Последние слова он произнес по-тоскалузски, что местным журналистам очень польстило; его проводили одобрительным свистом и аплодисментами, и отхлынувшие от ограждения телегруппы тут же, развернувшись, выстроились на внешней площадке перрона полукругом, нацелив камеры на видневшиеся на горизонте груды лисских небоскребов: те, кто снимал "в запас", одновременно скачивая снимаемый материал на редакционные сервера -- чтобы отснять пейзаж для перебивок; те, кто работал в прямом эфире -- чтобы, встав на их фоне перед своими камерами, в меру собственного разумения комментировать произошедшее для зрителей. А к группам Лисского телевидения и "Зеленого Мира", единственным обладателям полного метража по всему произошедшему, выстроилась очередь желающих этот метраж приобрести, и уже послышалось неизбежное в таких случаях "только наличные, ребята, и сто процентов вперед", и побежали репортеры и администраторы в нижний вестибюль терминала -- к банкоматам. Юная выпускница с лисского канала затаенно улыбалась: ее оператор снимал Кригера, Пантократора и Зайнемана так, что она была в кадре и, глядя в голографическое зеркальце на камере, комментировала происходящее за спиной. Она знала, что откомментировала очень удачно, без запинок и неглупо, и понимала, что сегодня весь день ее будут показывать сотни телесетей по всей Галактике. Ей уже позвонил главный редактор новостей с ее канала, сказал, что доля аудитории, смотревшая в прямом эфире этот репортаж, впервые в истории канала превысила 15 процентов, и что ее ждет премия и назначение старшим специальным репортером. И она знала, что будет занимать эту должность не очень долго: к ней уже подошла седая знаменитость с имперского Первого канала, поздравила и вполголоса намекнула, что в конце года истекает контракт их корреспондента на Телеме и что неплохо было бы поговорить кое о чем, и визитка знаменитости уже перекочевала в память ее блокнота. Отлет Зайнемана обратно в город не снимали: на посадочных площадках в Лиссе, где он мог приземлиться, его тоже ждала приличная орава репортеров, пусть теперь они отдуваются. Только камера корреспондента конфедератского канала "Планета Земля", тянувшего время в прямом эфире, пока администратор скачает наконец у "Зеленого мира" репортаж, проводила флаер президента, красиво уходящий в сопровождении двух флаеров охраны в сторону центра Лисса.

В процессе подъема на высокую орбиту Телема министр Роби Кригер практически не разговаривал с Пантократором: было не до того. Призванные охранять яхту катера "Крыла Дракона" (флагманского звена истребителей личной охраны Пантократора, часть которого сейчас базировалась на "Кантербрау") на самом деле очень ему мешали, так как на сканерах их, надежно защищенных от обнаружения противником, видно не было, а ответов их опознавательных систем "свой-чужой" аппаратура безнадежно гражданской яхты "Лестер" не читала. Кроме того, сохранялась теоретическая опасность того, что захватившие Командный Пункт злоумышленники смогут не только блокировать управление "Вуббо Оккелсом" и "Кантербрау", но и каким-то образом воздействовать на их боевые системы, через них атаковав яхту. Однако встречи с обоими кораблями он счастливо избежал, проскочив по восходящей траектории, пока они были закрыты от него планетой; пилоты же катеров оказались ребятами не промах и деликатно, как слепого, сторонились "Лестера" сами. Потом телемская диспетчерская дала ему направление и сектор для гиперперехода, и Кригер пустил яхту на разгон. Только тогда он обернулся к Пантократору.

- Хочу еще раз поблагодарить Ваше Величество за то, что согласились лететь со мной, -- вежливо сказал он, поправляя свои длинные, стянутые в хвост волосы, свисавшие из-под гарнитуры подшлемника. -- Я понимаю, что не могу обеспечить Вашему Величеству должного комфорта...

Роберт сидел позади него, слева; правое заднее кресло пустовало. Министра двора Шимански, без которого Пантократор по протоколу не мог путешествовать, а также адъютанта и двух телохранителей в кабине не было. Кригер разместил телохранителей и министра в каюте, а адъютанта -- в камбузе, где тоже было одно кресло. Яхта и впрямь не отличалась комфортом.

- Какой уж там комфорт, капитан, -- отозвался Роберт. -- Спасибо, что предложили этот вариант. С таким пилотом я готов лететь хоть в одноразовой торпеде. Вы же, я помню, пилотировали в сороковом мою "Молнию"? Она ведь даже меньше вашего "Лестера".

Кригер засмеялся.

- Это верно, но сравнивать их нельзя. Говорят, новые джамперы получше, но их я сам в деле не видел. Так что "Молния" была лучшим кораблем, которым я управлял. Это превосходная яхта, Ваше Величество.

Властитель кивнул.

- Ее для моего отца построила верфь Орманса в двадцатом. Вы знаете, я до сих пор не хочу ее менять. Хотя джампер, конечно, придется приобрести. А какой постройки ваш "Лестер"?

- Телемской, конечно. Ни Орманса, ни даже Паркера я не потянул бы, а на конфедератские налог большой. Кстати, Ваше Величество, этот кораблик я купил отчасти и на Ваши деньги.

Пантократор засмеялся от неожиданности.

- Как это?

- Если Ваше Величество помнит, в сороковом, когда Вы сочли возможным наградить участников событий в Космопорте, Вашим указом мне было возвращено право трудоустройства в Звездном Флоте и выплачена компенсация за годы, вынужденно проведенные вне службы. Ну, помимо присвоения капитанского звания. Так вот эта компенсация за двадцать два года, которые я провел вне Звездного, составила примерно миллион сто тысяч марок. Вот за семьсот пятьдесят я и взял тогда этого красавца.

Наклонившись влево, Его Величество из-за плеча Кригера глянул на консоль управления.

- Мощно идет, -- одобрил он. -- Хороший движок.

- Движок три четверти цены и стоил, -- объяснил Кригер. -- Двадцать два меганобеля мощность.

Пантократор по-простецки присвистнул. Он носил адмиральское звание, как Главнокомандующий Звездной Пехотой и Звездным Флотом, но оно не было чистой формальностью. В бытность свою кронпринцем он прошел обычную кадетскую школу и затем -- то же Имперское Высшее Командное Училище, что и Кригер, и сам был неплохим пилотом, хоть с восемнадцатилетнего возраста, когда выпустился из училища с погонами мичмана, почти ничего уже и не пилотировал. Так что цифра, названная Кригером применительно к этому маленькому кораблику, действительно его впечатлила: такой мощностью могла обладать двигательная установка среднего эсминца или рейдера.

Пантократор перевел взгляд с консоли на лицо Кригера. Почувствовав взгляд властителя, тот обернулся к нему и выдержал взгляд бестрепетно.

- А скажите, Реостат... -- Пантократор внезапно назвал его давним прозвищем, давая понять, что хочет говорить максимально доверительно. -- Допустим, мы действительно столкнулись с широким заговором. Допустим, престол Галактики поколеблется. Вы теперь -- министр независимого Телема. На чьей стороне вы будете?

Реостат крякнул, отстегнул ремни и встал. Пока корабль шел на разгон, он мог не трогать управление. Высокий, чуть сутулый, он присел на подлокотник кресла Пантократора, который никак не отреагировал на это неслыханное нарушение этикета, глядя на жесткое, с крупными, резкими чертами лицо Реостата снизу вверх.