— Нет.

— Где гноится, удаляй! А я все-таки хирург.

— Да, но не допускать же до такого…

— В медицине есть вполне логичное понятие. Запущенный случай. Я просто запустил… процесс. Или с самого начала что-то делал не так.

Вязников развел руками:

— Пойдемте-ка спать, ребята. Утро вечера мудренее.

Уже перед тем как закрыть дверь, Игорь с Валерой услышали последние слова Вязникова:

— И… будьте осторожны…

Игорь попрощался с Валерой и сел в зале. Через окно заглядывала луна. Вокруг лежали гости, кто где.

В углу завозились. Морозов с удивлением обнаружил сына.

— Чего не у себя? — шепотом спросил Игорь.

— Да вот, — пожал плечами Рома, — так получилось.

На нем были только брюки. Где-то в полумраке угадывалась обнаженная женская фигурка, зябко кутавшаяся в плед.

— Пошли, разговор есть, — сказал Морозов. — Только девушку укрой получше.

Решение поговорить с сыном Игорь принял спонтанно. Он еще точно не знал, как будет объяснять причину развода, но знал, что эта беседа важна, очень важна.

Младший Морозов сел на диван, пригладил взлохмаченные волосы.

Игорь помялся, не зная, с чего начать, потом вздохнул и пошел напрямую:

— Я принял решение, что не хочу больше жить с Полиной.

Рома не сразу понял, что сказал ему отец. Подросток растерянно захлопал ресницами, но затем собрался и спросил:

— Почему? — спокойно, без истерик.

— Потому что мы с мамой не можем прийти к согласию. Мама считает, что в семье должна быть главной она. А я считаю, что в семье главный — мужчина. Это очень важно, сынок.

Дом Вязниковых

— Знакомьтесь, — сделал неопределенный жест Иван Иванович, представляя высокого, бритого на-лысо человека в сером плаще. — Это Сергей Васильевич. Очень хороший мой знакомый. Будет говорить. Он в курсе дела.

Мужчины стояли в прихожей дома Вязниковых Иван Иванович привычно снял спортивную куртку и повесил ее в платяной шкаф. Вязников удивился, на старике была свежая одежда. «Впрочем, чему я удивляюсь? — подумал Саша. — Наверняка между домом Морозовых и Питером шныряют посыльные, как мыши». Александр пригляделся к спутнику Ивана Ивановича. Гость был полной противоположностью старика. Сергей Васильевич распространял вокруг себя запах дорогого табака и опасности. Он тоже снял обувь, плащ и огляделся.

— Очень приятно, — кивнул Вязников. — Проходите… А вы, Иван Иванович?

— А я поприсутствую. И вы тоже, кстати.

Александр пригласил гостей в кабинет. Спутник Ивана Ивановича на мгновение задержался в гостиной. Пробежался глазами и, одобрительно кивнув головой, последовал за Вязниковым.

— Я правильно понимаю, что речь пойдет о вашей разгромленной конторе? — спросил Сергей Васильевич, сразу приступая к делу.

— Не моей, — поправил гостя Вязников. — Была разгромлена контора Миши Полянского.

— И еще ребенок… — вставил старик.

— Да, какие-то странные расспросы Ромы Морозова, — добавил Саша.

— Это, — Сергей Васильевич повернулся к Ивану Ивановичу, — к делу привязать не получится. По крайней мере прямо. Прямых доказательств, как я понимаю, никаких.

— Да, конечно. — Иван Иванович сел в кресло. — Тут, как я и говорил, дело значительно более веселое. Ты ведь мой партнер, Сережа, потому, собственно, я тебя и позвал.

— Ну ладно, Иваныч, партнер не партнер, а все одно бы приехал. Ты ж сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Иван Иванович. — И очень это ценю. Но сейчас ты действуешь не как мой друг, а как партнер. Деловой партнер. Потому что проблема касается нашего с тобой дела. Видишь ли, господин Рогожин имеет откровенные притязания на нашу с тобой собственность. На ту нишу, которую мы занимаем.

— Даже так? — удивился рогожинскому нахальству Сергей.

— Именно так, нишу, и никак не меньше. Очень нахрапистый молодой человек. И погром конторы Полянского — это только первая ласточка. Просто он с них начал.

— Так, может быть… — с надеждой в голосе начал Сергей Васильевич.

— Сережа… — осуждающе начал Иван Иванович. — Ты меня удивляешь.

— Да, да, я понимаю. Конечно, надо поговорить. Просто если он такой беспредельщик, то имеет ли смысл?.. — задумчиво, ни к кому не обращаясь, проговорил собеседник.

— Все-таки ты ничему не учишься. Нельзя так поспешно.

— Я понимаю. Да. Извините.

— Может быть, человек ошибся. Случайно так вышло у него. Может быть. А ты сразу. Люди могут не одобрить, а это, сам понимаешь, хуже любого Рогожина.

— Хочется как лучше, — неопределенно пробормотал Васильевич.

— Оно и понятно. Вот и господин Рогожин хочет как лучше. По-своему. Он ведь с Урала. Там народ горячий. Чуть что — пальба! В меня, кстати, стреляли.

Сергей Васильевич выпрямился в кресле.

— Вот поэтому и надо, — не дал ему открыть рта Иван Иванович, — поговорить. Аккуратно так. Может быть, молодой человек не до конца понимает, что происходит. Город для него новый, большой. Соблазны вокруг. Вот поэтому, Сереженька, я тебя и позвал. Господин Рогожин может не знать, в силу некоторой провинциальности, что у меня есть партнеры, что все значительно сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Угу… — Сергей Васильевич потер лицо руками и обратился к Александру: — Простите, у вас можно попросить чаю?..

— Сейчас принесут, — кивнул Вязников. — Просто еще не заварился.

— Спасибо, — кивнул гость. — Но, Иван Иванович, люди необходимы. Я бы своих вытащил, но они у меня сейчас в Заречном, там всякие дела… То да се… На это время уйдет.

— Знаю я твоих орлов. Знаю. Они как раз пусть лучше в своем Заречном посидят. Шумные они у тебя. Я же говорю, спокойно надо. Люди могут не понять. Для этого дельца подойдут вот ребята. — Иван Иванович обратился к Вязникову: — Скоро они будут?

— Да с минуты на минуту, — коротко ответит тот.

Дверь в комнату отворилась и вошла Вика. Она несла на подносе изящный чайник и чашечки.

— Извините, что без стука, — сказала она. — Но руки подносом заняты. Я чайку вам принесла…

Сергей Васильевич немедленно встал, аккуратно принял поднос из рук, поставил на стол.

— Что вы, не стоит извиняться, мы говорили о всякой ерунде. И ваше общество…

— Гхм… — Иван Иванович прочистил горло.

— …очень нам приятно, — закончил Сергей Васильевич, комкая фразу.

— Замечательно, — ответила слегка ошарашенная Вика, но, вовремя сообразив, что мужской компании сейчас не до женщин, вывернулась: — Только, к сожалению, у меня есть некоторые дела на кухне. По хозяйству. Но позже я к вам обязательно присоединюсь.