Я закатила глаза:

— Назови цену.

Молчание.

— Джефф?

— Не мог бы я… вернуться к этому вопросу позже? Я немного растерян и хочу убедиться, что извлеку всю возможную выгоду из ситуации. Разве что ты хочешь дать мне два или три…

— Джефф, — сказала я, прерывая то, что должно было стать весьма сладострастным перечислением, — почему бы тебе просто не позвонить мне, когда ты что–нибудь найдешь?

— Я твой. Имею в виду — не буквально. Я знаю, что у вас с Морганом что–то намечается, хотя официально вы не вместе, верно?

— Джефф!

— Да?

— Работай давай!

Направив свои контакты по нужному следу, Этан и я выскользнули из отцовского кабинета и ринулись сквозь толпу к парадной двери. Дом был полон, и нам потребовалось несколько минут, чтобы выбраться. Надеюсь, мне удалось изобразить вежливую улыбку в адрес людей, мимо которых я проходила, но мои мысли были полностью заняты одним из Брекенриджей.

Я не понимала, почему Ник считает меня способной на то, в чем он нас обвиняет. Как мог юношеский ромам, длившаяся десятилетиями дружба превратиться в нечто настолько безобразное?

Я закусила краешек губы, вспоминая эпизоды из детства. С Ником я первый раз поцеловалась. Мы были в библиотеке его отца. Мне лет восемь или девять, я в нарядном платье без рукавов и с раздражающим кринолином. Ник назвал меня «тупой девчонкой» и поцеловал, потому что я поддразнивала его. Легкое прикосновение губ, казалось, было ему настолько противно, насколько мне приятно. Хотя тот факт, что я побеждала его в любой игре, в которую мы играли, радовал еще больше. Едва поцеловав меня, он отскочил, выбежал из отцовского кабинета и помчался по коридору. «У мальчиков вши!» — прокричала я. Туфли с ремешками застучали, когда я понеслась за ним.

— Ты в порядке?

Я моргнула и посмотрела вверх. Мы добрались до противоположного конца зала. Этан остановился и с любопытством меня разглядывал.

— Просто думала, — ответила я. — Я все еще в шоке по поводу Ника и его отца. Их отношение… Мы были хорошими друзьями, Этан, и долгое время. Я не понимаю, как дело могло дойти до такого. Было время, когда Ник спросил бы меня, а не обвинил.

— Дар бессмертия, — сухо сказал Этан и оглянулся на чикагских богатых и знаменитых, потягивавших шампанское, пока город гудел вокруг них. — Бесконечные возможности для предательства.

За этим афоризмом крылся набор его собственных историй, предположила я, но сейчас не могла думать ни о чём другом, кроме своей.

Этан помотал головой, словно прочищая ее, затем положил руку мне на спину.

— Поехали домой, — сказал он.

Я кивнула, не в состоянии даже спорить насчет того, что Кадоган — «дом».

Мы только вышли в вестибюль, как Этан остановился и уронил руки. Я посмотрела вперед. В дверях стоял Морган, скрестив руки, в потертых джинсах и белой футболке с длинными рукавами. Одна–единственная темная прядь небрежно падала ему на лоб, и его обвиняющие голубые глаза всматривались в меня.

Я выдохнула ругательство, понимая, что увидел Морган. Меня в бальном платье, Этана в смокинге, его руку на моей спине. Нас двоих вместе, в доме моих родителей, после того как я не потрудилась ему даже перезвонить. Это определенно было плохо.

— Полагаю, кто–то испортил тебе вечеринку, Страж, — прошептал Этан.

Я проигнорировала его и сделала было шаг к Моргану, когда почувствовала, что словно падаю в туннель. Мне пришлось коснуться руки Этана, чтобы устоять на ногах.

Это была телепатическая связь, которую мы с Морганом установили, когда он бросил вызов Этану в Доме Кадогана. Предполагалось, что она работает только между вампиром и Мастером. Наверное, именно поэтому связь с Морганом была столь сильна и очень неправильна.

Уверен, у тебя есть объяснение, произнес он, не разжимая губ.

Я облизнула губы, выпустила руку Этана и заставила себя выпрямиться.

— Подожди меня снаружи, — попросила я его.

Не ожидая ответа, я подошла к Моргану и заставила себя взглянуть ему в глаза.

— Нам надо поговорить, — произнес Морган вслух, когда я приблизилась. Его взгляд был направлен на мужчину за моей спиной, пока тот молча не проскользнул мимо нас и не вышел за дверь.

— Пойдем со мной, — сказала я ничего не выражающим голосом.

Мы прошли по бетонному коридору в заднюю часть дома, где на стенах еще сохранились отпечатки деревянной опалубки. Я выбрала дверь наугад — пролом в бетоне и открыла ее. Луна светила в квадратное окошко в стене напротив, обеспечивая единственный луч света в помещении, которое иначе было бы непроглядно–темным. И постояла секунду или две, чтобы мои глаза хищника приспособились к мраку.

Моргай вошел следом за мной.

— Зачем ты пришел? — спросила я.

На миг повисла тишина, пока он не посмотрел мне в глаза. Одна бровь обвиняюще поднялась.

— Кое–кто предположил, что я могу увидеть кое–что интересное в Оак–парке сегодня вечером, вот я и пришел. Ты но уши в работе, я полагаю.

— Да, я работаю, — ответила я с деловым видом. — Кто тебе сказал, что мы здесь?

Морган проигнорировал вопрос. Взамен он выгнул брови и с выражением, которое растопило бы любую другую женщину, обшарил взглядом мое тело. Если бы от него не исходили волны сердитой магии, я бы приняла это за приглашение. Но речь шла о другом. Вердикт моей вины, полагаю. Он скрестил руки на груди:

— Так вот как он одевает тебя, когда ты… работаешь?

Это прозвучало так, словно я не Страж, а девушка по вызову.

Когда я наконец заговорила, мой голос звучал сдержанно, но слова были резкими:

— Я полагала, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять: я не пришла бы сюда, в дом моего отца, если бы для этого не было веской причины.

Морган издал придушенный безрадостный смешок:

— Могу себе представить, что это за причина. Или, вероятно, мне следует сказать — кто.

— Дом Кадогана — вот причина. Я здесь потому, что работаю. Не могу объяснить почему. Если бы ты знал, то был бы весьма озабочен и оказывал бы большую поддержку, чем сейчас.

— Верно, Мерит. Ты отшиваешь меня, избегаешь меня и затем все переворачиваешь, винишь меня за подозрение и желание получить ответы. Ты не перезвонила мне, и, — он скрестил руки за головой, — при этом ты — жертва. Тебе следует занять место Мэллори у Макгетрика, будет отличный поворот. — Он наклонил голову, затем посмотрел на меня. — Да, полагаю, тебе это действительно подойдет.

— Прости, что не позвонила тебе. У нас тут настоящий дурдом.

— Неужели? — Он опустил руки и подошел ко мне. Провел кончиком пальца по вырезу моего платья. — Я вижу, ты без меча, Страж. — Его голос был нежным и сексуальным.