Макнейл встряхнул головой и зашагал через кратер в сторону ближайшей каменной стены. Какой смысл сейчас гадать? Может быть, туннель там есть, а может быть, его нет. Когда он вскарабкается наверх, тогда и будет ясно.

Оставшаяся часть путешествия прошла будто в тумане. Этот участок сержант потом не мог вспомнить вообще. Даже в самых кошмарных снах. Он был настолько измучен, что не испытывал ни страха, ни беспокойства – абсолютно ничего. Каким-то образом Макнейл добрался до стены и начал карабкаться вверх, а потом вылез на протянувшуюся над обрывом тропу. В общем-то взбираться по стене оказалось не так уж и сложно. Скала покрылась множеством мелких и крупных трещин, когда Зверь начал просыпаться и ворочаться, а потому руки и ноги легко находили вполне удобные ступеньки. Потом Дункан зашагал по тропе, свернул в подземный коридор и очутился возле лестницы. Он уже ни о чем не думал. Он только знал, что смертельно устал, что все тело изнывает от боли и что останавливаться он ни в коем случае не должен.

Еще задолго до верхушки лестницы свечка догорела и потухла, и по деревянным ступенькам сержанту пришлось подниматься в кромешной тьме. О существовании люка наверху он вспомнил лишь тогда, когда ударился о дубовую крышку головой. И лишь тогда он наконец пришел в себя. В голове снова появились мысли, и мысли эти были тревожны. Что, если его напарники решили, что он мертв, и ушли, оставив дверь в подземелье крепко запертой? Макнейл ухмыльнулся. Ну нет, если уж он сумел сюда добраться, то и дюжина дубовых дверей с коваными засовами его теперь не остановят.

Дункан присел на ступеньку, чтобы собраться с силами, и тут рука его наткнулась на какой-то предмет. На живое существо не похоже. Скорее, эта штуковина сделана из железа или стекла… На ощупь предмет казался каким-то знакомым. Сержант порылся в памяти, снова ощупал находку и понял, что перед ним его собственный фонарь. По лицу Дункана разлилась широкая улыбка. Стало быть, Джек Чучело все же сумел выйти наверх.

Макнейл вытащил кремень с кресалом и дрожащими руками разжег светильник. Неожиданно вспыхнувшее пламя так резануло по глазам, что аж слезы навернулись. Сержант подождал, пока привыкнет к свету фонаря, затем поднялся и уперся плечом в крышку люка. Глубоко вздохнул и изо всех сил нажал на крышку. На какое-то мгновение показалось, что проклятая деревяшка просто приросла к каменному полу крепостного подвала, но потом люк приподнялся, и Макнейл от неожиданности едва не потерял равновесия. Он торопливо переставил ноги и, выбрав положение поустойчивее, снова надавил на люк. В следующий миг крышка подалась еще, на секунду встала вертикально, а затем с грохотом упала на пол. Путь был свободен.

Несмотря на оглушительный стук, сопровождающий появление сержанта, встречать его никто не спешил. Подвал крепости был пуст и погружен в темноту. Макнейл выбрался из подземелья и, передохнув лишь пару минут, начал разглядывать груды трупов. Среди великого множества троллей оказалось лишь одно человеческое тело – тело Эдмонда Вайлда. Макнейл вздохнул с облегчением, не найдя среди погибших своих товарищей, и медленно побрел из подвала на первый этаж. Осталось лишь пройти через множество коридоров и комнатушек крепости. И тогда весь этот кошмар окажется позади и он снова глотнет чистого свежего воздуха.

В который уже раз сержант подумал о своих спутниках. Кто знает, сколько времени он пролежал в глубине звериного трупа, потеряв сознание от удара о громадное глазное яблоко. Но если они еще не ушли, то, скорее всего, сидят сейчас в обеденном зале. Дункан остановился посреди темного коридора, раздумывая, куда же ему свернуть. Ему не терпелось поскорее выбраться из крепости, оставить за спиной весь этот кошмар, который он и его товарищи пережили здесь, и снова вдохнуть свежего воздуха. Но главное сейчас – найти своих, и он свернул в сторону столовой. Дорога туда показалась куда длиннее, чем прежде, и, шатаясь от усталости, Дункан продолжал идти вперед. Наконец впереди показалась дверь в крепостную столовую. Макнейл остановился. Прислушался, не услышал ровным счетом ничего, пожал плечами и пнул дверь ногой. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

На часах стоял Танцор. Вернее, не стоял, а сидел. Он мгновенно оказался на ногах – эхо еще не успело прокатиться под сводами зала, – и в руке «мастера меча» сверкнул клинок. В следующую секунду Танцор разглядел посетителя и застыл на месте, не в силах вымолвить ни слова от изумления. Челюсть часового медленно отвисала. Флинт, Джек и Констанция сели на своих импровизированных ложах, торопливо протирая глаза, чтобы сбросить остатки сна, и тоже уставились на представшее перед ними чудо. А потом все четверо с криками радости бросились к Макнейлу. Констанция подбежала первой, ухватила сержанта за плечи и принялась его нещадно трясти, не обращая внимания на кровь и гнилую слизь, пропитавшую его одежду.

– Ты жив, Дункан! Я же знала, знала, что ты непременно вернешься!

Ведьма от радости не находила слов. Но какое это имело сейчас значение. У них еще будет время поговорить. Теперь на все будет время. В конце концов она отпустила командира, и остальные, дождавшись своей очереди, принялись тискать Макнейла в объятиях и хлопать по спине. Столь бурное выражение чувств отняло у сержанта столько сил, что он рухнул на первый же подвернувшийся стул, боясь, что еще немного – и он потеряет сознание. Затем ему пришлось довольно долго объяснять, что с ним в общем-то все в порядке, что помирать он не собирается, а хочет лишь немного передохнуть, хотя бы дух перевести. Констанция накинула на плечи Дункана одеяло. Флинт протянула флягу с вином. Сил у него хватило лишь на то, чтобы слегка кивнуть всем в знак благодарности.

– Ладно, ладно, – заговорила Констанция, – расскажи лучше, что там с тобой произошло. Здорово ты задержался. А что, ты действительно убил Зверя?

– Да, – вздохнул Макнейл. – Зверь теперь покойничек.

Он начал рассказывать все по порядку. Слушатели уселись кружком и сверлили Макнейла взглядом, будто малые дети, внимающие деревенскому сказочнику. Когда рассказ подошел к концу, воцарилось долгое молчание.

– Так, значит, «Волчья отрава» снова потеряна, – задумчиво произнесла Флинт. – Что ж, не стану утверждать, что меня это огорчает. У меня от проклятого Орудия все время бегали мурашки по спине.

– Точно, – согласился Макнейл. – Что касается официального рапорта командованию, то я намерен сообщить, что этот меч исчез бесследно. По-моему, всему миру будет лучше, если он так и останется в числе без вести пропавших. – Макнейл вдруг широко зевнул. А заодно не отказал себе в удовольствии сладко потянуться. – А теперь, друзья мои, – сонно проговорил он, – я, с вашего позволения, сбросил бы эту ароматную одежонку, забрался бы в спальный мешок и отдохнул бы эдак с недельку. В общем, спокойной ночи… И приятных вам снов.

Проспал он почти двое суток. Когда сержант пробудился, был уже поздний вечер. Все мышцы по-прежнему стонали и жаловались на свою горькую участь, но после сна боль все же приутихла, и Макнейл решил, что на нее не стоит обращать внимания. Он открыл глаза и огляделся. Флинт и Танцор сидели чуть поодаль и о чем-то разговаривали. Констанция ставила на столе приготовленное ею из сухого пайка блюдо. Джека не было видно. Макнейл понимающе улыбнулся.