бы обойтись безъ тебя. Нѣсколько минутъ длилось молчаніе. Всѣмъ было неловко. Хозяйка снова высунула голову за окно и послѣ вторичнаго совѣщанія съ кучеромъ, которое было немного бурнѣе перваго, они долго о чемъ-то спорили, но въ концѣ концовъ все-таки пришли къ обоюдному соглашенію, она опять обратилась къ старику:

— Слушайте, если вы серьезно хотите работать, у меня найдется дѣло и для васъ. Вы будете стирать пыль съ фигуръ, собирать контрмарки и т. д., а ваша внучка будеть показывать публикѣ восковыя фигуры. Она скоро этому научится, и я увѣрена, что она понравится, хотя ей не легко будетъ являться передъ публикой послѣ меня; вѣдь я всегда сама водила посѣтителей по выставкѣ, водила бы и теперь, если бы меня не замучила меланхолія. Я чувствую, что мнѣ необходимо отдохнуть. Не думайте, однако, что вамъ предлагаютъ какіе нибудь пустяки, — тутъ она возвысила голосъ, вытянула руку и незамѣтно впала въ тонъ, которымъ обыкновенно обращалась къ публикѣ. — Помните, что вы будете служить у м-съ Джарли! служба не трудная и даже, можно сказать, пріятная; общество — самое отборное; фигуры помѣщаются въ залахъ городской думы, въ клубныхъ или въ аукціонныхъ залахъ. Помните, что у м-съ Джарли вамъ придется забыть о вашей бродяжнической жизни, что м-съ Джарли помѣщается не въ какой нибудь палаткѣ, усыпанной опилками. Все, что объявлено въ афишахъ м-съ Джарли, исполняется съ строжайшей точностью: недаромъ моя выставка не имѣетъ равной себѣ во всемъ государствѣ. Помните также, что плата за входъ не превышаетъ 6-ти пенсовъ и что едва ли подобный случай представится вамъ еще разъ въ жизни.

Тутъ, внезапно спустившись съ облаковъ, на которыя она такъ неожиданно забралась, она занялась мелочами жизни и объявила своимъ смиреннымъ слушателямъ, что не можетъ назначить Нелли порядочнаго жалованья до тѣхъ поръ, пока не убѣдится въ ея способностяхъ, но что оба они, и старикъ, и внучка, будутъ имѣть у нея готовое помѣщеніе и хорошій, сытный столъ, за это, молъ, она ручается.

Пока Нелли совѣтовалась съ дѣдомъ, м-съ Джарли, заложивъ руки за спину, прохаживалась, съ чувствомъ собственнаго достоинства, взадъ и впередъ по фурѣ, точь-въ-точь какъ она маршировала послѣ чая, съ тою только разницею, что то было на твердой землѣ, а теперь въ шатавшемся во всѣ стороны фургонѣ. Только такая полновѣсная и граціозная особа, какъ м-съ Джарли, могла рѣшиться на подобную прогулку.

— Ну, на чемъ же вы порѣшили, дитя мое? спросила она, останавливаясь передъ Нелли.

— Мы съ глубокой благодарностью принимаемъ ваше предложеніе, сударыня, отвѣчала Нелли.

— И я увѣрена, что вы никогда въ этомъ не раскаятесь. Теперь, когда дѣло слажено, сядемте ужинать.

А фура между тѣмъ все подвигалась впередъ, переваливаясь съ боку на бокъ, точно и она была подвыпивши, и наконецъ, колеса загремѣли по мостовой: они въѣхали въ городъ. Было около полуночи. На улицахъ ни души — мирные обыватели уже спали. Въ такой поздній часъ нечего было дѣлать на выставкѣ, поэтому они свернули въ сторону и остановились на ночлегъ въ двухъ шагахъ отъ городскихъ воротъ, рядомъ съ другой фурой, тоже принадлежавшей м-съ Джарли. Не смотря на то, что ея имя, это великое имя Джарли, красовалось на фургонѣ и что назначеніе этой колымаги состояло въ томъ, чтобы перевозить изъ одного города въ другой драгоцѣнныя восковыя фигуры, дѣлавшія честь странѣ, которой онѣ принадлежали, она была заштемпелевана и занумерована, какъ простая повозка, нагруженная кулями съ мукой или углемъ.

Фургонъ былъ пустъ; онъ уже выгрузилъ свой багажъ, и стоялъ въ ожиданіи дальнѣйшаго путешествія. Хозяйка предложила старику переночевать въ немъ, и Нелли воспользовалась всѣмъ, что у нея было подъ рукой, чтобы устроить поудобнѣе постель для дѣдушки. Сама же она, въ знакъ особеннаго къ ней расположенія м-съ Джарли, должна была спать вмѣстѣ съ ней въ караванѣ.

Простившись съ дѣдушкой, она шла къ своему фургону, чтобы и самой примоститься на ночь, но ее прельстила чудная лунная ночь и она остановилась на минуту подышать свѣжимъ воздухомъ. Лунный свѣтъ падалъ на городскія ворота, оставляя въ совершенной темнотѣ сводчатый проходъ. Дѣвочка подошла поближе и стала съ любопытствомъ, хотя и со страхомъ, разглядывать ворота, удивляясь, отчего они такія мрачныя, непривѣтливыя.

Въ этихъ древнихъ воротахъ было углубленіе для статуи, которая давнымъ-давно исчезла: можетъ быть, ее нарочно сняли, а можетъ быть она разрушилась отъ времени. Глядя на пустую нишу, Нелли думала о томъ, что въ тѣ далекія времена, когда еще статуя украшала ворота, народъ былъ совсѣмъ иной: какія только распри ни совершались у ея ногъ, какихъ только убійствъ она не была свидѣтельницей въ этомъ уединенномъ мѣстѣ!

Вдругъ изъ-подъ темнаго свода, словно изъ-подъ земли, выросъ человѣкъ; она тотчасъ же узнала его. Да и мудрено было бы не узнать безобразнаго Квильпа.

Дѣвочка отодвинулась въ темный уголокъ, чтобы онъ, проходя мимо, не могъ увидѣть ее. Въ рукахъ у него была палка. Какъ только онъ ступилъ на улицу, освѣщенную луннымъ свѣтомъ, онъ оперся на палку и, повернувшись въ ту сторону, гдѣ стояла Нелли, кивнулъ головой.

Неужели это онъ ей киваетъ? У дѣвочки отъ страха кровь застыла въ жилахъ; она не знала, что ей дѣлать, звать ли на помощь или опрометью бѣжать, пока еще онъ къ ней не подошелъ. Но нѣтъ, слава Богу, онъ кивалъ не ей, а мальчику, который такъ же неожиданно, какъ и онъ, показался изъ темной, зіяющей пасти свода. Мальчикъ несъ сундукъ на спинѣ.

— Живѣе поворачивайся, олухъ! скомандовалъ Квильпъ, поглядывая на древнія ворота.

Его можно было принять за каменнаго урода, который, спустившись на землю изъ своей ниши, оглядываетъ свое покинутое жилище.

— Сундукъ-то ужъ больно тяжелъ, сударь, оправдывался мальчикъ. — Кажется, я и такъ скоро несу.

— Кажется! передразнилъ его Квильпъ. — Ты ползешь какъ червякъ, собака. Вотъ уже бьетъ половина двѣнадцатаго. Слышишь?

Онъ остановился, чтобы прислушаться, и вдругъ такъ порывисто повернулся къ мальчику, спросилъ, въ которомъ часу проходитъ лондонскій дилижансъ, что тотъ вздрогнулъ отъ испуга.

— Въ часъ, отвѣчалъ мальчикъ.

— Ну, такъ идемъ скорѣе, не то я опоздаю. Скорѣе, говорятъ тебѣ!

Мальчикъ спѣшилъ изо всей мочи; Квильпъ шелъ впереди и поминутно подгонялъ его, не скупясь на угрозы.

Нелли боялась пошевельнуться, пока они не скрылись въ темнотѣ. Когда голоса ихъ замерли вдали, она вышла изъ засады и побѣжала къ дѣдушкѣ: ей казалось, что достаточно было карлику пройти недалеко отъ него, чтобы его испугать и встревожить. Но дѣдушка спалъ сладкимъ сномъ и она осторожно удалилась.

Она рѣшила не говорить ему объ этой встрѣчѣ, тѣмъ болѣе, что съ какой бы цѣлью ни