал большой вдох, но не поздравил себя. Он знал, что экипаж продублирует поиски, наблюдая еще внимательнее.

Сейчас Фосс стал понимать, почему его не заметили. Ил поднялся со дна и замаскировал его фигуру. Он сильно оттолкнулся ластами и с облегчением увидел, что свет погружаемого аппарата не было видно в вихре осадков, поднятых со дна реки. Он набрал целые горсти ила и рассеял его вокруг себя. За какие-то секунды его уже совершенно не было видно в этом облаке. Включил свет, но плавающая грязь отражала его лучи. Если он совершенно ослеп и ничего не видел, то также ослепли и ничего не видели люди внутри погружаемого аппарата.

Глай пошарил вокруг, его руки нащупали запасные баллоны с воздухом. Проверил направление «Императрицы» по светящемуся компасу, поплыл, задевая за дно и поднимая ил по своему следу.

— Докладывает Клингер из «Сапфо», — сказал Ганн.

Питт отошел от мониторов.

— Дай мне поговорить с ним.

Ганн снял шлемофон и подал ему Питт надел его на голову и начал говорить в крошечный микрофон.

— Клингер, это Питт. Что нашли?

— Какое-то возмущение на дне реки, — отозвался Клингер.

— Можешь назвать причину?

— Ответ отрицательный, — повторил Клингер. — Что бы его ни вызвало, оно утонуло в иле.

Питт посмотрел в гидролокатор бокового сканирования.

— Какие-нибудь контакты?

Оператор отрицательно покачал головой.

— Кроме грязи, поднявшейся в виде облака, с этой стороны погружаемого аппарата, на распечатке совершенно ничего нет.

— Может быть, нам следует вернуться и предложить помощь в подъеме останков корабля? — спросил Клингер.

Питт некоторое время молчал. Странно, но вопрос Клингера беспокоил его. Глубоко внутри он чувствовал, что пропущено что-то неопределенное.

Холодная логика подсказывала, что человеческий разум был значительно менее надежным, чем машины. Если приборы ничего не обнаружили, то была вероятность того, что там и обнаруживать нечего. Преодолевая свои собственные сомнения, Питт подтвердил запрос Клингера.

— Клингер.

— Продолжай.

— Возвращайся, но иди медленно зигзагообразным курсом.

— Понял. Будем зорко смотреть. «Сапфо», вперед.

Питт передал канал связи Ганну.

— Как развиваются события?

— Прекрасно, — ответил Ганн. — Смотри сам.

Расчистка галереи шла максимально быстро для работы на такой глубине. Команда водолазов из сатурированной камеры резала металл на мелкие части, работая ацетиленовыми резаками и гидравлическими ножницами. Двое из них подставляли алюминиевые подпорки под раскачивающиеся переборки, чтобы они не прогибались и не обрушивались.

Люди в костюмах «ДЖИМ» работали захватами, свисающими с вышки на борту «Оушен венчерера», направляя их к самой тяжелому участку с искореженными обломками. Пока один управлял подъемным кабелем, сгибая его под наиболее подходящим углом, второй человек держал небольшую коробку в зажимах манипулятора, управляемого руками и контролирующего огромные клещи. Если они были удовлетворены тем, что правильно отрегулировали их, то клешни закрывали, и оператор лебедки, находящийся на вышке, осторожно вытаскивал груз из того, что с любовью называли карьером.

— При работе с такой скоростью, — сказал Ганн, — мы сможем подобраться к участку, где находится каюта Шилдса, через четыре дня.

— Четыре дня, — повторил Питт, медленно произнося слова. — Только Богу известно, будем ли мы тогда здесь.

Внезапно он замер и уставился на экраны.

Ганн посмотрел на него.

— Что-нибудь не так?

— Сколько водолазов должно выйти из камеры в эту смену?

— Четыре, — ответил Ганн. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я насчитал пять.

Глай проклинал себя, что пошел на такой глупый риск, но, лежа под одной из проржавевших спасательных шлюпок, он не мог наблюдать ни за какими деталями деятельности, которая имела место там, в пробоине, где работала команда спасателей судна. Идея смешаться с ними казалась до абсурда простой, хотя и опасной.

Он заметил лишь незначительную разницу между их костюмами и своим. Баллоны с воздухом у него на спине более ранней модели, но цвет был одинаковым. Кто распознает во мраке такого похожего противника?

Он поплыл к ним и приближался с одной стороны, пока его ласты не задели обо что-то твердое: стальная крышка люка, сорванная со своего места, лежала на палубе. Не успел он подумать о том, что делать дальше, как один из команды подплыл к нему и показал на люк. Глай преувеличенно кивнул головой в знак понимания, вместе они с трудом подкатили стальную пластину к фальшборту и сбросили ее за борт.

Здесь не было невидимых ловушек. Глай остро чувствовал опасность и продолжал внимательно следить за ситуацией. Он энергично работал вместе со всеми, будто делал это с самого начала. По его мнению, это был тот классический случай, когда наиболее очевидное было наименее очевидным.

Вместе они проработали значительно больше времени, чем он думал. Люди из Государственного агентства подводных и морских научных исследований были похожи на шахтеров, которым известно точно, где проходит основная жила, и они копали свою шахту в соответствие с этим знанием. По его расчетам, они убирали тонну металлолома каждые три часа.

Он обошел вокруг полости, приблизительно измерив ее ширину. Перед ним стояли два следующих вопроса. До какой глубины они должны пройти? Сколько времени потребуется, чтобы добраться до нее?

Затем он почувствовал, что все пошло как-то по-другому. Внешне все казалось прежним. Люди из команды, занимающейся подъемом корабля, были настолько поглощены работой, что не замечали Глая. Однако произошло какое-то совершенно незначительное изменение.

Глай ушел в тень и поплыл, дыша неглубоко и ровно. Прислушивался к усиленным подводным звукам и наблюдал человеческие движения костюмов «ДЖИМ». Его переутомленное шестое чувство подсказывало ему, что пора уходить.

Но он опоздал.

Что было невозможно воспринять секундой раньше, сейчас проявилось со всей откровенностью. Остальные водолазы, похоже, сосредоточенно работали, но не делали ничего. Ковш не вернулся на место после того, как доставил последнюю порцию груза. Водолазы из барокамеры лениво копались в мусоре, но не собирали его и не выбрасывали за борт.

Они медленно и постепенно окружали Глая полумесяцем, беря его в полукольцо. Только теперь до него дошло. Его присутствие было зафиксировано с корабля-носителя. Он не заметил телевизионные камеры, прикрепленные к прожекторам, потому что их скрывал яркий свет, не понимал он до этого момента и то, что спасатели могли получать инструкции из центра управления по миниатюрным приемникам, установленным внутри их колпаков.