Все три корабля рванули вперед, ветер раздувал паруса, весла дружно вздымались и опускались; ближе всего к «Стальному клинку», где на палубе стояли Мэриел и Тарквин, оказался «Ночной разбойник».

Кособрюх смахнул со лба брызги и бросил взгляд на чужой корабль. У руля стояла крыса необычно маленького роста, а впередсмотрящий, наоборот, был на редкость долговязый. Оба щеголяли в потрепанных пиратских шелках.

— Эй, на «Стальном клинке»! Откуда идете? — заорал Кособрюх.

Маленький рулевой молча указал налево. Кособрюху было этого вполне достаточно.

— Ага, с юга. Мы-то держались западнее, потому и не встретились. Хотите с нами наперегонки? Кто первым придет в Терраморт, получает бочонок вина.

Маленький рулевой покачал головой, указал на штурвал и пожал плечами.

Кособрюх кивнул:

— Понятно, приятель, руль не в порядке. А где капитан Лупоглаз?

Долговязый впередсмотрящий знаками изобразил, дескать, спит: он опустил голову на лапы и потом указал вниз.

— Вот ленивый боров! — расхохотался Кособрюх. — Дрыхнет средь бела дня. Небось наклюкался?

Долговязый качнулся и схватился одной лапой за живот, другой — за голову. Кособрюх расхохотался еще пуще:

— Тысяча чертей, ну и пьянь! Когда продерет глаза, скажи ему, что он упустил случай выиграть бочонок вина!

Пираты помахали «Стальному клинку» на прощание, три корабля очертя голову понеслись к Терраморту и вскоре скрылись из виду; Кособрюх прокричал остальным капитанам, что Лупоглаз пьян в стельку, и те тоже вволю повеселились.

Из нижней каюты высунулась огромная голова Ронблейда.

— Что, пронесло?

Тарквин с облегчением вздохнул:

— Так точно, милорд. Ох, натерпелся я страху! Подойди они чуток поближе, все, конец.

Ронблейд поднялся на палубу:

— Свернем пока паруса. Пусть крысы придут на Терраморт намного раньше. Дуй наверх, Тарквин. Я слишком тяжел, чтобы лазить по мачтам, а у Мэриел хватает дел на палубе.

Тарквин запрокинул голову, взглянул на мачты, кренящиеся под напором ветра, в ужасе прикрыл лапой глаза и пошатнулся.

— Хорошенькое дело! Мне карабкаться на высоченную жердину, да еще и сворачивать эти огромные простыни.

Шутишь?

Ронблейд указал на верхушку мачты:

— Отставить разговоры!

Обмирая от страха, Тарквин принялся карабкаться по шаткой мачте. При этом он ухитрялся осыпать упреками чайку, которая парила над мачтами, привлеченная необычным зрелищем.

— Слышь, старая перина, ну ты и вредная! Да ты после этого не чайка, а ворона. Ох, видела бы меня сейчас Хон Рози, ей-ей, лопнула бы со смеху!

Хон Рози была серьезна, как никогда в жизни. Дозорный отряд притаился в чаще около самого крысиного лагеря. Вместе с ними были белки — Раф Кисточка, Дубовый Том и очаровательная Роза. Зайцы вооружились до зубов — луки, стрелы, копья, кинжалы. Полковник Клэри давал белкам последние указания:

— Значит, ребята, все понятно? Как я крикну, летите во весь дух, хватайте пленников — и деру! Сначала бегите на север, потом сделайте петлю и жмите прямиком в аббатство. Я потолковал с Флэггом, он будет ждать вас на стене.

И запомните: что бы там ни случилось, ваше дело — доставить этих бедолаг в аббатство, так вот!

Раф Кисточка похлопал Клэри по спине:

— Все ясно. Доставим в целости и сохранности. Ну а вы-то трое? Что будет с вами?

Тим проверил, прочна ли тетива лука.

— За нас не волнуйся, старина. Нас, зайцев, слышь, ни стрела, ни копье не берет.

Клэри взглянул в ночное небо:

— Все, друзья, пора!

Когда белки скрылись из виду, зайцы направились к крысиному лагерю, тихонько переговариваясь по пути:

— Надолго они запомнят зайцев!

— Понятное дело, запомнят, Клэри. Не подведем старину Ронблейда, так вот!

— Слышь, Клэри, а как начнется потеха, посмеяться-то можно будет?

— Хохочи во всю глотку, Рози, старушка!

Крысы суетились у костров. Каждый, толкаясь и пихаясь, отвоевывал себе местечко у огня — надо было приготовить пищу. Дубовый Том не зря старался, предупреждая обитателей окрестных лесов, — крысы вернулись ни с чем. Правда, они наткнулись на рощу диких яблонь и груш и нарыли корней одуванчика. Так что и на этот раз им пришлось обойтись без мяса. Все, однако, убеждали друг друга, что завтра невесть куда пропавшие рыбы и птицы обязательно вернутся и охота будет удачнее.

Понурые, невольники сидели в своей огромной клетке.

Сделанная из толстых сучьев, крепко-накрепко связанных веревками, она и впрямь была на редкость прочной. Пленники с тоской глядели на своих мучителей: они знали, что им придется утолять голод жалкими объедками, оставшимися после крыс.

Паккатуг, припав к деревянной решетке, жадно смотрел в лес, раскинувшийся вокруг. В неволе Паккатуг отощал и облез. Как проклинал он тот день, когда увидел «Темную королеву» и пошел за нею вслед, думая поживиться крысиным добром!

И вдруг Паккатуг увидел трех зайцев — то были его старые знакомые из дозорного отряда. Суровые, сосредоточенные, шли они через лагерь, направляясь к клетке; все трое были в полном вооружении, каждый держал наготове лук. Паккатуг заморгал, не веря своим глазам. Но нет, это действительно были зайцы — они двигались прямо к цели, словно не замечая копошившихся у костров крыс.

Пират по имени Блохолов первым поднял тревогу:

— Эээ! Что такое? Вот дают!

Не тратя лишних слов, Тим повернулся и прикончил крысу — тяжелая дубовая стрела вонзилась Блохолову в брюхо, так что он отлетел на три шага. В лагере поднялся переполох. Крысы не успели сообразить, что к чему, как еще двое упали, пронзенные стрелами Клэри и Рози. Едва пустив стрелу, зайцы уже вновь натягивали тетиву.

— Взяаать! — завопил Кривоглаз. — Что вы стоите, ублюдки! Разорвите их на куски!

Один из пиратов, по имени Криволап, стряхнул оцепенение, схватил копье и замахнулся, но Клэри опередил его — Криволап был так близко к полковнику, что стрела не только пронзила его насквозь, но и ранила пирата, стоявшего рядом. Рози выдернула копье из лап мертвеца, и зайцы, убыстряя шаг, вновь устремились к клетке. Рози прицелилась в искаженную злобой морду Кайбо и спустила тетиву; пират захлебнулся собственным визгом.

Перекрыв вопли и стоны крыс, над лесом разнесся воинственный клич Саламандастрона, издавна наводящий ужас на врагов:

— Еууууулааалиааа!

Наконец зайцы, не прекращая посылать стрелы в гущу крысиной своры, прорвались к клетке.