Папа откидывается на спинку стула, пристально глядя на меня, затем проводит рукой по лицу:

– Почему?

– Не знаю, пап. Я просто… я люблю бейсбол, правда люблю, я просто не знаю, хочу ли связывать с этим свою жизнь.

Он с трудом сглатывает, и на его лице появляется выражение разочарования:

– Что-то случилось…

– Нет, нет. У меня уже давно такое чувство, и я не хотел тебя подвести и разочаровать. Я знаю, ты всегда мечтал увидеть меня в высшей лиге, и ты был со мной на протяжении всей моей карьеры в бейсболе. Приходил на каждую игру. Ты был моим главным сторонником, и мне плохо из-за того, что это стало нашим камнем преткновения, и что раньше нас это объединяло, а теперь вбивает между нами клин. Я просто… больше не хочу жить под таким давлением.

– Сынок, ты не разочаруешь меня, – произносит отец. – Я просто не хочу, чтобы ты совершил ошибку. Я не хочу, чтобы ты принимал поспешных решений, основываясь на мимолетном чувстве, Лейн. Я понимаю, что ты под большим давлением, и именно поэтому я считаю, что тебе важно не рубить с плеча. Если ты откажешься, то больше шанса у тебя не будет, даже если передумаешь.

Я согласен, и я осознаю, что назад дороги не будет. Вот почему я отношусь к этому серьезно и веду разговор сейчас. Потому что это не сиюминутное решение – я долго обдумывал все варианты и взвешивал «за» и «против».

Но даже сейчас, разговаривая с ним, я чувствую, что его больше волнует то, что я не буду играть в высшей лиге, а не мои чувства.

– Это не поспешное решение. Я уже давно об этом думаю.

Он вздыхает:

– Тогда почему бы тебе не поговорить об этом со мной?

– Я пытался! – восклицаю я, вскочив с дивана. Черт. – Я пытался. В тот вечер за ужином, когда вы с мамой приехали к нам, и посмотри, к чему это привело. Папа, мы уже не разговаривали… я даже посчитать не могу, как долго, ни о чем, кроме бейсбола. Ты никогда не звонишь, чтобы спросить, как я себя чувствую, или узнать, как дела в школе, или хотя бы поговорить о чертовой погоде.

– Потому что ты сбрасываешь мои звонки и не отвечаешь на сообщения, Лейн. Как же ты хочешь поговорить, если ты вне зоны доступа? Я понимаю, что ты напряжен и чувствуешь давление, что вполне объяснимо, сынок. Никто не винит тебя за это. Я просто не хочу, чтобы ты отказывался от своего будущего ради чего-то, в чем ты даже не уверен.

Я не знаю, что ответить. Что сказать, чтобы он понял, через что я прохожу и что я чувствую? Каждый раз, когда мы делаем шаг вперед, мы возвращаемся к отправной точке, и ни один из нас на самом деле не понимает другого. И мне кажется, что он видит для меня только одно будущее, как будто в чем-то другом у меня нет шансов.

– Ты вообще слышишь, что я говорю, пап? Целиком, а не фрагменты, которые ты хочешь услышать?

– Лейн, – сухо отвечает он, – следи за своим тоном. Я пытаюсь поговорить с тобой, но мне кажется, что ты уже принял твердое решение, и я чувствую, что ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

Качая головой, я направляюсь к двери. Взявшись за дверную ручку, я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему:

– Нет, папа. Проблема в том, что ты думаешь, что бейсбол – это единственное будущее, которое у меня когда-либо будет, что игрок команды – все, чего я могу добиться. Ты больше заботишься о том, чтобы я не ушел из бейсбола, чем о том, что я говорю тебе, что буду несчастен. Ты не хочешь меня выслушать – ты хочешь попытаться убедить меня, что я совершаю ошибку и теперь вся моя жизнь пойдет коту под хвост. Но это мое решение, мое будущее, моя жизнь. А не твоя. Я закончил.

Открыв дверь, я выхожу, не оглядываясь, и захлопываю ее за собой. Это была пустая трата гребаного времени.

Я зол, но, если уж на то пошло, еще больше я разочарован в своем отце. Чертовски больно, что тот человек, который, как я думал, поддержит меня, несмотря ни на что, не заботится о том, что я несчастлив. Ему все равно, что я на самом деле не тот звездный игрок, каким он меня воспитывал.

Я достаю из кармана телефон и отправляю сообщение единственному человеку, с которым я чувствую себя настоящим.

Лейн: Ты мне нужна.

Глава 24

Халли

На середине серии «Призрачных приключений»[38] на мой телефон приходит уведомление.

Я тут же открываю его, когда вижу на экране имя Лейна.

Лейн: Ты мне нужна.

Халли: Я здесь. Все хорошо? Что случилось?

Лейн: Нужно увидеться, крошка Халли.

Халли: Заходи. Я встречу тебя внизу.

Лейн: А твои родители?

Халли: Им все равно.

Лейн: Они не будут задавать вопросов? Например, зачем я пришел к тебе так поздно?

Об этом я как-то не подумала. Наверное, потому, что мне на самом деле все равно, если родители узнают, что у нас с Лейном что-то есть. Но меня немного задевает, что он не хочет, чтобы мои родители знали, что мы… вместе? Я имею в виду, что технически… так и есть. А с другой стороны, не совсем. Мы еще не обсуждали, есть ли между нами нечто большее…

Халли: Ладно, хочешь пробраться через окно? Как будто нам по шестнадцать, раз уж тогда мы упустили эту возможность;)

Он пишет сообщение, а потом прекращает. Я хмурюсь.

Через пару секунд я слышу шум за окном, а затем оно открывается, и Лейн ныряет внутрь. При виде него у меня перехватывает дыхание. Прошло всего несколько часов с тех пор, как я видела его в последний раз, и каким-то образом он стал еще красивее. На его подбородке наметилась щетина, к которой я не привыкла, но которая мне определенно нравится.

Я вскакиваю с кровати и пересекаю комнату, бросаясь в его объятия, мои ноги обвиваются вокруг его талии, а руки вокруг его шеи, и я зарываюсь в него лицом.

Как ненормальная, я вдыхаю его снова и снова.

– Чертовски сильно по тебе соскучился, – он вдыхает запах моих волос так, будто мы не виделись по меньшей мере неделю, и крепко прижимает меня к себе.