— Вряд ли мы узнаем что-нибудь еще, пока не вернется Стюарт.

— Что вам о нем известно?

Помолчав, Паркер качает головой:

— Ничего, пока его не увижу.

Я жду какое-то время, но у меня больше нет причин здесь оставаться. Вставая, я касаюсь его скрытого соломой бедра. Клянусь, я не знаю, была там его нога раньше или он придвинул ее специально. Я вскакиваю словно ошпаренная и поднимаю лампу. В колебаниях света и тени я не могу разобрать выражение его лица.

— Что ж, спокойной вам ночи.

Торопливо выхожу во двор, уязвленная тем, что он не ответил. Мороз тут же остужает мне кожу, но ничего не может поделать с разгоряченными мыслями, а главное — со жгучим желанием вернуться в конюшню и лечь рядом с Паркером на солому. Потеряться в его запахе и тепле. Что это — овладевшие мной страх и беспомощность? Прикосновение к его телу в соломе было недоразумением. Недоразумением. Погиб человек; Фрэнсису нужна моя помощь — вот зачем я здесь, иной причины не существует.

Полярное сияние мерцает на севере, словно прекрасный сон, и ветер утих. Небо головокружительно высоко и ясно, и вернулся холод, тугой звенящий холод, утверждающий, что нет ничего между мной и бесконечными глубинами космоса. Потрясенная, я еще долго тяну голову к небу. Я сознаю, что следую зыбкой тропой, со всех сторон окруженная риском катастрофы и неизвестностью. Ничего от меня не зависит. Небеса разверзнуты надо мной, как пропасть, и ничто не способно удержать меня от падения — ничто, кроме беспорядочного лабиринта звезд.

Дональд просыпается, когда за окном уже светло. Несколько мгновений он не может вспомнить, где находится, а затем все возвращается: место, куда вели следы. Передышка в этом дьявольском путешествии. Каждый дюйм тела болит так, словно его жестоко избили.

Господи… неужели вечером он действительно лишился чувств — просто потерял сознание? Женщина, склонившаяся к его ноге… он высовывает ногу из-под одеяла и видит, что та заново перебинтована, а значит, и женщина не приснилась, а была наяву. Неужели и раздела его она? Он ничего не помнит, но чувствует, как заливается краской стыда. Его, без сомнения, полностью раздели. Ему даже смазали и перевязали шрам. Он принимается шарить вокруг кровати, пока не находит очки. Вновь водрузив их на нос, он несколько успокаивается и овладевает собой. Итак, внутри: маленькая, скромно меблированная комната, похожая на гостевые помещения форта Эдгар. Снаружи: холодно, снега нет, но скоро пойдет. И где-то в этих постройках: миссис Росс и Паркер задают без него вопросы. Бог знает что они там наговорят мистеру Стюарту, предоставленные самим себе. Кряхтя, он встает с кровати и берет свои вещи, аккуратно сложенные на стуле. По-стариковски неуклюже одевается. Удивительно (и все же к счастью, в некотором смысле), насколько хуже он чувствует себя теперь, когда они наконец добрались до места.

Он ковыляет в коридор и обходит здание вдоль двух сторон внутреннего двора в поисках живой души. Очень странная фактория: здесь и намека нет на суматоху, обычно царящую в форту Эдгар. Он гадает, где же Стюарт и какую дисциплину он здесь поддерживает. Его часы встали, и он понятия не имеет, который час, рано сейчас или поздно. Наконец одна из дверей впереди по коридору распахивается, выходит Несбит и захлопывает ее за собой. Он небрит, с ввалившимися глазами, но хотя бы одет.

— А, мистер Муди! Надеюсь, вы отдохнули. Как ваши, э-э, ноги?

— Гораздо лучше. Эта… Элизабет перевязала их, очень любезно с ее стороны. Боюсь, я был слишком утомлен, чтобы поблагодарить ее.

— Пойдемте завтракать. Должно быть, уже разожгли огонь и что-нибудь готовят. Бог знает как трудно заставить этих чертей что-нибудь делать зимой. У вас те же проблемы?

— В форту Эдгар?

— Да. Где он находится?

Как он может этого не знать, удивляется Дональд.

— На берегу залива Джорджиан-Бей.

— Цивилизованное место. Я мечтаю перебраться куда-нибудь поближе… ну, туда, где живут люди. Должно быть, по сравнению с вами здесь совсем убого.

Несбит ведет Дональда в комнату, где они были вчера, но теперь здесь горит огонь и откуда-то притащили стол и стулья: Дональд замечает следы волочения на пыльном полу. Домашнее хозяйство здесь явно не на первом месте. Что же здесь на первом месте?

— А где миссис Росс и мистер Паркер?

Как раз когда Несбит направляется к двери, в комнату входит миссис Росс. Она умудрилась что-то сделать со своей одеждой, так что та выглядит почти прилично, и аккуратно уложить волосы. Некоторое дружелюбие, которое он заметил после вьюги, похоже, закончилось.

— Мистер Муди.

— Отлично! Вы здесь… А мистер Паркер?

— Я точно не знаю.

Она опускает глаза, а Несбит выходит позвать индианку. Миссис Росс кидается к Дональду, лицо ее напряжено.

— Нам нужно поговорить, прежде чем вернется Несбит. Вечером я сказала ему, что мы здесь ищем моего убежавшего сына, а не убийцу. Иначе они насторожатся.

Дональд разевает рот от изумления:

— Моя милая леди, я бы предпочел, чтобы вы советовались со мной, прежде чем выдумывать неизвестно что…

— Некогда было. Не говорите ничего другого, иначе он заподозрит неладное. Для всех нас лучше будет, если он пока останется в неведении, вы согласны?

Ее челюсти сжаты, а взгляд тверд, как камень.

— А что, если…

Он обрывает шепот, когда входит Несбит, а следом за ним Нора с подносом. Оба ему улыбаются, и Дональду кажется, будто всем очевидно, что они перешептывались украдкой. Если повезет, Несбит решит, что их секреты носят романтический характер… При этой мысли он тут же краснеет. Может, лихорадка начинается. Садясь за стол, он, не без некоторого усилия воли, напоминает себе о Сюзанне. Странно, что он так давно не думал о ней.

Входит Паркер, и, пока все они едят жареное мясо с кукурузным хлебом — Дональд с таким аппетитом, будто неделю голодал, — Несбит объясняет, что Стюарт сейчас охотится с одним из служащих, и извиняется за недостаточное гостеприимство. Впрочем, есть и то, что составляет предмет его особой гордости: он резко выговаривает Норе насчет принесенного ею кофе, после чего она молча уносит кофейник и возвращается, наполнив тот чем-то совершенно другим. Запах предшествует ее появлению — аромат настоящих кофейных зерен, который всем им давно не доводилось вдыхать. А когда Дональд пробует кофе, то сознает, что, возможно, никогда прежде не пил ничего подобного. Несбит с торжествующей улыбкой откидывается на спинку стула.

— Зерна из Южной Америки. Я купил их в Нью-Йорке, по дороге сюда. Мелю только в особых случаях.

— Давно ли вы здесь, мистер Несбит? — интересуется миссис Росс.

— Четыре года и пять месяцев. Вы из Эдинбурга, не так ли?

— Изначально.

Почему-то в ее устах это слово звучит упреком.