– Кстати, дружище, – поинтересовался Уинстон, взяв у слуги, разносившего напитки, два бокала шампанского и протянув один Стивену, – как поживает твоя головная боль?

– Великолепно.

– В самом деле? – Уинстон поджал губы и пристально посмотрел в лицо Стивену. – Сдается мне, ты сейчас, пока я рядом, напросишься на хорошую взбучку, если, конечно, у тебя нет серьезной причины напускать на себя такой хмурый вид. – Уинстон терпеливо ждал, чтобы Стивен хоть как-то отреагировал, сказал что-нибудь, не важно что, ко, так ничего и не дождавшись, продолжил: – Итон затронул очень интересную тему. Я тоже хотел бы знать, что произошло сегодня с лисой. Сэр Леммер был просто взбешен тем, что охота сорвалась, но, к моему величайшему огорчению, пришел в себя, не успев оскорбительно высказаться в адрес моего егеря, а я уже предвкушал удовольствие съездить ему по физиономии. Представь себе, как я был удивлен, когда мои ребята, все проверив, обнаружили, что не один, а целых два лисьих хода открыты. Очень странное дело.

Фиби танцевала неподалеку от Стивена, и ее смех, переливаясь и искрясь, как превосходное шампанское в бокале, долетел до него сквозь музыку и заставил стиснуть зубы и сжать ножку бокала, как будто у него в руке была шея несчастного Итона.

– Гм-м, – был его единственный ответ на все вопросы Уинстона.

– Благодарю покорно. Что, черт побери, произошло?

– Ты пристаешь хуже репейника, – огрызнулся Стивен, отвернувшись от танцующих нар. «Проклятие, – решил он, – быть может, если не смотреть на Фиби, мне удастся избавиться от своего мрачного настроения». – У меня есть большое подозрение, что ты уже догадался, в чем дело, и просто издеваешься надо мной, чтобы позабавиться. Фиби решила – учти, совершенно самостоятельно – избавить лису от ее участи и лишить Леммера каких-либо шансов на этот вечер. Раскрыв ее план, я, естественно, помог ей – так поступил бы любой джентльмен на моем месте.

– Ну и? – Уинстон нетерпеливо помахал рукой и, требуя дальнейшего подробного объяснения, приподнял одну бровь.

– После этого мы поехали к Чанктонбери-Ринг, и я по собственной глупости пошел у нее на поводу, а теперь все время мучаюсь и ругаю себя.

– Дорогой друг. – Уинстон откашлялся, явно чтобы скрыть смешок. – Иди и пригласи эту женщину на танец, ты гораздо больше подходишь ей в партнеры, чем Итон.

«Ни за что», – подумал Стивен, понимая, что или задушит ее, или утащит из зала, сорвет с нее одежду и зацелует до бесчувствия – а возможно, признается, что любит ее. Проклятие! Он не мог понять, откуда явилась эта последняя мысль.

«Скорее всего она возникла из чувства вины», – тотчас решил Стивен. До того как заняться любовью, он не спросил Фиби, согласна ли она, а после ее признания просто посчитал, что все его условия приняты. Он не удосужился выяснить ее намерения, а поспешил лишить ее девственности и вот теперь чувствовал себя виноватым. Придумывая, как оправдаться в собственных глазах, Стивен логически пришел к выводу, что любит Фиби.

Но такого не могло быть, он накрепко запер дверь к этому чувству, а ключ похоронил вместе с двумя умершими женами.

– Учитывая разговоры, вызванные нашим отсутствием сегодня утром, я меньше всего расположен приглашать ее, – возразил другу Стивен, заложив руки за спину.

– Пока никому не известна правда, в этом нет ничего страшного, пусть себе гадают. Кроме дурацких домыслов Реноука и Милсипа, нет ничего, что затронуло бы ее репутацию. Заметь, в начале вечера Тьюксбери уже спрашивал о ней, так что в скором времени она, несомненно, найдет себе пару.

– Черта с два.

– Девушка создана для тебя. – Качнув головой, Уинстон по-братски похлопал Стивена по плечу и сжал его руку. – Проклятие – это глупость. Женись на ней и положи конец всему этому вздору, иначе, боюсь, ты навсегда останешься угрюмым нелюдимом.

– Не могу.

– Не хочешь.

– Меня что, вечно будут донимать те, кого мои супружеские проблемы волнуют так, словно они касаются их самих? – Не дожидаясь ответа и грубо выругавшись, Стивен быстро зашагал в сторону комнаты для игры в карты, устав наблюдать, как все мужчины и далее юнцы бросали влюбленные взгляды на женщину, которую он считал своей.

Он предупреждал Фиби, что ей будет трудно совладать со своими чувствами, но, Господи, видимо, и он сам был не в силах управлять собой. Проклятая женщина! Когда же она поймет, что принадлежит только ему?!

«Этому упрямому дурачку полезно поразмышлять», – решила Фиби, заметив, как стремительно Стивен покинул бальный зал. Весь вечер он избегал Фиби, и ее это вполне устраивало: пока он не будет готов попросить прощения и не заговорит по-другому, она будет держаться на расстоянии.

Деланно улыбнувшись, Фиби обернулась и взглянула на Чарити – бедная девочка смотрела на сэра Элвуда так, словно тот держал в руках луну. Это чувство было знакомо Фиби, и она со вздохом перевела взгляд на лордов, которые, как хищники вокруг добычи, кругами ходили вокруг нее и Чарити, и ей отчаянно захотелось хоть несколько минут побыть в одиночестве.

– Фиби, – въедливый голос Хильдегард перебил ее мысли, – я вижу, тебе нужно чем-то отвлечься. Я оставила веер, по-моему, на столе в картинной галерее, сходи за ним.

– С удовольствием, тетушка. – Хильдегард не пришлось повторять свою просьбу, она и Моргнуть не успела, как Фиби уже вскочила на ноги. – Я охотно пройдусь, чтобы поразмяться после обеда.

В глазах Хильдегард вспыхнуло, но тут же погасло какое-то странное выражение, как будто за ее просьбой что-то скрывалось. Фиби кольнуло беспокойство, но она просто отмахнулась от него – что может случиться плохого, если она сходит за тетиным веером?

Не горя особенным желанием возвращаться к танцам, Фиби не торопясь шла в глубь дома к комнате, где они незадолго до этого рассматривали последнее приобретение Уинстона – вид Темзы, написанный каким-то художником по имени Джозеф Тернер.

Кроме стула, видимо, случайно попавшего в длинный прямоугольный зал, другой мебели в галерее не было. На стенах зала висели картины, а на полу были расставлены скульптуры. Хотя картины и скульптуры по сюжетам резко отличались от тех, что она когда-то видела в личном кабинете Уаймена, эта комната напомнила Фиби о ее первой встрече со Стивеном, и теперь, после того, что произошло сегодня, картины Уаймена приобрели для нее новый смысл. Рассердившись на себя за то, что ее мысли снова заняты Стивеном, Фиби подошла к столу, про который говорила Хильдегард, но ничего на нем не нашла.

Зная свою тетю, Фиби уже решила было, что та специально послала ее с этим идиотским поручением, чтобы без помех отчитать Чарити, но в этот момент легкое дуновение ветерка коснулось плеч девушки, и, повернувшись, она увидела сэра Леммера, небрежно прислонившегося к только что открытой им двери на террасу.

– Бы, кажется, разочарованы, моя прелесть. Вы ожидали встретить кого-то другого? Вероятно, лорда Бэдрика? К сожалению, в данный момент он поглощен игрой в карты. – В его голосе прозвучало явное неодобрение. Фиби сразу поняла, что эта встреча не была случайной.