Летом 1940 г. по соглашению с правительствами Литвы, Латвии и Эстонии были введены дополнительные воинские части. В августе 1940 г. с инспекционной задачей в Ригу приехал Я. Смушкевич.

После проверки авиачасти, расположенной в городе Паневежис, Смушкевич предложил командующему ВВС Прибалтийского ВО Г.П. Кравченко съездить на его родину — это было почти рядом.

На автомашине они выехали из города и в сумерках прибыли в небольшой литовский городок Рокишкис. Подъехали к маленькому деревянному домику, окна которого были чуть выше уровня земли. Оконные рамы от ветхости покосились, да и сам домик накренился набок.

Яков Владимирович тихо постучал щеколдой. Через минуту на пороге показалась мать, которую он не видел больше двадцати лет. Она узнала сына и повисла у него на шее. На крыльце появились отец, оба брата и сестра. У дома тут же собралось много людей. Яков Владимирович здоровался с соседями, обещал завтра со всеми встретиться.

На следующий день в здании школы в честь его приезда был дан самодеятельный концерт.

Осенью 1940 г. было принято решение о создании новой Военной академии командного и штурманского состава[115].

Боевой соратник Я. Смушкевича по Испании Ф.К. Арженухин[116]был назначен начальником академии, а герой дальних перелетов в составе экипажа В.П. Чкалова AB. Беляков — заместителем начальника академии по учебной и научной работе.

— Ваша задача, товарищ Беляков, — напутствовал его Смушкевич, — подготовить гарнизон к лагерному периоду, а затем и к началу первого учебного года. Принимайте аэродром, жилой городок, имущество для новой академии. Желаю успеха! — И комкор пожал ему руку.

На наркома авиационной промышленности АИ. Шахурина и начальника ВВС РККА Я.В. Смушкевича персонально была возложена ответственность за воплощение в жизнь намеченного партией плана быстрейшего перевооружения нашей авиации. В тот предвоенный период их часто можно было видеть вместе в КБ, на заводах авиационной промышленности, где проектировалась и строилась новая боевая техника, на испытательных аэродромах, где она испытывалась.

В сентябре 1940 г. на завод, где создавался и доводился опытный истребитель И-301, приехали АИ. Шахурин и Я.В. Смушкевич. Перед работниками КБ CA Лавочкина они поставили задачу увеличить дальность полета самолета с 556 км до 1000 км. Шахурин и Смушкевич, ознакомившись с результатами заводских летных испытаний и тщательно проанализировав их, приняли на себя ответственность — просить правительство принять решение о запуске в серию еще не доведенных и не прошедших государственные испытания новых боевых самолетов. Чтобы выиграть время, Смушкевич предложил проводить заводские и государственные испытания одновременно. После полетов заводского летчика-испытателя то же задание повторял испытатель военный.

Озабоченность Я. Смушкевича слабой подготовленностью массы летного состава к полетам в плохую погоду, их неумением пользоваться средствами радионавигации вылилась в серьезный разговор с летчиком ГВФ А. Е. Головановым[117]в ночь на новый, 1941 г. Смушкевич посоветовал Голованову написать Сталину письмо о том, что вопросам «слепых» полетов в летной работе ВВС надлежащего внимания не придают, что товарищи, стоящие во главе этого дела, сами слабы в этих вопросах.

Когда летчик высказал свое недоумение по поводу того, почему он, рядовой летчик, должен писать такие письма, Смушкевич ответил, что о его удивительных полетах во время финской войны не раз докладывали Сталину и записка привлечет к себе внимание.

Много лет спустя Голованов узнал, что Я.В. Смушкевич и начальник штаба ВВС В.К. Арженухин после финской войны написали докладную записку с анализом боевых действий — о неправильном использовании бомбардировочной авиации, которую вместо массированного ее применения раздавали и по отдельным направлениям, и отдельным командующим. В их записке говорилось также о плохой подготовке экипажей бомбардировщиков к полетам в сложных метеорологических условиях.

Результат подачи такой записки оказался совсем неожиданным. Сталин перестал доверять Смушкевичу. Это недоверие подогревалось доносами сотрудников НКВД, которые докладывали, что Смушкевич со своими подчиненными часто обсуждает и критикует состояние дел в ВВС. Перед самой войной как Смушкевич, так и Арженухин были сняты со своих постов.

Арестовали Смушкевича в ночь с 7 на 8 июня 1941 г. В тюрьме его подвергли пыткам и истязаниям. Позднее его палачи дали показания о том, что после применения к Смушкевичу мер «физического воздействия» он катался по полу и стонал. В октябре того же года Смушкевич был незаконно расстрелян без суда и следствия. По свидетельству дочери, на расстрел его несли на носилках, двигаться от побоев он не мог.

Реабилитирован Яков Владимирович Смушкевич был посмертно 25 декабря 1954 г.

Его именем была названа улица в г. Рокишкис, там же в 1969 г. установлен бронзовый бюст. Имя Героя носит одно из судов морского флота. Его жизни и подвигам посвящен фильм «Генерал Дуглас», созданный в 1979 г. на Литовской киностудии.

Литература

Аржевитов В. Рубашка генерала Дугласа // Ориентир. 2000. № 7 С 70–71.

Байдуков Г. Командарм крылатых. М.: ИД «Звонница», 2002.

Вологжане — Герои Советского Союза. Изд. 2-е. Вологда, 1970.

Гагин В.В. Воздушная война в Испании. Воронеж, 2001.

Голованов АЕ. Дальняя бомбардировочная. М.: ООО «Дельта НБ», 2004. С. 23–29.

Зильманович ДЯ. На орбите большой жизни. Вильнюс, 1971.

Люди бессмертного подвига. Изд. 4-е. Кн. 2. М., 1975.

Персов С. Д. Очерки о героях. М., 1959.

Румянцевым. Герои Халхин-Гола. М., 1989.

Свердлов Ф. Трагическая судьба // Эхо Литвы. 1992. 14 апр. С. 4.

Яковлев В.П., Боброва КВ., Шмаков Г.Г. Крылатый богатырь. М.: ДОСААФ, 1984.

(19.01.1920-14.05.1999) Гвардии старший лейтенант

Родился в с. Троицкое ныне Любашевского района Одесской области в семье крестьянина. Украинец. Окончил Одесское мореходное училище. Работал механиком на Николаевском судостроительном заводе. В РККА с 1940 г. Окончил Черниговское военное авиационное училище в 1941 г.