3/16 июля. Вторник.

Серое утро, позднее вышло милое солнышко. Бэби слегка простужен. Все ушли на полчаса на прогулку, остались Ольга и я. Готовили лекарства. Татьяна читала духовное чтение, затем они ушли. Татьяна осталась со мной, и мы читали книгу пророка Амоса и книгу пророка Авдия. Потом болтали.

Как обычно, комиссар пришёл в наши комнаты, и наконец, после целой недели, принесли яйца для бэби.

В 8 ужин.

Внезапно вызвали Седнева повидаться с его дядей, и он исчез. Очень удивлюсь, если это правда и мы увидим его вновь... Играли в бэзик с Николаем. В 10 с половиной пошли спать.

Больше записей нет.

* * *

...Тяжело просыпаться, когда поспать удалось лишь полтора часа. Сейчас, кажется, полночь.

— Что же такое? — спрашивала, потягиваясь, Анастасия. — Куда теперь-то? Вроде только привыкли...

— Скоро узнаем, — отвечала Татьяна. — Девочки, поскорее собирайтесь, не стоит медлить.

Было темно, бледности Ольги никто не заметил. «Белая армия наступает на Екатеринбург... Юровский, наверное, не соврал, зачем ему врать. Так и что же теперь? Где они будут прятать нас? А захотят ли прятать?»

Захотят ли? — вот что мучило Ольгу.

Собрались быстро по команде гувернёра-Татьяны и вышли из комнаты. Юровский уже ждал.

— Следуйте за мной!

Николай Александрович нёс на руках Алексея, который крепко обнимал отца за шею и почти дремал, государыня шла рядом. Следом — царевны. За ними — доктор Евгений Сергеевич Боткин, горничная Анна Демидова, повар Иван Харитонов, лакей Алексей Трупп.

Вышли во двор, но за ворота комиссар их не повёл. Отворил дверь в нижний полуподвальный этаж. Узники прошли за Юровским в угловую комнату с решёткой на единственном окне.

— Придётся вам здесь подождать автомобилей.

Автомобили? Но почему именно здесь? С каждой минутой становилось всё тревожней. Принесли по просьбе Николая три стула, на один из них опустилась Александра Фёдоровна, государь сел на второй стул, на третий, стоявший рядом, усадил сына и поддерживал его. «Чего же мы ждём? — думал Николай Александрович. — Очередная перемена, столь внезапная, не несёт ли в себе самого худшего? Господи, Тебе предаю семью свою и жизнь свою».

Куда увезут? В тюрьму? На суд? А может быть, сразу...

Дождались — но не автомобилей. Вошли люди, которые говорили по-немецки, те, что сменили две недели назад в «доме особого назначения» русскую охрану. В руках револьверы.

Вновь появился Юровский со своими помощниками — Медведевым и Никулиным. Комиссар вышел вперёд.

— Мы не зря тревожились — ваши сторонники пытались спасти вас, — бесстрастно произнёс он явно заготовленную фразу. — Но им это не удалось. Чтобы ничего подобного не повторялось впредь, мы вынуждены вас расстрелять.

— Что? — воскликнул Николай и поднялся с места, загораживая жену и сына.

Юровский вскинул наган...

* * *

Прошло около недели, и белые действительно вошли в Екатеринбург. А ещё через некоторое время Пьер Жильяр, чудом спасшийся со своими друзьями от большевистского плена, потрясённый и растерянный ходил по этой комнате — угловой комнате полуподвального этажа дома Ипатьева и внимательно, очень внимательно, рассматривал множество следов от пуль и штыковых ударов.

— Кто? — бормотал швейцарец, дрожа от волнения. — Здесь явно уничтожили нескольких человек... О Господи, кого же из семерых?

Этот вопрос Пьер будет задавать себе ещё очень долго. Он упорно будет отказываться верить в то, что была расстреляна вся семья государя, что не пощадили даже самых младших.

Когда адмирал Колчак поручит произвести расследование дела об убийстве царской семьи и Жильяр станет работать вместе со следователем Соколовым, он всё равно будет держаться за свою веру.

— Были убиты все, — горько настаивал Соколов, — в этом нет никаких сомнений.

— Но дети? Дети?! — кричал Жильяр.

— Увы, и они тоже...

Чувствуя, что отчаяние охватывает его, Пьер только отрицательно качал головой.

Через несколько месяцев на месте, где были уничтожены тела убитых Юровским и его подручными, найдут множество мелких вещиц и деталей одежды, без сомнения, принадлежавших членам царской семьи. Да, уничтожены были все, вместе с доктором Боткиным и слугами.

— Не могу понять, вот это что такое? Не попало ли случайно? — спрашивал Соколов у Жильяра. На ладони у следователя лежали цветные камешки и стёклышки, какие-то гвоздики, кусочки металла. Пьер почувствовал, что холодеет. Конечно, ведь для всех Алексей Николаевич был наследником, цесаревичем, а Пьер знал его как ребёнка, шаловливого мальчишку, который вёл себя, как и все мальчишки на свете. Так же, как и другие дети, собирал в карман любопытные для ребёнка мелочи, смеялся: «Пригодится!» Эти мелочи из карманов Алексея, всеми любимого Бэби... вот они, теперь в руке Соколова...

Последняя надежда лопнула, как тоненькая ниточка. Пьер закрыл лицо руками и глухо разрыдался...

Была ночь на 17 июля по новому календарю —

день памяти святого благоверного князя Андрея

Боголюбского. Святой Андрей, князь древнерусский,

зверски убиенный не ворогами, а слугами вероломными,

ибо возжелал он один землёю своею править, без

бояр вездесущих...

Накануне вечером некий монах Борис вернулся с братией с покоса. Поуставши, поужинал в трапезной и выпил чайку. Пришёл в келью, прочитал молитву на сон грядущий, перекрестил постель на все четыре стороны с молитвой «Да воскреснет Бог» и заснул крепким сном.

В полночь услышал инок во сне торжественное пение. На душе стало ясно и радостно, и он подхватил эту песнь во весь голос:

— Хвалите имя Господне, хвалите рабы Господа. Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя...

От пения и проснулся с неизъяснимой радостью в душе. Хваление Господу, не переставая, звучало в сердце. Счастливый монах повторял его вновь и вновь и размышлял, что бы это значило, что это было за знамение. Осмотрелся: темно кругом, тихая ночь. Хотел было вновь лечь, но некий голос совестный прозвучал сильно и внятно:

— Помолись перед чудотворным образом Божией Матери.

Инок Борис пал на колени перед «Споручницей грешных». Усердие и умиление, молитвенную радость ощущал он, что так редки в нашей грешной жизни бывают. И молился русский монах Господу и Царице Небесной о благочестивейшем государе императоре Николае и супруге его императрице Александре, о наследнике цесаревиче Алексии и великих княжнах... о державе Российской и христолюбивых людях её, об одолении врагов видимых и невидимых, о сохранении от глада, потопа, огня, меча и междоусобной брани...