с Тони Вандервеллом и вошел в состав новой английской команды Vanwall. В «Скудерии», таким образом, остались только Фарина и Таруффи, которым исполнилось по сорок восемь лет, да тридцативосьмилетний Морис Тринтиньян. Все они были неплохими гонщиками, но, как говорится, звезд с неба не хватали. Новичок команды — выходец из франкоамериканской семьи Харри Шелл, хотя и пользовался популярностью у болельщиков по обе стороны океана, чемпионскими качествами тоже отнюдь не обладал, и руководство «Скудерии» особых надежд на него не возлагало. Тем не менее, после того как Фанхио выиграл Гран При Аргентины, когда стояла такая жара, что в экипажах Ferrari, шедших на втором и третьем местах, пошли на ротацию, использовав третьего резервного гонщика, на первом европейском этапе произошло нечто подобное чуду. Маленький Морис Тринтиньян, стартовавший с четвертого ряда стартового поля, неожиданно вырвался вперед и, пройдя без единой ошибки сложнейшую трассу в Монте-

Карло, выиграл Кубок принца Рсньс. Морис ездил на старой 625-й. Mercedes Фанхио и Мосса, шедшие на первом и втором местах, один за другим вышли из строя. У Альберто Аскари, который возглавил гонку, когда до финиша оставалось 20 кругов, неожиданно заблокировало тормоза, и он, вылетев с трассы, свалился вместе со своей Lancia D50 в бухту. Едва не протаранив своим болидом чью-то яхту, Аскари камнем пошел на дно и, если бы не стоявшие наготове водолазы, вытащившие его из кабины, наверняка бы утонул. «Ну и везет же нашему боссу, — сказал Тринтиньян после гонок Уголино. — А может, он просто колдун? Взял да и заколдовал эти Mercedes и Lancia — ты как думаешь?»

О том, какие проблемы были у машин марки Ferrari, публика узнала во всей полноте, когда технический директор «Скудерии» Мино Аморотти вызвал на замену Таруффи, который в отчаянии бросил руль и удалился в боксы, запасного гонщика команды бельгийского журналиста Поля Фрера. «Этой машиной (Ferrari Squalo) на извилистых улицах города почти невозможно было управлять, — писал Фрер. — Вместо того чтобы вписываться в поворот, она норовила пойти прямо. Но когда я предложил Аморотти в целях улучшения маневренности снять передний стабилизатор, тот наотрез отказался это делать: боялся, что, если что-нибудь случится, ему придется отвечать перед боссом».

Торжество, которое испытала команда после победы Тринтиньяна, было омрачено известием о гибели Альберто Аскари. После того как его выловили из залива, Аскари уехал в Милан, где местная организация ныряльщиков торжественно приняла его в свои ряды и презентовала ему «фирменный» спасательный жилет. В среду он посетил местного дилера фирмы Lancia, а йотом разговаривал по телефону с Кастеллотти, который пригласил его посмотреть, как будут проходить испытательные заезды новой спортивной Ferrari 750S. Аскари согласился и на следующий день оправился в Монцу, где должны были состояться испытания. Стояла отличная весенняя погода, и Аскари, пообедав с друзьями в ближайшем ресторанчике, принял предложение Кастеллотти сесть за руль и сделать на новой машине несколько кругов. Поскольку ни шлема, ни очков у него не было, Аскари решил воспользоваться шлемом и очками Кастеллотти, что вызвало у приятелей Альберто, знавших его как человека чрезвычайно суеверного, известное удивление. Но как бы то ни было, надев чужие очки и шлем, Аскари выехал на трассу. Надо сказать, что он не сидел за рулем Ferrari вот уже несколько месяцев и никогда не ездил на шинах Engelbert. Ferrari 750 Monza считалась довольно сложной в управлении и не прощала пилоту ни малейших ошибок. Сначала Аскари сделал два медленных круга, а потом стал постепенно увеличивать скорость. Когда он добрался до скоростного поворота «Виалоне», его машина неожиданно потеряла управление, выскочила за пределы трассы и перевернулась. Аскари выбросило из кабины; он перелетел через окружавшую трассу живую изгородь и рухнул на землю. Карета «Скорой помощи» повезла его в госпиталь, но он умер по дороге, не приходя в сознание.

Авторитетная комиссия так и не сумела прийти к однозначному выводу, почему произошла катастрофа. Феррари считал, что Аскари внезапно потерял сознание из-за недолеченной травмы, полученной в Монако. Существовала и другая теория, в соответствии с которой один из рабочих, полагая, что после обеда гонщики будут отдыхать, решил пересечь трассу именно в этом месте; Аскари, увидев его, ударил по тормозам, да так сильно, что его машину вынесло с трассы. «Все, что члены комиссии обнаружили на асфальте, — это ярко выраженный тормозной след, — писал позже Феррари. — Все выглядело таким образом, будто гонщик, обнаружив перед собой какой-то предмет, нажал на тормоза, пытаясь избежать столкновения». На похоронах Аскари, состоявшихся на миланском кладбище Сан-Карло-аль-Корсо, принимали участие десятки тысяч людей. Альберто был похоронен в фамильном склепе рядом со своим отцом. Энцо Феррари послал вдове письмо с выражением соболезнования. Миетта Аскари написала ему следующее: «Я никак не могу поверить в его смерть. Все вокруг как всегда; кажется, что сию минуту распахнется дверь, он войдет в дом и жизнь потечет в соответствии с заведенным порядком».

Джанни Лянча связался с Майком Хоторном, у которого в команде Vanwall не все складывалось удачно, и предложил ему перейти в свою команду на освободившееся место Аскари. Но перестановки не помогли. Смерть Аскари подкосила команду, а последовавший в скором времени финансовый кризис заставил Lancia уйти из гонок. Обанкротившееся предприятие приобрел крупный фабрикант цемента, который интереса к гонкам Формулы-1 не проявлял и вкладывать деньги в гоночную команду не собирался.

Положение «Скудерии Феррари» было немногим лучше, чем у Lancia. Энцо, имевший далеко не лучшие машины, не самых выдающихся гонщиков и никакой перспективы на 1954 год, оставалось или уйти из гонок, или взывать о помощи. Он выбрал последнее и обратился за поддержкой к профессору Витторио Валетте — председателю правления концерна Fiat, и к внуку основателя концерна и его нынешнему вицепрезиденту Джанни Аньелли, который также был его, Феррари, клиентом. Несколько лет назад молодой Аньелли купил у Энцо модель 166 «Баркетта», выкрашенную в два цвета: темно-синий и темно-зеленый; в 1952 году он попал в аварию и получил несколько переломов, что, однако, никак на его склонность к автомобилям и автоспорту не повлияло. Аньелли и Валетта увидели в сотрудничестве с небольшим, но очень популярным в мире гонок предприятием неплохие для себя перспективы. Случилось странное: концерн, главный инженер которого тридцать лет назад отверг услуги Энцо и выгнал его на улицу, на этот раз протянул ему руку помощи. Руководство Fiat решило выкупить у завладевшего фирмой Lancia цементного «короля» все, что принадлежало гоночной команде этой фирмы — оборудование, машины, станки, запасные части, — и передать «Скудерии Феррари». В скором времени в