раз подтвердил. А то, что исчезла реальность, в которой была Прекрасная Россия Будущего, построенная без революции и гражданской войны но путём дискуссий, выборов и ненасильственного протеста, так это наша (и всех тех, кто 25 лет снаружи наблюдал за крокодилом и более того- делал с ним бизнес) беда, наша упущенная возможность, и единственное, что мы (вместе со всем миром) можем сделать после победы над очередным драконом —сохранить, доказанное Алексеем, и опять— никогда снова. Только прежде де-путинизации прийдётся-таки выполнить де-сталинизацию, де-коммунизацию, де-советизацию- словом, разрушить последнюю империю не менее упорно и безжалостно, чем в своё время был разрушен Карфаген.

  Boris Zimin - “….разницы нет никакой между правдой и ложью, если,... | Facebook

February 24, 2024 11:05

Бойтесь. Сегодня два года как идёт война. И... - Alexander Urzhanov | Facebook

Бойтесь. Сегодня два года как идёт война. И я хочу написать это для тех, кто привык к ней. Или для тех, кто хочет что-то изменить, но не готов платить большую цену. Ваша самая лучшая стратегия сейчас — страх. Скорее всего, вы уже боитесь. Но страх может быть парализующим, а может быть продуктивным. От страха можно замереть — и он станет гибельным, а можно рвануть — и он станет спасительным. Я думаю, сейчас ещё не поздно конвертировать один в другой. Например, вы отвернулись от реальности, ушли в домашние дела, радуетесь подрастающим детям. Вы записываете на видео их первые шаги, вы ищете самую лучшую школу. Когда этим детям станет 18, вы никак не сможете их защитить. У государства, которое считает их своей собственностью, на них только один план — бросить в окопы умирать без какого-либо плана. Путин легко проживёт до 18-летия ваших детей, а если и не проживёт, то нет никаких гарантий, что следующая власть будет хоть немного другой. 75 тысяч человек уже погибли, это только россияне и только те, чью смерть можно подтвердить. Все эти видео с первыми шагами и лучшая школа — чтобы получить цинковый гроб? Подумайте об этом. А может, вы пользуетесь шансом и двигаетесь вверх по карьерной, зарплатной или бизнес-лестнице. Вас совсем не касается то, что сотни тысяч человек обрастают грязью в окопах, убивают, пытают, видят смерть каждый день, спят под нескончаемый крысиный писк и жужжание дронов. Их сотни тысяч, и они вернутся, и вы будете встречать их каждый день. У многих из них есть семьи, дети, и они первыми примут на себя их ПТСР. Несколько миллионов человек, живущих в ежедневном аду, будут стоять с вами в очереди в «Пятёрочке», и никто не защитит вас от них. Для того, чтобы с этим совладать, нужны десятки тысяч подготовленных психологов, которых нет и не будет, и которые должны будут работать с этими людьми годы, если не десятилетия. Афганская война принесла огромный феномен «афганцев», в ней участвовало примерно 100 тысяч человек и погибло примерно 15 тысяч. Война с Украиной уже больше по масштабам в десять раз. Подумайте об этом. Цена есть не только у героизма или протеста, но и у страха. Уехать чего-то стоит. Избежать военкомата чего-то стоит. Даже молча знать, что ты не на одной стороне с огромной воюющей машиной, чего-то стоит. Но соизмерима ли эта цена с риском быть убитым войной или эхом этой войны, если этот риск каждый день — 2-3-4 процента? Не бойтесь бояться. Бойтесь.

  Бойтесь. Сегодня два года как идёт война. И... - Alexander Urzhanov | Facebook

February 24, 2024 11:04

Kirill Martynov - Два года назад РФ напала на Украину. Мы... | Facebook

Два года назад РФ напала на Украину. Мы собрались в редакции, чтобы делать обложку газеты — как я думал, последнего номера «Новой», — где на черном фоне были напечатаны три слова: «Россия бомбит Украину». Текст, который открывал этот номер, заканчивался словами: «Война развязана за несколько часов одним человеком, путь к миру станет испытанием для каждого из нас». В тот момент утром 24 февраля российские власти еще не придумали свое СВО, и можно было в Москве говорить как есть. Война принесла неисчислимые страдания невинным людям — в первую очередь украинцам, но также жителям приграничных российских областей. Я пишу этот текст, возвращаясь в редакцию из Сараева, где на фасадах многоэтажек, обращенных в сторону сербской части города, до сих пор, тридцать лет спустя, виднеются следы от пуль, а люди никогда не забывают о пережитой беде. После высокоточной войны Путина многоэтажек не остается вовсе, лишь выжженная земля, горе и ненависть на много поколений вперед. В качестве декорации — архитекторы модного московского бюро, которые занимаются строительством пешеходных зон и велодорожек на местах массовых убийств людей. Война необратимо изменила каждого из нас, вне зависимости от того, какой личный выбор сделал конкретный человек. Вот профессор-философ рассуждает об этике беспилотных вооружений, ссылается на свои довоенные академические публикации и хвастается: в отличие от западных теоретиков, у его студентов нет этических сомнений в том, чтобы использовать дроны против украинцев, вот только нужно больше денег собрать на дроны и ударить как следует. Такая теперь философская этика войны, говорит профессор. Вот корреспондентка «Новой-Европа» в Украине едет из Киева в госпиталь к своему тяжелораненому сыну, защитнику страны, солдату ВСУ. Редакция всегда должна защищать своих сотрудников и их семьи. Что мы должны сделать с тем, что семьи моих коллег убивает армия страны, гражданином которой я являюсь? Вот сотни новых политических заключенных, вина которых состоит в том, что они с детства знали, что война — невозможное преступление, и не изменили своему детству. Вот следователи и тюремщики, которые угрожают матери Алексея Навального закопать ее сына в неизвестной могиле, выдолбленной наспех за полярным кругом, — чтобы их повелителю и хозяину было спокойнее. И публикация Олеси Герасименко в «Верстке», в которой российские военные рассказывают о наказаниях, практикуемых ими на фронте: голых мужчин