Перед отъездом в Россию я зашла к антиквару и оставила у него попугая. Думала, что когда-нибудь за ним приеду. Человеку же свойственно думать, что с ним ничего плохого не случится. Ни сегодня, ни завтра…

– Попугай Чарли в надежных руках, а вот антиквар умер.

Аграфена покачала головой и продолжила:

– И вот вскоре после приезда как-то раз я познакомилась с Еремеем, а потом с его мамашей. Болтливая была тетка, упокой господи ее душу. – И Аграфена размашисто перекрестилась. – Слово за слово, мы разговорились, у нее все в одно ухо влетало, в другое вылетало. Она пригласила меня на чай потрепаться-посудачить. Я пришла, рассказала немного о себе, и в ее старческом воображении я трансформировалась в пассажирку «Титаника». Она охала-ахала, подкладывала мне оладушки со сметаной. Тут пришел с работы ее сын Еремей, тоже малость чокнутый, как и мамаша. Он тогда увлекался мистикой, магией, спиритизмом, все хотел свой салон открыть. Еремей сказал, что напишет обо мне статью. Меня он представит как пассажирку «Титаника», попавшую в петлю времени…

Он нуждался в деньгах и был готов писать о чем угодно.

Если бы я знала, чем все обернется… – покачала головой Аграфена. – Ни за что не дала бы согласия на эту статью. Дальнейшее напоминало дурной сон. Статья была опубликована, для большей убедительности Еремей сфотографировал меня в одежде Элионор – кое-какие ее вещи я сохранила. Сходство с пассажиркой «Титаника» было убедительным. Для большей сенсационности Еремей выдумал, что я владею тайной гибели «Титаника».

Я ему сама намекнула об этом. Захотелось подурачиться, помистифицировать беднягу. Статья была сокращена в два раза по сравнению с первоначальным материалом и издана под интригующим заголовком «Пассажирка с «Титаника» владеет тайной его гибели». Дальше начинается самое стремное, как выражается молодежь. – Аграфена прищурилась. – В один прекрасный, точнее кошмарный, день ко мне является человек в окружении хорошо накачанных парней. Этот человек представляется Евгением Егошиным, бизнесменом, уроженцем города Твери, который перебрался в Москву, но иногда приезжает в родные пенаты. Егошина сильно интересовало все, что связано с «Титаником». Точнее – с тайной его гибели. Я сразу смекнула, что интерес этот непростой. Что-то стоит за ним. В то, что я чудесным образом спаслась, перелетев через петлю времени, он, естественно, не поверил, сразу предложил мне рассказать всю правду. Учитывая наличие качков рядом, мне пришлось это сделать.

Он заплатил приличную сумму денег, взял дневник Элионор. Конечно, я дала ему копию, оригинал, сказала я, давным-давно утерян. Напоследок Егошин предупредил меня насчет молчания. Я все поняла правильно, взяла деньги, отстроила на них дом и с тех пор ни разу не заикалась ни о «Титанике», ни о своем «спасении»… Эту тему я похоронила навсегда. Жила замкнуто, и меня никто ни о чем не расспрашивал. И только Пафнутий, безобидное создание, скрашивал мою жизнь. Мы как-то сразу нашли общий язык с ним. А вот Еремей – дурачок, видимо, урок усвоил недостаточно хорошо. И трепанул кому не надо. Или его крепко прижали…

Аграфена сняла шляпку с головы и тряхнула волосами.

– Когда вы явились к нему, он меня предупредил, и я скрылась. Пафнутий тебя маленько приложил впотьмах, но ты уж на него, болезного, не сердись. Это он ради меня старался, чтобы раз и навсегда отвадить от дома непрошеных гостей. Еремей обычно звонил мне редко, а после того, как предупредил о вашем приезде, позвонил еще раз. В тот же день, и тон его был каким-то странным. Он велел, чтобы я скрылась, уехала на время, но почему – не объяснил. Я его спросила, с чем это связано? С «девушкой и итальянцем», имея в виду вас, уточнила я, но он кратко ответил – нет. Это связано с теми людьми, которые завладели рукописью Элионор. И я похолодела. Поняла, что все очень и очень серьезно!

Нутром почуяла, что назревают неприятные события. И как в воду глядела! Когда убили Еремея, я поняла, что пора! Нужно срочно скрываться! И я скрылась на время. Если бы я знала, что ты мой племянник…

– Когда я приехал в Тверь первый раз, меня не взяли на встречу с вами, языка я не знал, они не хотели, чтобы я лишний раз как иностранец светился. В то время я был помощником Мачелли, поэтому и приехал вместе с ним, – вставил Андреа.

Ульяна рассказала старухе про Егошина и его партнеров. Про то, как была убита Нина Ковалева, как их похитили.

Аграфена слушала, покачивая изящной туфлей-лодочкой, кивая и вставляя односложные реплики.

– Гм… Теперь хоть что-то прояснилось, – протянула она. – А то я блуждала в потемках. Я все гадала: кому могли понадобиться эти события. А теперь ясно. Месть – холодное блюдо. Так считают многие. Наверное, сладко отомстить через столько лет… Не знаю, – она пожала плечами, – не пробовала. На мой взгляд, это ужасно глупо. Но я рада, что все позади и что я нашла свою родню.

А «Титаник» навсегда останется гимном человеческой стойкости и мужеству.

– Да, – подхватил Андреа, глядя то на Ульяну, то на Аграфену. – Версий – почему корабль затонул – много. Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду? Не знаю. Время от времени открываются новые факты и сведения. Оказывается, корабль был обшит сталью плохого качества. И айсберг не виноват в гибели «Титаника»! Проводились ультразвуковые исследования затонувшего корабля. Это была своего рода сенсация. Айсберг не прорезал трещину в борту корабля, как это считалось ранее. После столкновения стальные листы разошлись, и в образовавшиеся отверстия хлынула вода. Была бы сталь прочнее… Символично, что в конце концов было решено не поднимать «Титаник» со дна. Он навсегда останется в водах Атлантики.

Наступила минута молчания.

– Я ненадолго прилягу, – раздался голос Аграфены. – Все-таки возраст и радостные волнения. Пафнутий! Проводи меня!

Карлик вскочил со стула и взял Аграфену под руку.

– Отдыхайте, дети мои, – прозвенел ее голос.

Андреа смотрел на Ульяну, она чувствовала его взгляд на себе, но не спешила поворачивать голову, ей хотелось продлить это волнующее ощущение, когда на тебя смотрит твой мужчина.

Наконец, она медленно повернула голову. Он улыбался, и эта улыбка внушала чувство уверенности, что все будет так, как надо, нужно только перестать беспокоиться и отвлекаться на пустяки.

Ульяна улыбнулась в ответ.

– Все, кажется, пошло вверх тормашками.

– По-моему, так и должно быть. Очень скучно, когда все идет по плану.

– Нам с тобой это не грозит.

– Точно.

Солнце уже садилось, и его свет заливал сад, окрашивая алым цветом липы и темно-зеленые листья. Медовый, головокружительный запах плыл в воздухе. Ульяна подняла голову вверх.

– Смотри, это облако похоже на корабль.

Действительно, ярко-оранжевое облако напоминало своими очертаниями фрегат, который постепенно растворялся в наступающих сумерках.

Они целовались страстно, самозабвенно и не слышали голоса Аграфены Михайловны.