Когда, окончив обыск, Дымов присел на диван, Дин лениво спросил его:

— Ну и какие у тебя выводы после всего этого? — И он кивнул на окружающую их обстановку.

— Они пришли нас убить?

— Нет. Они пришли убить тебя. Меня они должны были захватить живым. Я должен был им еще сообщить, куда спрятал пятьсот миллионов федов. Не передумал продолжать путешествие с таким попутчиком?

— А почему ты думаешь, что именно захватить?

— Думать тут особо нечего. Оружие у них в кобурах. Пользоваться им они не собирались. Она стреляла в меня из инъектора. Можешь удостовериться. На нижней стороне столешницы воткнулись две шприц-стрелы. И еще один довод не в твою пользу. Меня они бы вывезли из отеля на нижней полке стола под скатертью. Место там только для одного. Тебя бы оставили здесь. В каком виде, можешь додуматься сам.

Первое, что сделал Дымов, это осмотрел нижнюю часть столешницы и выдернул из дерева две шприц-стрелы.

— И что мы делаем дальше? — спросил он.

— Ты употребил слово «мы». Комфортное путешествие окончено. Хорошенько подумай в последний раз. Если ты пойдешь со мной, аналогичные ситуации будут продолжаться.

— Ну что ж, видимо, и после тридцати лет придется себе доказывать, что я мужчина и чего-то стою. Я пойду с тобой, тем более что у тебя удачно получается добывать деньги. — И Дымов похлопал рукой по двум пачкам федов, лежащих слева от него.

— Это деньги за мою поимку. Она их не заработала, и поэтому они принадлежат мне.

— Тебя неслабо оценили. Обычные расценки, насколько я знаю, гораздо ниже.

— Что такое пятьдесят-шестьдесят тысяч по сравнению с пятью сотнями миллионов. Давай снимай кобуру с этого, возьмешь его пистолет. Я беру бластер. — С этими словами Дин, одним движением прилепив к предплечью правой руки снизу ножны со стилетом, начал расстегивать и снимать кобуру с тела его владельца.

— Дамочку мы заберем, — продолжил он, уложив бластер в кобуру под левой рукой, — пусть прокатится на приготовленном для меня месте, а хозяева поломают голову, куда запропастился их специалист. Этого, — он указал на владельца пистолета, — положи на правый бок головой в сторону двери, а этого я положу сюда. — Труп владельца бластера с проломленным виском был им перевернут на спину и сдвинут несколько в сторону.

— Ты хочешь создать видимость драки?

— Да, — ответил Дин, смачивая пальцы правой руки владельца бластера кровью его подельника. — Может быть, местная полиция нам скажет спасибо, когда, не найдя убийц, с радостью прекратит расследование, ссылаясь на обоюдное нанесение смертельных ударов. «Дьяволов», конечно, такой вариант не устроит. Да, кстати, скажи мне дружище, где это ты так задержался в самом начале заварушки? Я уже и не надеялся на твое появление.

— Когда она вошла, я смотрел ей вслед и не заметил первую гориллу. Вбежав, он сразу врезал в челюсть. Мне повезло. Удар пришелся вскользь, но все же сбил меня с ног. Когда я поднялся, то второго увидел уже со спины. Он двигался на тебя. Тут я и вмешался, — смущенно сказал Дымов.

— Никогда больше не думай, что опухшая челюсть украшает мужчину. Давай быстро собираться.

Уложив инъектор и деньги в портфели, а красотку на нижнюю полку столика, приведя в порядок костюмы, напарники покинули номер, не спеша зашагав по коридору к грузовому лифту для обслуживающего персонала. Никого не встретив по дороге, они спустились в подземный гараж отеля. На парковке с указанным номером пластиковой карты стоял довольно приличный «Брекен» черного цвета. Посекундно оглядываясь, они переложили тело киллера в багажник и расселись в салоне. Осмотр автомобиля принес еще две полезные находки: полицейский жетон — правда, Дымов заявил, что он поддельный, — и пакет с зеленым порошком весом около полукилограмма. Тут журналист авторитетно заявил, что это наркотик под названием зеленуха, причем отменного качества, широко известный на большинстве планет Федерации. Они спокойно выехали со стоянки, предъявив автомату парковочный жетон.

В которой появляются воры, русские торговцы и космические пираты.

— Куда теперь? — спросил Дымов, сидящий за рулем.

— У меня тут появилась неплохая мысль. Рули в сторону космопорта.

«Брекен» прибавил ход, и в течение часа напарники не перебросились ни словом.

Когда вдали замаячили вышки космопорта, за окнами машины стали появляться редкие строения запущенных бараков, а потом потянулись убогие лачуги, Дин попросил снизить скорость.

— Ты посматривай налево, а я направо, — попросил он Дымова. — Эти районы вокруг космопортов я изучил во время своих странствий неплохо. Они воруют электричество, но пользуются им только в центре поселка, где есть несколько баров да небольших магазинчиков. Увидишь небольшой отсвет в глубине строений, сворачивай туда. Нам не нужна ни эта машина, ни наши шикарные шмотки. Мы обменяем наш автомобиль на что-нибудь менее броское и переоденемся. На сегодня мы два парня одной из банд города, за которыми гонится полиция. Не встревай в разговор, говорить буду я.

— Понял, — кивая головой, произнес журналист.

Они проехали примерно с километр, когда Дымов свернул с трассы, указав пальцем через стекло на слабое свечение между лачугами.

Дин утвердительно кивнул, подтверждая правильность сделанного водителем выбора. Машину начало кидать на ухабах. С обеих сторон потянулись грязные покосившиеся строения. В открытые окна потянуло такой вонью, что напарники, не сговариваясь, быстро закрыли их. Тряска продолжалась минут пятнадцать, но в конце концов автомобиль выехал на небольшую освещенную площадку.

Перед капотом машины стояло небольшое кирпичное здание с ярко освещенными окнами. Справа и слева от него располагались сараи и лачуги, из их открытых дверей вырывались потоки света.

Дин снял пиджак и кобуру с бластером, расстегнул манжеты рубашки, отсыпал в носовой платок немного зеленухи и, засовывая сверток в карман, предупредил:

— Закройся в машине и не вздумай выходить. Тебя не тронут, пока не прикажет цефик, он тут старший, попробую договориться с ним. Что бы ни случилось, ни в кого не стреляй, разве что поверх голов. Следи. Если я разобью окно, то попробуй отсюда вырваться. Рви до упора и никого не жалей. Не вздумай идти спасать меня. — С этими словами он хлопнул дверью и, не задерживаясь на улице, шагнул за порог притона.

Внутри было светло и относительно чисто. Все столы, а их было на первый взгляд около двадцати, были заняты посетителями, одетыми в самое живописное, немыслимое тряпье. При появлении Дина шум в зале стих, но он, не обращая ни на кого внимания, прошел к барной стойке, располагающейся прямо напротив входа.

— Налей-ка мне сполоснуться, — потребовал он у бармена, тщедушного мужичонки, одетого в майку неопределенного цвета со шляпой на голове, поля которой обвисали и местами были обкусаны. Проговорив, он небрежно бросил на стойку купюру в пять федов. Деньги мгновенно исчезли, а на их месте появился грязный стакан с мутной жидкостью. Внутренне содрогнувшись, Дин взял его и, не колеблясь ни минуты, опрокинул в рот.