Реактивная граната, с хрустом проломив лепестки одной из оружейных диафрагм, влетела внутрь и с приглушенным хлопком взорвалась в нежных электронных внутренностях машины.

«Центурион» вдруг зашатался и начал оседать на бок. Сползая по склону, сорокатонная машина вдруг несколько раз вздрогнула; из триплекса рубки управления с воем и грохотом вырвало сегменты бронестекла, и оттуда взметнулось шальное пламя вперемешку с густым черным дымом.

Клаус вывернулся из-под оседающей на бок машины и отскочил в сторону, наблюдая, как покосившийся «Центурион» грузно повалился во впадину и застыл, наполовину затонув в зловонной жиже болота.

По его броне, пожирая краску, весело метались голубые язычки пламени…

По ту сторону гор…

Древняя дорога, построенная в незапамятные времена создателями сферы, оканчивалась недалеко от усадьбы Берни Хьюберта. Старику было далеко за шестьдесят. С тех пор как умерла жена, а дочка вышла замуж, он жил один, занимая семь комнат в старой добротной усадьбе, расположенной на самом краю равнины Красного Солнца.

Берни был знаменитым и уважаемым человеком. Свой жизненный путь он избрал, будучи еще подростком, и с тех пор ни разу не свернул с намеченного пути.

Он занимался селекцией. Усадьбу Берни окружали длинные ярко освещенные оранжереи, где он проводил свои опыты по скрещиванию овощных культур.

Конечно, жизнь не стоит на месте — он здорово постарел с того момента, как вырастил свой первый куст томатов, но продолжал работу, самозабвенно ухаживая за растениями. Оранжереи были его гордостью, смыслом жизни и предметом неусыпных забот.

В этот злополучный вечер он как раз поужинал и совершал традиционный обход подконтрольных территорий, когда на древней дороге, ведущей через горный перевал к Гиблым Болотам, показалась темная точка.

Старик не видел, как по покрытым трещинами плитам катится, громыхая и лязгая, странный приземистый вездеход на шестнадцати литых ребристых колесах. Его двигатели были разбиты, и он катился только в силу уклона спускавшейся с гор дороги.

Берни почуял неладное, только услышав громкий хруст штакетника. Резко разогнувшись, он раздвинул плодоносящие кусты как раз в тот момент, когда тупая морда двадцатиметровой машины проломила низенький забор и, подпрыгнув на клумбе, неуклюже вкатилась на территорию усадьбы.

Он громко закричал, схватившись за сердце, но огромные ребристые колеса уже прошлись по недавним посадкам, разворотив ровные гряды, и машина, притормозив, пошла юзом, собирая в кучу поливочные шланги и садовый инвентарь.

— Да что же это такое! — в негодовании закричал Берни, выскочив из оранжереи. Потрясенный таким варварством, он в горячке не обратил внимания на странную конструкцию и внешний вид влетевшей на его участок машины.

БМК взвизгнула тормозами, качнулась и застыла, всего несколько метров не доехав до оранжереи.

Берни с громкими криками бросился к машине, и вдруг до него дошло…

Старик, секунду назад пылавший праведным гневом, вдруг остановился и в немом изумлении уставился на спустившегося с гор монстра.

Он никогда не видел такой машины, которая, на его взгляд, была в два раза больше любой самой мощной сельскохозяйственной техники. Ее голубоватая обшивка была испещрена глубокими бороздами и шрамами. В некоторых местах зияли безобразные дыры с рваными оплавленными краями, кое-как заткнутые какими-то тряпками.

Из машины никто не появлялся, и, набравшись смелости, старый Хьюберт подошел ближе. Он взял сломанный черенок от лопаты и осторожно постучал по броне.

Секунду спустя внутри послышалась неясная возня, и в лобовом скате машины откинулся люк, откуда показались человеческая голова и плечи.

— Ты… Ты кто такой? — запинаясь, спросил Берни.

Голова повернулась, и он увидел глубоко запавшие глаза молодого парня, чье измученное обветренное лицо было похоже на маску смерти.

Парень, не сводя с него воспаленного взгляда покрасневших глаз, выбрался из люка и спрыгнул на землю, пошатнувшись от этого простого движения. Его одежда была порвана и испачкана грязью, а на виске запекся огромный кровавый рубец.

Старик уже не думал ни о сломанном заборе, ни о развороченных грядках. Он во все глаза смотрел на парня, который, тоже не отрываясь, сверлил его взглядом, и вдруг… Он неуверенно шагнул вперед, и в его глазах блеснули слезы.

— Мы добрались… — потрясенно прошептал он, очевидно, не веря своим глазам. — Слышишь, Джон… — Он повернулся к открытому люку. — Это люди! Мы добрались…

Он внезапно опустился на землю, прислонясь спиной к огромному колесу, и запрокинул голову, словно желая влить назад бегущие по щекам слезы. Дрожащими пальцами он достал сигарету и прикурил, беззвучно шевеля губами и глядя куда-то в сторону гор.

Берни хоть и расслышал часть произносимых им слов, но ровным счетом ничего не понял. Речь шла о каком-то Клаусе и боевых машинах, но старик отродясь не слышал таких названий.

В распахнутом люке появилась еще одна изможденная фигура. Человек выбрался на лобовой скат брони, взглянул на оторопевшего Хьюберта и вдруг спросил:

— Слышь, отец, у тебя тут есть телефон? У нас раненая, и ее нужно срочно в больницу…

Равнина Красного Солнца Городок Санта-Моника. Центральная региональная больница. Десять дней спустя…

Кейтлин, укутавшись в теплый халат, сидела в глубоком кресле.

Она была еще очень слаба. Прошли всего сутки с того момента, как врачи перестали опасаться за ее жизнь. От удара о пульт управления БМК она раздробила себе голову…

Впрочем, ничего этого она не помнила. Все, начиная с того момента, как вездеход врезался в «Фалангер», было окутано для нее дурманом боли.

В дверь палаты осторожно постучали; она повернула голову, стараясь не совершать резких движений, и увидела, как в комнату входит незнакомый мужчина.

Незнакомый ли? Эта мысль обожгла Кейтлин мгновенным приступом головной боли, так что на секунду у нее помутилось сознание.

Она побледнела, но не отвела взгляда, хотя внутри у нее все похолодело и сжалось от дурного предчувствия и нахлынувших вдруг воспоминаний…

…Сухо щелкнул электромагнитный запор, и дверь приоткрылась. Увидев Кейтлин, мужчина остолбенел.

— Ты откуда, девочка?! — изумленно воскликнул он.

«Огонь!» — полыхнул в ее мозгу не терпящий возражений приказ…

Это был он — тот самый человек, в которого она стреляла пять лет назад на пороге инкубатора клонирования! Кейтлин мгновенно узнала это спокойное лицо, которое, казалось, навечно отпечаталось в ее памяти.

Он тоже узнал ее — Кейтлин прочла это в глазах незнакомца, который, переступив порог, несколько секунд внимательно смотрел на нее, потом кивнул, словно старой знакомой, и повернулся в поисках чего-либо подходящего, чтобы поставить букет экзотических цветов, который он держал в руке.