— Вам необязательно умирать сегодня, — произнес он бесстрастным холодным тоном.

Командир стражников зло сплюнул.

— Почему же? Сегодня отличный день для смерти.

Жуткий Всадник снова заговорил. Он знал язык, но явно не привык им пользоваться.

— Ты глупец.

— Может быть, и так, — отозвался Варроуин, — но если придется, я умру как храбрый глупец и сохраню свою честь.

Остальные гномы одобрительно завопили, стуча оружием по латам в знак поддержки слов своего командира; при этом, правда, они ни на мгновение не отвели глаз от врага.

— Вы бы все равно умерли, — объявил Жуткий Всадник, — но теперь ваша смерть будет мучительной.

Джага прошибла дрожь. Даже после полной лишений жизни в гоблинских шахтах ему трудно было смириться с неизбежностью смерти. До сих пор всегда был хотя бы небольшой шанс, что он сможет сбежать и...

Он почувствовал, что кто-то схватил его за лодыжку.

Двеллер изумленно попятился, опуская глаза. Он поднял топор и приготовился нанести удар, думая, что к нему удалось подобраться одному из гриммлингов. Коридор освещался очень неравномерно, так что трудно было понять, кто его схватил.

Но вместо ожидаемой лапы гриммлинга Джаг увидел вспыхнувшую призрачным зеленым светом ладонь — и это была ладонь двеллера!

— Джаг! — произнес приглушенный голос — Дай руку! — Ладонь потянулась к нему из камня.

Двеллер узнал голос Великого магистра Фонарщика и, не раздумывая, наклонился и схватил его руку. На ощупь она была холодная, но сжала его ладонь крепко.

— Тяни! — скомандовал Великий магистр.

Джаг повиновался, и тело Великого магистра Фонарщика стало постепенно обретать плоть, выходя из каменной толщи пола. Пораженный этим зрелищем двеллер внезапно понял, что должно означать загадочное явление, и воскликнул в отчаянии:

— Ох, Великий магистр, они вас убили!

— Джаг, — прервал его Великий магистр сурово, — опомнись! Я пока еще жив.

Двеллер в смятении разглядывал зеленую светящуюся фигуру перед ним и не знал, верить ли собственным глазам или Великому магистру.

— Краф сотворил заклинание, — сказал Великий магистр. — Врата проходят через всю Библиотеку. Они укоренились, как морковка, и пробили Библиотеку сверху донизу. Мы осмотрели все этажи.

Трое гномов, составлявших «наковальню» вместе с Джагом, взирали на неожиданно появившуюся призрачную фигуру в изумлении и с явным испугом.

— Готовьтесь к бою! — крикнул Варроуин своим воинам.

Огнебык под отвратительным всадником ворочался и, фыркая так, что из его черных ноздрей вылетали тучи ярко-оранжевых искр, переступал с ноги на ногу, сотрясая пол здания.

— Держись за мою руку, Джаг, — скомандовал Великий магистр Фонарщик.

Двеллер крепко сжал его ладонь.

— Варроуин! — крикнул Великий магистр.

— Да, Великий магистр? — отозвался командир гномов.

— Пусть ваши люди возьмутся за руки, — велел он. — Вы погибнете, если останетесь здесь.

— Видите ли, Великий магистр Фонарщик, — сказал Варроуин, перехватывая топор поудобнее, — смерти-то мы как раз не боимся.

— И ваша смерть, конечно, здорово поможет разрешить все возникшие у нас проблемы, — с упреком заметил Великий магистр. — У нас теперь каждый боец на счету, а вы тут погибать надумали.

Командир стражников глянул на него, озадаченно моргнув, и Джаг изумился тому, насколько гном был опытен — разговаривая с Великим магистром, он при этом не сводил глаз с врагов, находящихся перед ними.

Жуткие Всадники сдерживали свои отряды, явно пока не понимая, к чему приведет внезапное появление Великого магистра. Гриммлинги гудели и жужжали словно стая разозленных шмелей.

— Великий магистр, — начал Варроуин, — я просто...

— Вы просто останетесь в живых, — нетерпеливо оборвал его Великий магистр Фонарщик, — до тех пор, по крайней мере, пока это будет зависеть от меня. Сегодня я потерял слишком многих друзей и слишком много библиотекарей, за жизнь которых отвечал, так что не собираюсь позволить умереть кому-нибудь еще. Ну же, держитесь.

Варроуин отдал команду своему отряду, и один из гномов сжал руку Джага латной рукавицей.

Наконец Жуткий Всадник перестал ожидать подвоха от светящейся фигуры, которая появилась среди гномов, и отдал своему полчищу команду начать атаку.

— Краф! — позвал Великий магистр Фонарщик.

Через секунду Джаг почувствовал, что пол под его ногами становится мягким. Великий магистр погрузился в пол, будто тот его затягивал, как болотная жижа, но не успел двеллер встревоженно вскрикнуть, как и сам начал погружаться следом за ним. Застыв от ужаса, он видел, как брошенное противником копье летит прямо ему в грудь и проходит через нее насквозь. Единственным ощущением от удара было холодное покалывание, как от набегающей волны, когда он ловил омаров в гавани.

И вот он уже был внутри скальной породы, и, хотя грубый камень не касался его кожи, Джаг почему-то все равно чувствовал, как он царапается.

В коридоре уровнем ниже того места, где Варроу-ина и его воинов окружили, тьму разгонял мерцающий факел. Вдруг словно когтями какого-то ужасного зверя Великого магистра Фонарщика рвануло вниз, и его рука выпустила ладонь Джага.

Двеллер перестал парить и упал, приземлившись едва ли не на голову Великого магистра. Падение слегка ошеломило Джага, но не успел он очухаться, как Великий магистр Фонарщик, который уже поднялся на ноги, схватил его и рывком привел в вертикальное положение.

— Отойди! — воскликнул Великий магистр, таща Джага за собой. — А то сейчас начнут приземляться гномы, и кто-нибудь из них непременно тебя зашибет. Двеллер поглядел наверх, где действительно плавали в воздухе призрачно-зеленые гномы. Отрываясь от каменного перекрытия, одновременно служившего полом верхнего этажа и потолком этого, они снова обращались в плоть и кровь и падали вниз будто перезрелые фрукты.

С шумом стучащего по крыше града гномы в доспехах друг за другом шлепались на каменный пол, ударяясь об него с такой силой, что иногда оставляли на нем выбоины. От их лат летели искры. Варроуин приземлился последним, а за ногу командира уцепился какой-то особо упорный гриммлинг, которого наполовину втянуло через камень.

— Берегитесь! — воскликнул один из гномов, поднимаясь на ноги. — Они идут за нами! — С этими словами он поднял пику.

Варроуин, не слишком удачно приземлившийся на спину, рыкнул от боли, но своего боевого топора не выпустил.

Из каменного потолка вдруг показались пласты зеленого тумана, и извивающийся гриммлинг замер и взвыл то ли от ужаса, то ли от боли. Жужжание, которое обычно издавали эти твари, вообще разобрать было сложно, так что Джагу так и не удалось понять, что означал тот жуткий вой.