– Я не по этой части, Ариадна, – сказала Маша, едва сдержавшись, чтобы не вытереть губы. Не то чтобы это было так противно – целоваться с женщиной. Просто она полезла к ней с жирным ртом, и это было не очень приятно.

– Никогда не пробовала с девочками? – спросила Ариадна, нежно проведя пальцами по подбородку Маши. Она убрала ее руку, потом ответила:

– Нет.

– Так, может, стоит попробовать?

– Если бы я хотела этого, давно бы попробовала.

– Извини меня… – Ариадна выглядела немного смущенной.

– Забыли! – Маша дружески пожала ее руку. – Я наелась. А ты?

– Да. Того гляди лопну.

– Тогда пошли?

– Длинным путем или коротким?

Маше стало не очень уютно в обществе Ариадны, поэтому она воскликнула:

– Была не была, давай коротким!

Они пошли к заброшенному дому, забрались в окно, но уже с трудом. Было высоковато, а ничего похожего на сундук, который они использовали в качестве приступка по пути туда, поблизости не нашлось. Маше было уже не так страшно. Она довольно уверенно пересекла комнату и выбралась на балкон.

На обратном пути им встретились те же люди: татуированный пекарь, мордовороты, пьющие пиво. Они показались Маше не такими устрашающими, как на первый взгляд.

Вот и отель. Девушки прошли через бар, в котором остался один-единственный посетитель, хмельной беззубый старик, поглощающий текилу как воду.

Жили Ариадна и Маша на разных этажах. Первая – на втором, вторая – на четвертом, последнем. Распрощались они на лестнице. Ариадна пошла к себе, Маша продолжила подъем. Спать ей по-прежнему не хотелось. Если бы Ариадна не повела себя так… как повела… Маша с удовольствием еще бы погуляла. Посидела бы у океана…

– Доброй ночи, – услышала она и вздрогнула всем телом.

– Мамочки, – прошептала Маша испуганно. – Кто здесь?

– Это я, Дима.

Он вышел на свет, падающий из окна между этажами на неосвещенную лестницу. В одной его руке было пиво, во второй – сигарета.

– Ты меня напугал, – пробормотала Маша.

– Прости…

– Чего не спишь?

Он пожал плечами. Выглядел Димка очень несчастным. И каким-то жалким, что ли? Маша знала почему: из-за Ариадны, приручившей его одним-единственным половым актом. Когда Гор говорила об этом, Маша не очень-то верила, что взрослый мужчина, не подросток, может вот так, за один раз, присохнуть к женщине. Но теперь, когда она смотрела на несчастного, жалкого Димку, она уже так не думала…

– Ты очень хочешь спать? – спросил Дима, жадно затянувшись. В его голосе слышалась мольба.

– Не очень.

– Тогда, может быть, ты побудешь со мной?

– Хорошо. Только давай выйдем на воздух. Тут душно и пахнет морилкой от тараканов.

– Давай погуляем?

– Отлично, давай.

Она зашагала вниз, но Дима остановил ее.

– Я тебе другой путь покажу. Иди сюда! – Он поманил ее к окну. – Там пожарная лестница. Давай спустимся по ней. С нее такой вид открывается чудесный. Смотри! – Дима выглянул и указал вдаль. – Вон океан. Порт. Маяк. А в другой стороне, там, где много огней, туристический район. Когда спускаешься по пожарной лестнице и ветер обдувает тебя, кажется, что ты летишь.

Маше захотелось ощутить это. Она выбралась вместе с Димой на пожарную лестницу и полезла вниз. К ее разочарованию, никакого состояния полета она не испытала. Быть может, потому, что боялась упасть – лестница казалась очень хлипкой.

Спустившись, они медленно зашагали по улице. Маша не знала, как лучше себя повести: расспрашивать Димку об Ариадне, говорить на отвлеченные темы или молчать.

– Как ты провела сегодняшний день? – Первым нарушил молчание Дима.

– Прошлась по сувенирным лавкам, купила кое-что. А ты?

– Пытался поймать Ариадну. Но она ускользала постоянно.

– Хочешь поговорить об этом?

– Пожалуй, нет…

Маша испытала облегчение. Ей совсем не хотелось превращаться в жилетку для Дмитрия. Она вообще не любила выступать в этом качестве. Другие обожают кого-то жалеть, выслушивать откровения, а Маша сама никогда не делилась ни с кем своими горестями и не любила, когда кто-то вываливает свои проблемы на нее. Наверное, поэтому у нее и подруг не было…

– Кого-нибудь из вас, девочек, вызывали в полицию? – спросил Дима.

– Нет. А вас?

– Только Тему. Но он довольно скоро вернулся, а потом исчез куда-то. Его до сих пор нет, представляешь?

– Куда же он девался?

– Взял напрокат джип и уехал. Сказал, что хочет развеяться.

– Он пережил конкретный стресс, ему действительно это нужно. – Маша не хотела спрашивать об Аслане, но не сдержалась: – А чем занимался… Аслан?

– Он полдня где-то слонялся. Потом прибежал, взял деньги и снова умчался. Сказал, что познакомился с офигенной телкой из местных и пошел с ней гулять…

– С телкой? – тупо переспросила Маша.

– Ну да… – Тут до Димы дошло, что он ляпнул что-то не то, и он извиняющимся тоном проговорил: – А он тебе нравится, да? Блин, прости, я не подумал…

– Ничего.

– Да они наверняка просто прошвырнулись по району и пива попили. Ничего серьезного.

– Он вернулся?

– Не знаю. Наверное. Я в номере не был несколько часов.

За разговором они вышли на местный «Бродвей», но он уже засыпал. Во многих заведениях стихла музыка. Народу стало меньше в несколько раз. А три мордоворота, пьющие пиво, исчезли. Только их кружки с остатками пены все еще стояли на столике.

– Куда двинем? – спросила Маша.

– Пошли к порту. Подышим воздухом, посмотрим на корабли.

– Пошли. Я знаю короткую дорогу.

– Я тоже. Пойдем покажу.

Маша думала, что он поведет ее через заброшенный дом, но она ошиблась. Дима направился в другую сторону. В этой части «Бродвея» народу не наблюдалось. Заведения уже закрылись, только в некоторых горел тусклый свет – персонал приводил в порядок помещения.

– Тебе нравится Ариадна? – спросил вдруг Дима.

– Да. Она потрясающая.

– Она потрясающая, – эхом повторил он. – Похожа на бабочку.

– Да? Не замечала. Я бы ее скорее сравнила с мангустом.

Они свернули с главной улицы. Шли мимо каких-то складов, пока не выбрались на открытое пространство.

– Вот мы и в порту, – сообщил Дима.

– Я вижу. И чувствую. Запах солярки очень резкий.

– Давай пройдем немного подальше. – Он взял ее за руку и повел вдоль океана. – Тебя не пугает такая большая вода? – поинтересовался Дима.