прижала флягу к голове, после бега или от адреналина, но висок пульсировал.

— Но я бы хотела жить в таком мире, — вдруг заметила русалочка, подсаживаясь рядом. — Хотела бы идти, куда захочу.

Ника удивленно взглянула на рыбоньку.

— Хотела бы, чтоб никто мне не указывал. Ну, разве что ты и Хозяин! — засмеялась Лика. А Вероника только теперь обратила внимание, что на полуобнаженной спине девушки шрамы.

— Откуда это? — Вероника осторожно едва коснулась полупрозрачной кожи.

— Мне в науку, — Лика потупилась. Потом вдруг резко вскинула голову. — Не сердись на Хозяина, не надо. Он хороший!

— Это… он сделал? — Ника вся помертвела внутри.

— Нет! Ты что?! — очень искренне возмутилась Лика. — Ой, прости… те. Я была фамильярна?

— Тогда откуда? — Ника сосредоточилась только на шрамах.

Лика немного помолчала, перед тем как начать:

— Я еще молодая была. На озеро пришли духи с горы, а мы с сестрами купались. Я… я глянулась одному из них. Он меня решил увезти. В горы. Русалки в горах гибнут! — на лице Лики было отчаяние. — Но ему было плевать. Он просто забрал меня к ветрам и камням, и сколько я не молила его хоть ненадолго отпустить, он не уступал. Только злился сильней. А там и ручья для меня не было, я начала погибать. Мне становилось все хуже и хуже, дух сказал, что я подурнела, и привел себе новую невольницу. Я попробовала бежать, он нашел и сильно избил. С того дня бил каждый день.

Ника почувствовала, что внутри все просто холодеет от злости.

— Потом я не выдержала, — Лика посмотрела куда-то вдаль. — Я напоила его и его наложницу баюн-травой… Они уснули, я убежала. Но меня нашли. Оказалось, та девчонка выпила еще и мертвой воды. А баюн-траву нельзя с мертвой водой мешать! Только с живой! А она ведьмой была. Но как бы то ни было, девчонка умерла. Я, выходит, испортила вещь хозяина и оскорбила его самого. Меня должны были оставить высыхать под палящим солнцем. А для русалки это… это никогда не вернуться к воде. Душу свою потерять, понимаешь?

Ника растерянно хлопала глазами. Как давно цивилизованное человечество ушло от этого?! Ну, хотя бы пыталось уйти!

— На суде Хозяин заступился за меня, он заплатил горному духу двойную цену за погибшую служанку, а мне позволил жить здесь.

Вероника прикусила губу, она бы не поверила Лике, да только вот шрамы на теле девушки были больно жуткими. Ни одна девушка, тем более такая хорошенькая и кокетливая, не согласится добровольно так изуродовать свое тело.

— Я расстроила тебя? — Лика даже немного испугалась.

— Нет, не ты, — Вероника участливо перехватила холодную ладонь русалочки. — Просто… Просто все это так отвратительно.

— А у людей не так? — русалочка с надеждой взглянула в глаза Вероники.

— Ну… У нас хоть не принято насильнику жертву отдавать, — горько усмехнулась Вероника. — Тоже по-разному в жизни бывает, но никто не станет другого человека на суде продавать.

— Вот ты счастливая! — выдохнула Лика. Потом вдруг перехватила Никино запястье и чему-то улыбнулась смущенно и мило, не оголяя зубок.

Ника наблюдала за сухопутной рыбонькой с интересом. Страх куда-то ушел.

— Тебя скоро начнут искать, — все еще таинственно улыбаясь, заметила русалочка.

— Ничего, не переломятся, — фыркнула Вероника, вспоминая принцип Маргариты, что глядишь, и ценить больше будут. Лика отпустила руку и взглянула в сторону фляги:

— Будь осторожна с живой водой.

— Лика, — Вероника решила узнать это у самого наивного существа на свете. Русалочки. — А чем отличаются живая и мертвая вода?

— Живая вода течет по веткам великого дерева, а мертвая питается в мире мертвых и бежит по корням.

— Почему нельзя пить мертвую воду, если ты не ведьма?

Лика чуть вздернула бровь, но решила быть тактичней, чем была сама Вероника до того, и наивный вопрос все же пояснила, как малому ребенку:

— Ведьмы связывают свою душу с миром смерти и тьмы, для них это источник силы. Для них яд — это живая вода. А пить их вместе запрещено.

— Ты поэтому не пускала меня к источнику?

— Я не знала, кто вы, Госпожа, простите меня!

— А кто я?

— А вы не знаете? — в голосе русалки было смешливое недоверие.

— Не до конца.

— Вы ключник, Госпожа над всеми нами.

Ника не поняла, но выспрашивать дальше не стала.

— А живая вода? Что с ней? Что будет, если человек начнет пить живую воду? Он будет долго жить?

— Долго жить? — Лика прикусила губку. — Разве люди живут долго, когда по ним бьет молния?

— Ну а как же вы?

— Мы часть живой и мертвой воды, нас родила земля.

Ника вздохнула, понятно, что ничего не понятно.

— Госпожа, вам и правда пора…

Лика начала таять, Вероника только тихонько чертыхнулась и побежала домой.

Глава 41. Свободы и границы

Когда дошла до дома, Алекс был уже там. Он явно ждал. Ника молча вошла.

— Ты вчера… — начал Алекс, — Ты вчера уходила в город.

Ника только плечами пожала.

— Ты… понимаешь, насколько это опасно?

— Знаешь, я живу в свободной стране и являюсь её гражданином. Куда хочу, туда и иду. И делаю это когда хочу.

— Умм, хорошо. Тогда давай представим, что ты сейчас приехала в другую страну и обязана соблюдать её законы.

— Мне надеть паранджу? — вспыхнула Ника.

— Хотя бы топлес не ходить!

Ника с силой шарахнула флягу о стол, он это серьёзно?!

— Вероника, я понимаю, что пока все сложно и неудобно, но…

— Но что? Я должна терпеть? Долго? Сколько еще мне все это терпеть?!

— Если хочешь быть со мной, то придется потерпеть.

Самые резкие фразы крутились у Ники на языке. Алекс молнией скользнул к девушке и приложил палец к губам:

— Умоляю, не говори всего того, что сейчас так хочешь сказать. Скажешь это завтра. Но не сейчас. Не сегодня.

Ника в бешенстве считала удары сердца, но промолчала. Потом сделав несколько глубоких вдохов, заметила:

— Мне нужно восстановить паспорт.

Алекс несколько растерялся, словно он это и правда упустил.

— Хорошо, дашь мне несколько дней?

— И я хочу пое… — Вероника поправилась, — съездить домой. Моя квартира сгорела, да и на работе меня, должно быть, хватились…

— Ладно, — Алекс на секунду закусил губу. — Мы съездим, через месяц, хорошо? Потерпишь немного?

— А у меня есть выбор? — Ника развела картинно руками.

— Как показывает практика, каким-то немыслимым образом ты всегда его находишь!

— Тебя это злит? — Вероника вскинула бровь.

— Мне от этого страшно.

— Почему?!

— Не хочу оказаться на месте брата.

— Ну… так ли у него все плохо? Он любит и любим, у них