– И что же? – Я всё ещё содрогалась от всхлипываний, но уже ощущала в себе силы, позволяющие мне держаться на ногах.

Уильям заметно нервничал. Он оглядывался по сторонам, но скорее не из-за осторожности, а в поисках какого-то ответа. Он не знал, как ему лучше поступить и что следует рассказать, а о чём промолчать.

– Ну же, Уильям, говори. – Не могла успокоиться я. Моё терпение кончалось, ведь я должна была быть сейчас не здесь, рядом со своим бывшим конюхом, а рядом с остывающим телом моего покойного друга.

– Ваше величество, прошу меня извинить, но для того, чтобы рассказать вам всё, я должен знать. – Он замолчал, не в силах произнести следующих слов. Тяжело вдохнув, он всё же произнёс:

– Я должен спросить вас о ваших чувствах ко мне. – Он не шутил, его глаза были столь же серьёзными, что и тон. Я почувствовала, как к моим щекам прильнула кровь, и даже губы стали ярко-алыми.

– Уильям, я… ты… Сейчас не подходящее время, мне… – Растерялась я, не понимая, как о таком вообще мог заговорить Уил.

– Нет, простите, ваше величество, но именно сейчас самое время. – Он был настойчивым, более настойчивым, чем того позволяло его положение в обществе. Я непонимающе таращилась на Уильяма, боясь того, что он хочет, чтобы я ему сказала. Разве он не видит, как мне сейчас плохо? Как больно от того, что я потеряла близкого и родного мне человека?

Чёрные грозовые тучи насупились над нами. Небо потемнело, закрывая собой звёзды, дарящие свет. Казалось, всё вокруг вдруг погрузилось в кромешную тьму. Трава, деревья, птицы – всё заснуло крепким сном, ведь ещё один хозяин замка погиб. Разве это не проклятие?

Мы стояли молча, как будто сами погружались в этот мрак и погибали с остальными. Мы стояли будто бы на шахматной доске, ожидая нового удара судьбы, нового хода богов. И они сделали ход: вдруг резко подул морозный ветер, сбивая на ходу всё живое, и нас в том числе. Я опёрлась о руку Уильяма, и мы поспешили в сторону замка. В ту же минуту пугающе, словно выстрел пушечного ядра, прогремел гром. А через секунду небо распорола надвое зигзагообразная молния. Мы не успели добежать до замка, как начал бить по земле сильный ливень.

Мы укрылись под ближайшим зданием – им оказалась конюшня. Затаив дыхание, мы прислушивались к грому грозного неба и содрогались. Мне было страшно, создавалось ощущение, будто я прогневала Господа за свои запретные чувства к этому человеку. Ливень не утихал, поэтому мы были вынуждены переждать здесь. Я уже подумала, что Уильям забыл о нашем разговоре, но он, кажется, всё ещё ожидал ответа. Мне были непонятны мотивы, которые им двигали, поэтому я не собиралась ему отвечать. Ведь это я – королева, а он лишь мой слуга!

– Ваше величество, – он сел передо мной на колени, от чего я даже попятилась назад, – я обещал вам, что буду служить вам верой и правдой всю свою жизнь. Но мне нужно знать, что это всё я делаю для человека, который испытывает ко мне нечто большее, чем просто дружба. Если нет, то… – он задумался, не зная, как продолжить.

– То что? – Удивилась я.

– То я буду вынужден остаться здесь, в Лавадии, и править королевством. – С самым несчастным видом произнёс бывший конюх.

– Править? – Мне казалось, что слух меня подводит. – Ты, верно, шутишь?

– Нет, ваше величество. На то воля покойного короля Ричарда Белкрафта.

– Ты бредишь, Уильям. Он, конечно, и был добрым человеком, и полюбил тебя, но он не мог подарить тебе своё королевство…

– Он написал завещание. И там написано моё имя. – Уил говорил ясно и хладнокровно, пытаясь убедить меня в правдивости его слов. Но я всё ещё сомневалась, не понимая, почему и что заставило Ричарда совершить такой поступок? Быть может, он увидел в Уильяме своего погибшего сына Эдварда?

– Но это бессмыслица какая-то! – Никак не могла успокоиться я. – Он не мог завещать тебе своё королевство. Ведь ты не из знатного рода, не благородных кровей. Он ведь даже не хотел, чтобы герцог Стэнли правил его государством. С чего бы ему делать тебя королём? – Я чуть было не усмехнулась, но во время спохватилась, понимая, что Уильяма уже обидели мои слова. – Прости, Уильям, но я не могу в это поверить. Что за глупости ты говоришь? – Строго парировала я.

– Ваше величество, я всё ещё не получил от вас ответа. – С укором отозвался он.

– Да ты, по-моему, забываешься! Перед тобой королева. – Пыталась уклониться от ответа я.

– Так, значит, не любите? – Он поднялся с колен и повернулся ко мне боком. Я не отважилась прямо ему ответить. Я ведь даже представить не могла, что он когда-нибудь заведёт этот разговор. А как же наш негласный договор? Или я сама его себе придумала?

– Прости, но я не понимаю, к чему эти все вопросы. Объясни, что происходит! – Приказала повелительным тоном я.

– Всё очень просто, мадам. Если вы меня любите, я останусь с вами. Ежели нет, то я буду вынужден покинуть свой пост, и останусь в этой стране, и стану её королём. – Он говорил всё это с такой серьёзностью, что я начала подозревать, что он говорит правду.

– Но как такое возможно? Ведь король Ричард, да будет земля ему пухом, хотел видеть на престоле вместо Стэнли только своего сына Эдварда. Но ты ведь не он! – И тут, я увидела, как скула на его щеке нервно дёрнулась. И я эхом услышала последние мои слова. Ноги меня подводили, я прислонилась к воротам конюшни, чтобы не упасть. К горлу подступила тошнота. Мне казалось, я вот-вот лишусь чувств. Ноги стали ватными, я стала прерывисто дышать. В здании не хватало воздуха, по крайней мере, для меня. Что-то внутри меня говорило, что я давно уже знала правду, но я не могла поверить ни в свои собственные ощущения, ни в слова моего собеседника. Я не хотела, чтобы это оказалось правдой.

– Мне жаль, Элизабет, что ты узнала об этом именно так. Ты вообще не должна была узнать об этом. Но я и подумать не мог о том, что мой отец так скоро умрёт, и не женится во второй раз. – Вся мишура в виде услужливого тона, покорного взгляда рассыпалась бисером по стенке.

Он всё ещё не смотрел на меня, смотрел куда-то вперёд, предаваясь собственным размышлениям. Я же всё ещё считала, что это сон. Увидела рядом нож, который наспех бросил конюх, взяла его в руки и поднесла к пальцу. Мой спутник с ужасом взглянул на меня и вскрикнул, пытаясь остановить, но я уже коснулась острым кончиком безымянного пальца. Тотчас на его поверхности появилась красная жидкость. Я не чувствовала боли, к концу того дня на меня столько всего обрушилось, что я уже перестала что-либо чувствовать.

– О Боже, Элизабет, что ты делаешь?! – Он откинул в сторону нож, взял мою руку и прижал к своим губам окровавленный палец. Я посмотрела на него, чувствуя, как вся дрожу.

– Ты же не он. Ты не можешь быть им. – Неживым голосом промолвила я. Сейчас мне стало так невыносимо больно, что складывалось ощущение, будто я выхожу из этого тела. Оно мне опротивело, я пожелала бы подняться ввысь, полететь за облаками и не переносить больше таких ударов. Я схватилась за голову и покачала головой. – Ты не можешь быть им.