— Бестолковцы, забыли они! А голову вы утром под подушкой не забыли? И что теперь прикажете с вами делать? Давно поганую яму не чистили?

Оба они ещё вчера отпросились сбежать с работы пораньше — у Дэна в доме намечались какие-то именины, кажется — старшего сына. Катерина пустила — что она, зверь какой? Ещё и пару монеток серебряных передала — в подарок от семьи милорда. Зато утром они обещались прийти пораньше и убрать с высоты оставшуюся со вчера кучу строительного мусора. В итоге эта куча перегораживала проход, который нужно было преодолеть Катерине, чтобы чистить очередные квадратные метры стены. Да ещё оба дурака проспали — очевидно, вчера неплохо поели и выпили. Вот обоим и досталось.

В финале речи Катерина зажмурилась, ощутила ту самую кучу, опутала её силой, приподняла, глянула — нет никого, значит, можно — и с силой обрушила на землю. С высоты примерно пятого этажа — много лет жила на такой высоте в хрущёвке.

— Вот теперь начинайте с того, что берите всё это и уносите, куда положено, ясно?

Оба разгильдяя сказали, что им ясно, и побрели таскать обрубки и собирать опилки. Мастер Дженкинс обещал, что к Бельтайну крыша будет — хотя бы простая деревянная, а потом уже можно и красивую черепицу заказать, и что там ещё миледи захочется.

Миледи понятия не имела, что здесь можно захотеть. Дома дачу крыли шифером, здесь шифера не водилось. Этот вопрос ещё предстояло провентилировать.

А сейчас она с удивлением наблюдала сверху за Хью Айви, который что-то вещал очевидному священнику, смеясь, размахивая руками и показывая на неё. Видимо, не судьба ей сегодня чистить стену, придётся спускаться. Или судьба, не спускаться же несолоно хлебавши?

Она вновь собралась с силами, уже выработался целый ритуал — вдох-выдох, выпрямиться, поднять голову, прикрыть глаза — и скомандовала куску стены очиститься. Он и очистился, и сейчас за раз у неё уже выходило изрядно больше квадратного метра, даже поболее двух. Неспроста под самую крышу забралась, скоро одна стена уже будет выглядеть вовсе по-человечески. Ладно, теперь слезать обратно и выяснять, кого там принесло.

Священник, увидев её, разулыбался.

— Дитя моё, Кэт, как я рад тебя видеть! А ещё больше рад видеть занятой и деятельной!

— Доброго вам дня, — неуклюже поклонилась Катерина.

Рефлексы тела постепенно отмирали, потому что кто б его слушал? Тело боялось всего — леса, речки, высоты, парней Роба и их взглядов — просто взглядов, ничего лишнего они, надо отдать им должное, себе не позволяли. И ощущать всё это Катерине уже ой как прискучило — поэтому она просто перестала тело слушать. Кто тут вообще хозяин, в этом теле? Что первично? Вот, то-то же.

— Я приятно удивлен, Кэт, никогда бы не подумал, что ты так ловко возьмёшь здесь все хозяйственные работы в свои руки. Хью говорит, ты стала большой умницей. Что тебе помогло, признавайся? Неужели замужняя жизнь? Ты бы только намекнула, что стремишься выйти замуж, так Сэмюэль подобрал бы тебе мужа уже год назад!

Вот так. Кэт, Сэмюэль. Выходит, он тут со всеми накоротке. Не проколоться бы.

Но от дома Айви к ним уже бежала со всех ног Грейс, занимавшаяся в тот день просушкой найденных в замке подушек и матрасов на солнечном участке крепостной стены.

— Отец Томас, здравствуйте! Как хорошо, что вы здесь!

— Да, дитя моё, и вы обе сейчас расскажете мне все ваши новости. Кэт вот очень бойко командовала сверху, а как спустилась на землю — так словно язык проглотила. Я уж, было порадовался, но теперь сомневаюсь, — улыбался священник.

Он имел от роду лет сорок — сорок пять, был сухощав и крепок, его черная ряса вылиняла и была вся забрызгана грязью.

— Так миледи ничего не помнит, — сообщила Грейс. — Ни что вы её крестили, ни что венчали.

Дальше она повествовала изумлённому священнику о том, что случилось с Кэт и как её вернули к жизни, и что теперь она — вылитый милорд Сэмюэль, даже иногда теми же словами разговаривает. И с магией своей управляться научилась, и это очень полезно для всех.

Почтенный служитель божий смотрел и изумлялся.

— Так, Кэт, я понял. Пойдём-ка, побеседуем, — кивнул он ей.

— Вот прямо с дороги? Не помывшись, не переодевшись, не пообедав? — нахмурилась Катерина. — Воды я согрею, её достаточно, даже слишком, — усмехнулась она.

— Благодарю тебя за заботу, дитя, — кивнул отец Томас. — Позже. Пока же пойдём. Покажешь мне, что ты уже сделала — Хью говорит, такое не всякому мужчине под силу, я склонен согласиться.

— Хорошо, покажу. Скажите, вы ведь учили чему-то детей? Дейзи говорит — к вам ходила.

— Верно, — кивнул он.

— Тогда расскажете потом, чем и как вы с ними занимаетесь, хорошо? У меня вопрос по… — она чуть было не сказала «по методике», — по тому, как вы это делали.

— Миледи тут учила детей, пока вас не было, — сообщила Грейс.

— Изумительно, — покачал он головой.

Подхватил Катерину под руку и повлёк к замку. Рука у него была сильная — ну да наверное здесь с другими не выживешь.

Возле замка и внутри него Катерина приняла на себя ставшую привычной роль экскурсовода — рассказала, что было, в какой степени запустения, с чего она начала и что сейчас делает мастер Дженкинс.

— Мастер Дженкинс — это хорошо, — кивнул отец Томас. — Толковый человек. Но как вышло, что ты с супругом оказалась именно здесь? Почему не в Прайорсли?

Катерина честно рассказала всё, что знала — с момента пробуждения в хижине Мэгвин. Священник слушал, качал головой.

— И ты вправду не помнишь, по своей ли воле упала в море или тебя кто-то столкнул? — хмурился он.

— Нет, не помню. Джеймс Телфорд признался, что бил… меня. Об остальном не знаю.

И рассказывала далее о пропаже кольца и о гневе Грегори Телфорда. И о том, что именно он решил — быть Робу лордом Торнхилла. И честно призналась, что лично она этому факту очень рада.

Тем временем они дошли до церкви, и оказалось, что сбоку от церкви есть небольшой домик — видимо, в нём отец Томас и жил, когда бывал здесь.

— Что ж, помолимся о Сэмюэле и Саймоне, — вздохнул он. — И обо всех остальных, кто тогда погиб.

И он вправду молился, и Катерина вместе с ним повторяла слова, которые как-то успела выучить. Эх, не попасться бы на махровом атеизме! А то забвение забвением, но вдруг не поверит? Но он вроде бы расположен к семейству Кэт, и к ней самой