Бессердечный читатель, которому ничуть не жаль бедного автомобилиста, попавшего в безнадёжную ситуацию, может данную подглавку пропустить. Но читатель с отзывчивым сердцем, я уверен, найдёт в ней много поучительного и обогатит свои представления о финансово-юридических джунглях сегодняшней Америки.

Главное спасительное окошко, из которого шёл тонкий лучик надежды для меня, называлось «Страховая контора “Лексингтон”». Дело в том, что при покупке «сэйбела» я торговался с упорством Собакевича, требовал десятипроцентной скидки и твёрдо стоял на своём. Тогда хитрый продавец заявил:

— Снизить продажную цену я не могу. Но я готов бесплатно включить в сделку лексингтонскую страховку, обычная стоимость которой — тысяча долларов.

Дальше он объяснил, что эта страховка не покрывает ремонт повреждённого при столкновении автомобиля, но берётся покрыть долг кредитной компании, если автомобиль будет разрушен полностью. Большого смысла в этой страховке я не видел, но всё же дал себя уговорить — уж очень хотелось заполучить просторный и мощный «сэйбел». И надо же, чтобы беда обрушилась на нас именно в той разновидности, которую лексингтонский вариант и предвидел: автомобиль разрушен полностью, и всё, что нам нужно, — чтобы кто-то уплатил наш десятитысячный долг компании «Форд Мотор Кредит».

Я отыскал в бумагах страховой полис, позвонил по указанному телефону. Увы, приятный женский голос объявил, что лексингтонская страховка работает только в том случае, если у человека есть обычная страховка против столкновения.

— Не морочьте мне голову! — заорал я. — Никто не предупредил меня о таком условии покупки полиса. Наоборот, продавец заверил, что я смогу сэкономить на обычной страховке. Да и на чёрта вы были бы мне нужны, если бы у меня была страховка против столкновений? Я бы отремонтировал автомобиль и продолжал ездить на нём.

— Сорри, ничем не могу помочь вам, — приветливо заявила лексингтонская дама и повесила трубку.

Ехать в Массачусетс бить стёкла в конторе лексингтонских жуликов было слишком далеко. Я помчался в автосалон, где был куплен злополучный «сэйбел». Новый удар: оказалось, что за прошедшие три года он успел разориться и закрылся. А «Форд Мотор Кредит» тем временем слал письмо за письмом, напоминая, что они очень встревожены и очень тоскуют, не получая уже — один, два, три — ежемесячных платежа от меня. Мои объяснения, что я стал жертвой обмана и мне нужно время, чтобы добиться правды, их не интересовали. И под новый 1994 год я нашёл в почтовом ящике послание от нью-джерсийской адвокатской конторы «Фарр, Бёрке, Гамбакорта и Райт», сообщавшее, что ей поручено выбить из меня причитающийся должок судебным порядком, со всеми набежавшими процентами. Мне понадобилась вся сила воли и даже какие-то театральные приёмы, чтобы за праздничным столом скрыть от домашних и друзей накатившее уныние.

Правда, я знал уже, что выколачивание денег из должников в Америке является делом нелёгким. Только мафия справляется с ними шутя: ломает им пальцы один за другим, а потом и руку, а потом и глаз может выбить или поджечь дом. Автосалоны же просто нанимали профессиональных автомобильных воров, чтобы те возвращали в их гаражи машины, не оплаченные нерадивыми покупателями.

В ящиках моего стола тоже хранилась папка с надписью «Задолжали “Эрмитажу”», которая никогда не оставалась пустой. Особенно трудно было добиться оплаты накладных от зарубежных заказчиков. Японская книготорговая фирма «Наука», закупавшая наши и российские книги для японских библиотек, задолжала нам почти тысячу долларов, но в ответ на мои напоминания только слала и слала новые пачки заказов. Однако адвокатская фирма была от нас всего лишь в двух часах езды. Поэтому, когда суд графства Берген известил меня, что к ним поступил иск «Ford Motor Credit versus Igor Yefimov», я счёл за лучшее явиться в знакомое мне здание.

Дальше началась эпопея, похожая на ловлю щурёнка в мелком затоне голыми руками. Могучая четырёхголовая адвокатская гидра раз за разом отряжала крючкотвора по имени Лэйси Холли в город Хакенсак, где ему надлежало загнать скользкого мистера Ефимова в мережу, вершу, сачок, поставить его перед судьёй Юджином Остином и добиться судебного постановления в пользу финансового гиганта «Форд Мотор Кредит». Однако очередь дел, дожидавшихся внимания досточтимого судьи, была так длинна, что раз за разом мистер Холли и мистер Ефимов должны были проводить в судебном зале весь день и уезжать ни с чем. Также в эти недели враг по имени подагра набирал силу, и я брёл от стоянки до здания суда, сильно хромая.

В промежутках между визитами в суд продолжалась и эпистолярная война между тяжущимися. Мистер Ефимов, закалённый в схватках с адвокатами Шемякина и имеющий доступ к хорошей печатной технике, насобачился сооружать вполне импозантные юридические бумаги и заявления, нацеленные на то, чтобы повернуть судебное преследование от нищего себя на богатую лексингтонскую страховую контору. Четырёхголовая гидра отвечала, что она не находит ничего незаконного или обманного в действиях лексингтонских прохвостов, а мистера Ефимова заставит раскошелиться, как бы он ни вертелся. Копии этой переписки отсылались в суд и там приобщались к делу.

При суде существовала небольшая юридическая консультация, в которой бесплатно работали отставные судьи и адвокаты на пенсии. Три волхва судебной премудрости выслушали мою печальную повесть, вздыхая и качая головами. «Мистер Ефимов, у вас нет шансов выиграть это дело», — заявили они. В отчаянии я записался на консультацию к адвокату, который брал двести пятьдесят долларов за час. Он просмотрел положенную ему на стол папку с документами и перепиской, смахнул в ящик мой чек и подтвердил приговор трёх волхвов: «Надежды нет».

Наконец настал день, когда молодая помощница судьи Остина объявила мне и мистеру Холли, что её босс устал видеть наши рожи в зале неделю за неделей и постарается выделить сегодня полчаса для нашей тяжбы. Она задала мне несколько вопросов, из которых мне стало ясно, что моя переписка с четырёхголовой гидрой не отбрасывалась в папку механически, а была ею внимательно прочитана и, может быть, даже вкратце представлена судье.

— Всем встать! — объявил бейлиф.

Огромный вершитель судеб, в чёрной развевающейся мантии, прошествовал на своё место. Он полистал нашу папку, потом упёрся грозным взглядом в меня.

— Мистер Ефимов, когда передо мной оказывается ответчик, пытающийся защищать себя сам, без адвоката, я всегда привожу такое сравнение: вот у вас в доме испортилось электричество; вы воображаете, что можете как-то исправить его сами, соединяете какие-то проводочки, устраиваете короткое замыкание, и дом сгорает дотла. Не лучше ли было с самого начала пригласить профессионального электрика?

Видимо, со мной произошло то, что Борис Слуцкий описал в строчках про евреев: «И мы, прижатые к стене, в ней точку обрели опоры». Я выдержал грозный взгляд и ответил громко, но без истерики: