Я снимаю пару жемчужных сережек из Подводного Королевства.

– Как насчет этого? За платье и за суп. – Они стоят десяти платьев, но я не хочу больше торговаться, особенно с Матушкой Мэрроу.

Она берет их, проводит перламутром по зубам и убирает в карман.

– Вполне достаточно. – Из другого кармана ведьма вынимает грецкий орех и протягивает мне.

Я поднимаю брови от удивления.

– Ты мне не доверяешь, девочка? – спрашивает ведьма.

– Не до такой степени, чтобы отказаться, – отвечаю я, и она снова довольно хихикает.

В орехе, однако, что-то есть, и это, вероятно, какое-то платье, иначе она нарушит условия сделки. А я не собираюсь разыгрывать из себя наивную смертную и спрашивать, как все это работает. С этой мыслью я встаю.

– Ты мне не больно нравишься, – говорит ведьма, чему я не очень удивляюсь, хотя и неприятно. – Но морской народ мне нравится гораздо меньше.

После такого напутствия забираю орех и маску и держу путь на Инсмир, в Холлоу-Холл. Смотрю на окружающие нас со всех сторон беспокойные, неустанно вздымающиеся волны с белыми барашками на гребнях, на необъятную ширь океана, простирающегося во всех направлениях. Набираю в грудь воздуха, и соленые брызги впиваются в горло. Я старательно обхожу широкие лужи заводей, в которых шевелятся маленькие крабы.

Борьба с чем-то настолько огромным выглядит безнадежным делом. И даже сама мысль о победе кажется нелепой.

Когда я вхожу в Холлоу-Холл, Балекин сидит в кресле у лестницы.

– И где ты провела ночь? – спрашивает он с подозрением в голосе.

Показываю свою новую маску:

– Искала костюм.

Он кивает и со скучающим видом машет рукой на звезды:

– Можешь собираться.

Поднимаюсь наверх. Не знаю, какую комнату он намеревался отвести для меня, и иду в спальню Кардана. Там сажусь на ковер перед холодным камином и по трещинке вскрываю скорлупу грецкого ореха. Из него пенящейся массой валится светло-абрикосовый муслин. Встряхиваю платье. Завышенная талия в стиле ампир, рукава, начинающиеся чуть выше локтя, так что плечи обнажены. Подол складками спускается до самого пола.

Надев его, отмечаю, как прекрасно материя оттеняет цвет лица, хотя все усилия не выглядеть исхудавшей напрасны. Очень лестно появиться на балу в таком наряде, но не могу отделаться от ощущения, что состояние моей кожи ему не соответствует. Ладно, для ночного времени сойдет.

Расправляя складки, обнаруживаю в платье несколько хитрых потайных карманов. В один кладу яд. В другой – самый маленький из ножей.

Потом пробую придать себе презентабельный вид. Среди вещей Кардана нахожу гребень и пытаюсь собрать волосы в прическу. Заколоть нечем, поэтому свободно распускаю их по плечам. Полощу рот. Потом, надев маску, направляюсь туда, где ждет Балекин.

Вблизи знакомые скорее всего меня узнают, но в большой толпе я надеюсь остаться незамеченной.

При моем появлении на лице Балекина не заметно никакой реакции, кроме нетерпения. Он встает:

– Ты знаешь, что делать?

Иногда возможность солгать доставляет истинное удовольствие.

Достаю из кармана закупоренную бутылочку.

– Я служила шпионкой у принца Даина. Входила в состав Двора теней. Можете доверить мне убийство вашего брата.

Это заявление вызывает у него улыбку.

– Кардан оказался неблагодарным ребенком и заключил меня в тюрьму, а должен был поставить меня возле себя. Должен был сделать своим сенешалем. На самом деле ему надлежало передать корону мне.

Ничего не говорю. Думаю про мальчика, которого видела в хрустальном шаре. Мальчика, который до сих пор надеется, что его можно полюбить. Признание Кардана все еще преследует меня: «Если он думал, что я плох, я старался стать еще хуже».

Как хорошо мне знакомо это чувство!

– Я буду оплакивать своего младшего брата, – говорит Балекин, на глазах веселея от этой мысли. – Других, может, и не стану, а в память о нем велю сложить песни. Помнить будут только о нем.

Думаю про поручение Дулкамары убить принца Балекина, потому что он приказал напасть на Двор термитов. Возможно, он даже несет ответственность за подрыв Призраком Двора теней. Вспоминаю, как он вел себя на дне моря, упивался властью. Размышляю обо всем, что он сделал, обо всем, что намерен сделать, и радуюсь, что я в маске.

– Идем, – говорит он, и я выхожу вслед за ним.

Только Локк мог додуматься до такой нелепицы, как устройство маскарада по поводу серьезнейшего государственного дела – приезда лорда Ройбена после нападения на его земли. И все же, когда я вхожу в зал под руку с Балекином, веселье уже в разгаре. Гоблины и григи, пикси и эльфы скачут и прыгают в бесконечной круговерти танца. Медовое вино льется рекой, а столы ломятся от спелых вишен, крыжовника, гранатов и слив.

Оставляю Балекина и направляюсь к пустому тронному возвышению, на ходу высматривая в толпе Кардана, но его нигде не видно. Зато замечаю волосы цвета соли. Я на полпути к группе гостей со Двора термитов, когда на глаза попадается Локк.

Сворачиваю к нему:

– Ты пытался убить меня.

Он вздрагивает, узнает меня, и на лице появляется жалкая улыбка. Может, он забыл, как хромал в день свадьбы, но должен был сообразить, что я видела серьги в ушах Тарин. Вероятно, из-за того, что последствия не сказывались так долго, он решил, что они не наступят вообще.

– Все это задумывалось не всерьез, – говорит он и берет меня за руку. – Я только хотел напугать тебя, как ты напугала меня.

Я вырываю пальцы из его ладони.

– Сейчас у меня нет времени на тебя, но очень скоро я найду для тебя время.

К нам спешит Тарин в роскошном бальном платье с кринолином насыщенного голубого цвета и с кружевной маской поверх глаз.

– Найдешь время для Локка? Для чего?

Локк поднимает брови, потом берет жену за руку:

– Твоя близняшка недовольна мной. У нее был подарок, запланированный для тебя, а я преподнес его вместо нее.

Достаточно точно, так что трудно с ним спорить, особенно учитывая подозрительные взгляды, которые Тарин бросает на меня.

– Какой подарок? – спрашивает сестра. Возможно, думает, что мы ходили выбирать вместе. Надо бы просто рассказать ей про всадников, про схватку в лесу, о которой я умолчала, чтобы не расстраивать ее в день свадьбы, как потеряла сережки, которые Локк нашел, как срубила одного из нападавших и метнула кинжал в ее мужа. В общем, как он хотел меня убить.

Но поверит ли она, если я все это расскажу?

Пока решаю, что ответить, перед нами возникает лорд Ройбен и смотрит на меня сверху своими серебристыми, сверкающими, как зеркала, глазами.