Дом Михаила Заночного был обнесен высоченным забором без единого просвета. Рядом с оградой поднимались могучие стволы платанов и грецких орехов. Из-за забора гремела музыка, по темному вечернему небу ездили лучи прожекторов. Припаркованные роскошные автомобили перегородили всю улицу, и джипу генерала Полторецкого с трудом удалось протиснуться между ними.

– Далековато, зато обзор хороший. – Сидевший за рулем Пашка вытащил из бардачка цейсовский бинокль деда и принялся наводить его на смутно белевший в темноте двухэтажный дом. – Как на ладони!

– Павел, а к чему это все? – поинтересовался сидящий рядом Шампоровский. – Номер телефона Ксюши у нас есть. С тем же успехом мы могли бы позвонить из дома!

– Конечно. Но лучше звонить прямо отсюда. И сказать, что мы ждем ее у ворот для важного разговора. У нее будет меньше времени на размышления. Звоните, Сол Борисыч! Она вас знает, не испугается. Шелупонь, а вы тише там!

Полундра с пацанами на заднем сиденье притихли. Шампоровский, прижав к уху мобильный телефон, слушал долгие гудки.

– Никто не отвечает, – наконец сказал он, опуская телефон. – Павел, что же вы хотите, там музыка гремит на весь поселок! Толпа народу гуляет с самого утра! Думаю, Ксюша просто не слышит звонка. Наверное, стоит поехать домой и позвонить ей завтра, на свежую голову…

– Завтра уже будет поздно, – сказал Пашка, резко поднося к глазам бинокль. С минуту он рассматривал что-то, затем быстро передал бинокль Шампоровскому. – Вы гляньте только! Туда-туда, выше! На окно! Второй этаж – видите? Что там?

– Ксюшина спальня, – машинально ответил Шампоровский, беря бинокль. И тут же чуть не выронил его. – Вейзмир[19], что она делает?! Она же упадет!!!

– Дайте сюда! – на разные голоса заорали Полундра, Атаманов и Батон. После короткой, но яростной схватки биноклем завладела Юлька. Отчаянно отпихиваясь локтями от наседавших мальчишек, она навела прибор на дом Заночного.

Было уже совсем темно, но на белой стене дома отчетливо выделялись черные ветви старого инжира. Одна из ветвей, толстая, как удав, тянулась через ограду к открытому окну на втором этаже. И именно по этой ветке сейчас ползла, по-обезьяньи обхватив ее, тоненькая девичья фигурка. Обалдевшая Юлька успела заметить, что Ксения одета в шорты и обтягивающий топик, а ее роскошные волосы стянуты в узел на затылке.

– Во дает… – пробормотала она, передавая бинокль Атаманову. – Уважуха девчонке! Только бы сук выдержал…

Но сук, судя по всему, был крепким, да и Ксения явно не в первый раз покидала таким образом отцовский дом. Ловко добравшись по раскачивающейся ветке до ствола, она перебралась с него на забор, осмотрелась и спрыгнула вниз с высоты двух метров. Упала, вскочила, оглянулась. И молча побежала вниз по пустынному переулку. Чуть погодя за ней медленно пополз черный джип.

– Упустим! Смоется! – стонала и подпрыгивала на сиденье Полундра. – Здесь же одни закоулочки с тропинками! Уйдет, и все! Пашка, да погаси ты фары!

– Никуда наша Ксюша не уйдет! – цедил сквозь зубы Пашка, всматриваясь в тоненькую фигурку, бегущую впереди. – Догоним, если что! Куда это она, интересно, на ночь глядя? Очень удачно, между прочим, смылась… В доме полно народу, пока догадаются, что хозяйка пропала, – утро наступит! Упс! А это кто?!

В конце переулка темнела одинокая машина. Присмотревшись, Юлька поняла, что это «Жигули». Ксения подбежала к ней, села рядом с водителем, и «Жигули» рванули с места.

– Пашка, за ними! – почему-то шепотом скомандовала Полундра. – «Жигули» против джипа все равно не потянут!

– Может, не надо? – напряженно спросил Шампоровский. – Сейчас начнется горная дорога! Водитель может психануть, дернет руль, и…

– Звоните Ксении! – приказал Пашка. – Будем надеяться, мобильный у нее при себе.

Шампоровский торопливо затыкал в кнопки телефона. «Жигули» тем временем уже вырвались из поселковой зоны на горную дорогу, залитую луной. Мутно блестели в лунном свете скалы с одной стороны шоссе. С другой стороны, за чахлым ограждением, темнел горный обрыв. Юлька покосилась на эту черную пасть, и ей стало неуютно. А в «жигуленке», судя по всему, заметили преследователей, и автомобильчик резко набрал скорость. Джип немедленно взревел и почти сравнялся с «Жигулями».

– Шоссе, блин, узкое! – ругался Пашка. – Так бы обойти их на вираже и дорогу перегородить – две секунды всех дел! Тем более что дед не видит! А тут ползи у них на хвосте… Ну что, Сол Борисыч?!

– Есть! – Шампоровский выглянул в окно и торопливо заговорил в мобильный. – Ксюша, не пугайся, это дядя Шлема Шампоровский. Это мы вас… м-м… преследуем. Главное – скажи своему водителю, чтоб не нервничал и крепко держал руль, здесь опасная дорога… Пожалуйста, остановитесь, нужен небольшой разговор. Буквально полминуты! Нет, твой отец ничего не знает, я не от него! Слово чести! Ксюша, девочка, послушай меня… Отключилась!

– Значит, едем дальше, – спокойно сказал Пашка, увеличивая скорость.

Но долго висеть на хвосте у «Жигулей» им не пришлось. Спустя минуту автомобильчик сбавил ход и остановился у обочины шоссе. Из машины вышла Ксения. В свете фар ее лицо казалось совсем бледным, а черные глаза – огромными. Шампоровский выскочил из джипа ей навстречу.

– Господи, дядя Шлема! – вздохнула Ксения, подходя к нему. – Как же вы меня напугали! Я подумала, что это папина охрана! У вас же «Мазда», откуда этот джип?!

– Это машина моих друзей, – Шампоровский показал на Пашку, Юльку и пацанов, высыпавшихся из машины. – Они тоже… лица заинтересованные. Куда ты собралась среди ночи, Ксюша? Ты убегаешь из дома?

– Давно пора было это сделать, дядя Шлема, – спокойно сказала девушка. – Мы едем в Москву. Будет лучше, если вы не скажете об этом папе.

– Это не в моих интересах, – заверил Шампоровский. – Но будет честно, если ты расскажешь мне о судьбе портрета графини Сарры.

– Он цел, – коротко сказала Ксения.

– Что ты намерена с ним делать?

Девушка молчала. Из «Жигулей» тем временем не спеша выбрался Юрка Ваганов.

– Ксюша, все в порядке? – негромко спросил он. – Мы едем?

Девушка молчала. Налетевший с гор ветер растрепал узел ее волос, бросил их на плечи. С минуту она сосредоточенно думала о чем-то. Затем повернулась к своему спутнику:

– Кошкин, разворачивайся. Мы возвращаемся.

– Кошкин?! – завопила Полундра. – Господи, почему?! Он же Ваганов!

Юрка пристально взглянул на нее, усмехнулся – и молча пошел к машине. А Ксения повернулась к Шампоровскому:

– Дядя Шлема, вы дали слово. Я знаю, где портрет, а вы – нет. Я все расскажу, но если вы попробуете нам помешать…

– Я же обещал тебе, – Шампоровский махнул рукой, приглашая девушку в джип, но та побежала назад к «Жигулям». Вскоре обе машины не спеша ехали по пустому шоссе к поселку.