Но тут она заметила, что Антону нравится наблюдать за веселой компанией. Ее это удивило. Они же орут так, что уши закладывает! Однако Илона поспешила сделать вид, что возня детей с собаками и ей доставляет удовольствие. А как же иначе? Жена должна во всем следовать вкусам мужа!

Антон предложил ей сигарету, они закурили, и Илона нежно и вопросительно взглянула на Раменского: не собирается ли он сказать ей что-то важное?

Похоже, он и в самом деле собирался, поскольку вид у него был довольно напряженный. Илона замерла в ожидании. Но то, что она услышала, настолько не соответствовало ее фантазиям, что она не сразу поняла, о чем, собственно, речь.

— Малышка, — осторожно заговорил Антон Иванович, — мы славно провели несколько дней, это был неплохой отпуск для нас обоих, но… но ведь для тебя не секрет, что я женат. Да и ты, между прочим, замужем. Ну и…

— Ну и что? — ляпнула Илона. — Развод — дело нехитрое!

Раменский похолодел от ужаса. Только этого ему не хватало! О чем эта дурочка говорит, какой развод?!

— Нет, детка, ты не поняла, — мягко произнес он. — Развод тут абсолютно ни при чем. Зачем ломать сложившиеся семьи? Наносить травму детям? Это нелепо, это никому не нужно…

— Мне нужно! — категорично заявила Илона.

— Нет, погоди, — уже более строгим тоном продолжил Антон Иванович. — Похоже, ты немножко запуталась. Я совсем не намерен разводиться. У меня двое маленьких детей, ты что, забыла об этом?

— Ну и что? — повторила Илона, окончательно утратив способность рассуждать здраво и понимать, что ей говорят. — Ты же не оставишь их помирать с голоду!

— Да при чем тут… Нет, ты что-то совсем не то говоришь. Я имел в виду — нам не нужно больше встречаться. Жена с детьми через несколько дней возвращается, у меня и времени-то больше не будет. Семья и фирма — вот и вся моя жизнь, понимаешь?

Илона уставилась на него во все глаза, не веря собственным ушам. Не нужно встречаться? То есть как это — не нужно? А как же их великая любовь? Что, вот так запросто взять и похоронить ее?

— Ты, наверное, до сих пор не понял, — сказала она наконец. — Я же люблю тебя! Я для тебя на все готова, абсолютно на все! Я разведусь, плевать мне на всех!

— Да, но мне-то не плевать! — он. — У меня нет ни малейшего желания обижать женщину, родившую мне двоих детишек…

— Я тоже тебе детишек нарожаю сколько хочешь! — твердо сказала Илона. — Я молодая, здоровая, мне это труда не составит!

«Да, конечно, ты молодая и здоровая, — подумал Раменский, — вот только водочкой балуешься не в меру, так что твои детишки вряд ли кого-нибудь порадуют…»

— Нет, детка, о разводах не может быть и речи, — снова сказал он, прибавив холода в голосе. — Я предлагаю расстаться по-хорошему, друзьями. Будем вспоминать чудесное лето и жить по-прежнему.

— Не хочу! — капризно надула губы Илона. — Не хочу жить по-прежнему! Хочу жить с тобой!

Она потянулась к Антону, чтобы обнять его, но он крепко взял ее за руки и отстранил, слегка поморщившись от запаха перегара.

— Детка, мне пора, — сухо сказал он. — У меня еще довольно много дел сегодня… Пойдем, я посажу тебя на такси. Тебе тоже лучше вернуться домой.

Илона онемела от ужаса и послушно встала. Раменский вывел ее из парка на Садовую, быстро поймал машину и усадил в нее так и не произнесшую ни слова Илону, даже не поцеловав ее на прощание. Он лишь сунул водителю пару сотенных бумажек, сказал:

— Отвезите даму, куда она попросит, — и захлопнул дверцу.

— Куда едем? — обернулся водитель к Илоне. Она посмотрела на него, не видя, потом наконец прошептала:

— Угол Мойки и Гороховой… — и заплакала.

Илона вошла во двор и направилась было к своему подъезду, но остановилась, почувствовав, что не в силах сейчас войти в помойку, гордо именуемую Карповым «квартирой», увидеть сморщенное обезьянье личико жалкого калеки, услышать его несвязный лепет…

Она развернулась и пошла к ближайшему магазину.

Слезы давно высохли, теперь Илона кипела злобой и ненавистью. На кого она злилась, кого ненавидела? Вряд ли она и сама могла бы разобраться в этом. Ее мысли метались, голова, охваченная жаром, переполнилась яркими картинами мести… Но кому Илона собиралась мстить? Всему свету?

Жить по-прежнему! Антон сказал — «жить по-прежнему»! Он что, с ума сошел? Ну, впрочем, откуда ему знать… По-прежнему? В вонючей берлоге Карпова? Или в опустевшей квартире пьяного Толяна? А деньги? По-прежнему — значит, в нищете? Нет, нет и еще раз нет! Мерзавец, негодяй, как он смел отказаться от ее любви? Она преподнесла ему в дар свою душу, свое сердце, свое молодое, прекрасное тело… А он? Он отказался от нее, он предпочел остаться со старой женой, с глупой домохозяйкой, только и способной, что кудахтать над своим потомством! Ах, ему не хочется ее обижать! Да кто она такая, эта рожальная машина? Как вообще посмел он сравнивать ее, Илону, с какой-то курицей? Обижать не хочет! Ха! Скажите, какие мы жалостливые!

Выйдя из магазина с пакетом, в котором лежали три бутылки водки, батон, пачка сосисок и блок сигарет, Илона вдруг остановилась, пораженная новой мыслью.

Антон сказал: «Семья и фирма», дескать, в этом и состоит вся его жизнь. Именно так, в этом порядке — «семья и фирма». Похоже, его отвратительная жена имеет какое-то отношение к фирме. Ну конечно, в этом все дело! Наверное, она — дочь владельца, или генерального директора, или как это там называется, без разницы … Нельзя исключить и того, что она сама — одна из главных акционеров, почему нет? Таким образом, у нее и власть, и сила, а Антон ведь по-настоящему увлечен своей работой, да и где еще он заработает такие денежки? Вот оно что… Он просто дал ей понять, что не может развестись, а до нее, дуры, его намек Дошел только сейчас! Чего ж удивляться, что он так рассердился на нее? Кто угодно рассердился бы. Он не может попросить развод, как бы он ни любил ее, Илону! И конечно же он опасается, что как бы кто-нибудь из сотрудников не донес о его встречах с молодой красавицей, а тогда уж, можно не сомневаться, его властная женушка примет свои меры. Он испугался за Илону. Он знает, на что способна его дражайшая половина. Она может нанять людей, и они изобьют Илону, хуже того, могут изуродовать ее! Или просто убить. О!..

Ну нет! Ничего у этой твари не выйдет! Илона будет бороться за свое счастье!

Вихрем ворвавшись в квартиру Карпова, она заорала во все горло:

— Лешка! Дедуля! Давай выпьем!

Карпов выполз из кухни, где занимался приготовлением сложного, дорогого и необыкновенно вкусного супа из консервированной фасоли, картошки, зеленого лука, помидоров, куриных крылышек и фрикаделек, с растительным маслом в качестве приправы. Это был его собственный кулинарный рецепт, и Карпов невероятно гордился им. Однажды, много лет назад, он уже варил такой суп, и получилось просто отлично.