Джейми уже взялся за ручку двери, но неожиданно замер, оглянулся и, смерив Кристину странным взглядом, сказал:

– Соблюдения простейших правил приличия. Но это для вас ничего не значит по сравнению с освобождением вашего брата. Беда в том, что если вам позволить поступить так, как вы хотите, то не пройдет и нескольких недель, а может быть, дней, как вы будете глубоко несчастны. И ваш брат Стивен тоже, несмотря на освобождение, будет несчастен, потому что не сумел остановить вас, когда вы отдавали свою душу и свою честь в обмен за его жизнь.

– Ну, положим, от чести у меня мало что осталось, – пробормотала Кристина.

– Мало? – воскликнул Джейми. – Было бы вернее сказать – ничего не осталось!

– Вот как! – вспыхнула Кристина. – Мне не хотелось бы дольше пользоваться гостеприимством ваших родственников. Нельзя ли как-нибудь передать Роберту Брюсу, что я прошу его сжалиться надо мной и бросить в какую-нибудь темницу, лишь бы избавиться от ваших насмешек и издевательств?

Джейми слушал ее, прислонившись к косяку двери и скрестив на груди руки.

– Милосердие Роберта Брюса переходит пределы разумного. В своем стремлении объединить Шотландию он помиловал даже человека, повинного в казни двух его братьев. Да-да, представьте себе: он простил этого человека! Но что касается вас, миледи, то даже и не мечтайте. Любое место заключения, где бы вас ни содержали, будет принадлежать либо кому-нибудь из моих кровных родственников, либо моему боевому товарищу, связанному со мной более тесными узами, чем даже кровное родство. Желаю вам доброй ночи.

Джейми повернулся, открыл дверь и вышел. Проскрежетал запирающийся засов, и Кристина осталась одна, дрожащая и охваченная необъяснимым чувством утраты.

Усевшись у огня, она стала вспоминать их разговор и не могла понять, чем разгневала Джейми. Она разозлилась на себя, потому что, откровенно говоря, совсем не хотела, чтобы ему досталось по голове английским боевым топориком. Наоборот, увидев его сегодня… она пришла в радостное волнение, напрочь забыв о том, что совсем недавно сама себя призывала к осторожности. Она представила себе, как он ворвется к ней в комнату, обезумев, как и она, от долгой разлуки. Но увы, этого не произошло.

Ее охватила дрожь. Мышцы болели от непривычных упражнений. Кристина переоделась в ночную сорочку и легла в постель, плотно завернувшись в одеяло и решив во что бы то ни стало согреться и заснуть, чтобы избавиться от одолевавших ее мыслей. Беспокойно пометавшись по постели, она наконец затихла и заснула.

Ее разбудил стук в дверь и последовавший скрип засова. Кристина испуганно села, натянув на себя одеяло, понимая, что Джейми, если бы это был он, не стал бы поднимать такого шума.

Каково же было удивление Кристины, когда в комнату вошел сэр Альфред.

– Сэр Альфред?! – воскликнула она.

– Я, миледи. Тс-с! – Старик предостерегающе приложил палец к губам.

Она замолчала, а сэр Альфред вошел в комнату и остановился возле ее кровати.

– Они думают, что я давно сплю.

– Разве снаружи возле двери нет стражника?

– Сейчас нет, но он вернется, так что позвольте мне поскорее сказать то, что следует. Я подслушал разговор леди Игрении и сэра Джеймса… Он уже написал Деклаберу о том, что принимает его предложение.

– Попятно, – упавшим голосом произнесла Кристина.

– Вас возвратят только в том случае, если Стивен не оказывал никакой поддержки шотландцам, потому что его сестра не будет считаться заложницей Джеймса, если Стивен был заодно с королем Брюсом.

Кристина слушала старика затаив дыхание.

– Ну что ж, наш план полностью удался, и он проявил большую доброту, чем я ожидала, – с облегчением проговорила она.

Сэр Альфред покачал головой:

– Есть и еще кое-что, миледи.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Кристина.

– Вас возвратят не раньше чем через год и один день начиная с седьмого января.

– Через год и один день? – эхом повторила Кристина. – Но почему только тогда?

– Пока не родится и не будет отнят от груди ребенок.

– Какой ребенок?

– Ваш, миледи.

– Но… у меня нет никакого ребенка! – воскликнула Кристина, удивленно округлив глаза.

– Вы уверены? – озадаченно переспросил сэр Альфред.

Кристина недоуменно посмотрела на него. Разумеется, она не была уверена, но ведь она никому даже не намекнула о том, что у нее может быть ребенок, тем более что ей самой такое не приходило в голову.

– Я… уверена! – с запинкой произнесла она.

Сэр Альфред, очевидно, счел, что получил от нее достаточно убедительный ответ. Опасливо взглянув на дверь, боясь, что его застанут в комнате Кристины, особенно сейчас, когда в доме находится сэр Джейми, он торопливо проговорил:

– Я изо всех сил пытаюсь понять, что происходит. Ради вас… Потому что я всегда знал, что вы обо мне заботитесь… заставили их взять с собой никчемного старика. Но я хоть и бесполезный, однако в благодарность за заботу стараюсь слушать все, о чем говорят между собой враги, когда остаются одни.

– Сэр Альфред, вы никогда не были никчемным и никогда им не будете! – с жаром заверила старика Кристина.

Она была ему благодарна, ведь он сильно рисковал, придя к ней.

– Я должен идти! – поспешно произнес сэр Альфред и, с поразительным для старика проворством выскользнув за дверь, запер ее снаружи.

Кристина поежилась от холода. Немного подождав, она поднялась и подошла к двери. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, что у нее был сэр Альфред. Уж она-то его не выдаст. Забыв о том, что стоит глубокая ночь, Кристина принялась бить кулаками в дверь, требуя, чтобы кто-нибудь пришел к ней.

Дверь открылась. На пороге стоял Джейми. Кроме полотняного полотенца, обмотанного вокруг пояса, на нем ничего не было. С него капала вода. От неожиданности Кристина отпрянула, потом поняла, что он сразу примчался на шум.

Через открытую дверь ей была видна лестница. Кристина заметила, как в коридоре внизу промелькнуло что-то белое. Он был не один.

Обиженная, рассерженная, она шагнула назад в комнату. Джейми вошел следом, закрыв за собой дверь.

– Что вы затеяли на сей раз, миледи? – спросил он, сердито прищурив глаза. – Как вам, наверное, уже известно, здесь имеются подземелья с тайными одиночными камерами, где можно кричать и шуметь сколько влезет, и никого это не побеспокоит, потому что никто вас не услышит.

– Я не имела намерения разбудить людей, – заявила Кристина. – Мне нужно было увидеться с вами на минутку.

– Зачем?

– Я сошла бы с ума, если бы не сообщила вам кое-что касающееся вас.

– Что именно?

– Вы, несомненно, самый тупой осел во всей Шотландии! – выкрикнула Кристина.