Это не имело ничего общего с ее смертью.

— Видите ли, у него хорошее деловое чутье, — продолжал Оливер Джерсон. — Насколько я понимаю, в Австралии его дела процветали и до того, как ему достался этот золотой рудник. Ведь он нанимал рабочих, не так ли?

— Это так Мама не раз рассказывала мне об этом.

Он добывал золото, хотя и не в тех количествах, чтобы сколотить себе состояние. Но он, и в самом деле, мог нанимать людей, отчаявшихся найти что-либо и мечтавших уже лишь о постоянном заработке Когда на тебя работает множество людей, больше шансов найти золотую жилу.

— Значит, вы понимаете, что я имею в виду, говоря о его нюхе? Трудно ждать от таких людей, что они бросят дело только ради возможности тихо и мирно существовать. Им не нужна тихая и мирная жизнь.

Волнения и приключения — вот их стихия.

— А вы? У вас есть нюх?

— Ну разумеется. Однако у меня нет того везения, что у вашего отчима… пока.

— Надеюсь, что со временем придет и оно.

— Безусловно. Я искренне разделяю эту надежду.

А о его делах вы не беспокойтесь. Уверяю вас, ваш отчим знает, как вести корабль, чтобы избежать опасных рифов.

— Судя по всему, вы восхищены им.

— Поработав с ним, вы разделили бы мои чувства.

Если Джерсон не находился с отчимом, то он проводил время с нами. Он продолжал уделять много внимания детям, и они были от него в восторге. Он умел делать вид, что относится к ним как к взрослым: никогда не подчеркивал, что вынужден опускаться до их уровня, а напротив, как будто не сомневался в том, что они уже вполне разумные существа.

Мы часто ездили вместе верхом. Я никогда не видела Белинду такой счастливой. Теперь я была убеждена в том, что она — обычный ребенок, которого долгое время угнетало безразличие и даже презрение со стороны отца.

Меня радовали эти изменения в ней, и я поощряла Оливера Джерсона к участию в наших делах. Правда, в особых поощрениях он не нуждался. Я поняла, что у него есть чутье не только на бизнес, но и на то, как обходиться с людьми. Во время прогулок у нас всегда шел легкий разговор, прерываемый смехом детей, которые делали это просто от удовольствия.

Он умел изобретать на ходу разные игры, всегда выдумывал что-нибудь новенькое, вызывающее у девочек интерес, так что верховые прогулки стали особенно привлекательными.

— Премия тому, кто первым встретит куст падуба, на котором не менее десяти ягод.

Они начинали хихикать. Люси восклицала:

— Вот тот!

— Но это же не падуб, правда, мистер Джерсон? — спрашивала Белинда.

— Нет… Это что-то другое, только не падуб. Чтобы точно выяснить, нам понадобилась бы ваша гувернантка.

— Ой нет, не надо. Она из всего хочет сделать урок.

— Так что извините, Люси, но это не падуб. Попытайте счастье еще раз.

Потом нужно было первым заметить серую лошадь.

В эти прогулки он вносил дух соревнования, и детям это нравилось.

Всем было известно, что мы будем делать в Рождество. Сначала мы пойдем в церковь, а потом придут рождественские певцы. Их угостят вкусными пирогами и горячим пуншем, а потом, в середине дня, в большом холле состоится обед, куда приглашено несколько гостей.

Дети расположатся за столом возле ширм под присмотром Ли; пищу будут подавать в традиционной манере, с соблюдением церемоний.

Потом взрослые, захмелев, заведут ленивые разговоры, кто-то вздремнет… В пять подадут чай, а вечером — легкий ужин. Потом гости, остающиеся ночевать, разойдутся по комнатам, а другие разъедутся по домам. Детям в виде исключения разрешат засидеться до девяти.

Оливер Джерсон сказал по этому поводу:

— Как много подготовки к событию, которое завершится, не успев начаться! Боюсь, малышкам будет нечем занять себя, пока взрослые станут предаваться отдыху. Нужно что-нибудь для них придумать.

— Прекрасная мысль. В Кадоре все было по-другому. Там всем находилось занятие.

— Нужно как-то занять их. Я подумал о поисках клада.

— Какого? Где?

— Думаю, нужно устроить это в саду. Иначе дети будут бегать по дому и мешать отдыхающим взрослым.

— А если дождь или снег?

— Тогда придется отменить поиски и придумать что-то в доме.

— А как мы будем искать клад?

— С помощью каких-нибудь подсказок… их может быть, допустим, шесть. Простенькие двустишия, каждое из которых ведет к следующему.

— Звучит это прекрасно. Кто придумает тексты?

— Мы. Мне понадобится ваша помощь, чтобы подобрать в саду подходящие места.

— Чудесная идея!

— Конечно. Ведь она принадлежит мне.

Мы оба рассмеялись.

— Сколько Здесь будет детей? — спросил он.

— Наверное, шестеро. Возможно, семеро. Два у поверенного, трое у этих неутомимых тружеников и наша парочка.

— Магическая семерка. Прекрасно. Нужно придут мать приз для победителя, какую-то цель, достойную стараний.

— Какой приз?

— Сегодня мы вместе сходим в деревенскую лавку и купим роскошную коробку шоколада. Большую и яркую. Такую, что сразу станет ясно: это достойный приз.

— Я уверена, все будут в восторге.

— Это в любом случае интереснее, чем скучать в доме, боясь потревожить кого-нибудь из спящих гостей.

— А вы сами, случаем, не захотите вздремнуть вместо того, чтобы гоняться вместе с ребятишками?

— Я? Никогда! Я буду столь же бодр, как вы.

— Хорошо, что вам пришла в голову такая мысль.

Дети будут в восторге. Очень удачное получится Рождество.

— Что ж, пора браться за работу. Для начала — подсказки. Давайте где-нибудь спрячемся. Может, в летнем домике? Если прикрыть дверь, там будет достаточно тепло, а они и не подумают искать вас там.

— Хорошо. Вы имеете в виду, прямо сейчас?

— Времени остается немного, а во второй половине дня нужно ведь сходить в лавку за призом.

Мы уединились в летнем домике, быстро сочинили соответствующие подсказки и спрятали их в саду, в укромных местах. Потом отправились в деревню и приобрели большущую коробку шоколада, обвязанную красной лентой.

Когда мы вернулись, Белинда и Люси, находившиеся в саду, бросились к нам. Белинда схватила Оливера Джерсона за руку.

— Где вы были?

— О, — загадочно сказал Оливер, — у нас было секретное дело.

— Какое секретное? Что это такое?

Он прижал палец к губам и заговорщицки переглянулся со мной. Люси повисла у меня на руке.