Короче говоря, чтобы понимать истинный смысл слов «усиленный режим несения службы», надо быть ментом.

У него был большой фонарь, как у американского полицейского, и им он осветил девушку. Похоже, она. Очередной износ[34].

– Гражданка… что с вами?

– Они… туда побежали.

Ясно.

– Сколько их было?

– Двое.

– Приметы?

– В куртке… кожаной. Один.

Старший лейтенант махнул рукой. Вышел третий милиционер, сержант Голукович, вместе они повели потерпевшую к машине. Со связью было плохо, поэтому старлей достал сотовый, набрал номер дежурного.

– Алло. Тридцать пятый, пароль – Вятка. Износ подтверждается, двое скрылись, один в кожаной куртке. Опрашиваю потерпевшую.

– Принято, – ответил дежурный, – сообщите, как будут точные приметы, я ориентирую патрули на поиск.

Принял.

И старлей, и дежурный хорошо понимали, что никто и никого искать не будет. Ну, покатаются машины… но шансы кого-то взять будут близки к нулю, тем более сейчас, когда не до того. Износ хорошо раскрывается в двух случаях: если потерпевшая знала насильника или когда берут по горячим следам, а потом раскручивают и на остальное. Потому что в случае с износом одним эпизодом обычно не ограничивается, если мужик начал насиловать, то он уже не остановится…

Старлей сунул телефон в карман, повернулся к машине… и тут понял, что Яскевич как-то странно лежит… навалившись на стекло. Больше он ничего понять не успел.

Пропавший патруль милиции нашли через час, когда обеспокоенный дежурный послал свободный экипаж поискать замолчавший тридцать пятый. Искать не пришлось – они так и были в машине. Три трупа: двое убиты чем-то вроде тонкой и острой спицы, третий – пулей из пистолета, вероятно, с глушителем. Пропали: три автомата «АКС-74У», три пистолета «ГШ-18», служебная рация с кодами на закрытый милицейский канал, удостоверения, деньги…

Во времена оные убийство троих сотрудников милиции стало бы ЧП республиканского масштаба. Но не сейчас – было уже не до этого.

Примерно к этому времени стало понятно, что события в Беларуси начинают выходить на неуправляемую траекторию.

КГБ и милиция Беларуси попытались изъять лидеров протестов, используя то, что они физически не могли все время находиться в зоне протестов, они должны были выходить в город, встречаться с семьями, с журналистами, с кураторами, в конце концов. Практически все эти попытки не закончились ничем: на том месте, где их ждало КГБ, их не было.

КГБ было готово к массовым акциям и к их локализации, но после разгона митинга на Октябрьской площади стало понятно, что траектория несколько иная.

Протест делился на две части. Первая – массовый, молчаливый протест. Его хорошо освоили студенты. Он заключался в том, что надо было надеть что-то белое, прийти куда-то и там стоять и молчать. Белое – потому что на белом хорошо видна кровь. Рядом тут же оказывались телекамеры. Предъявить что-то милиция при всем желании не могла. Ректорам университетов было приказано предупредить об отчислении тех из студентов, что прогуливают занятия. Но это не помогло – студентам платили деньги, и сами студенты думали, что после победы их обратно зачислять в ВУЗы. Еще и поощрят как-то.

Места для встречи брались по GPS, которые сейчас были в каждом телефоне, распространялись через Фейсбук или Твиттер. Президент приказал отключить GPS: осложнило задачу это ненамного – раскупили все приемники ГЛОНАСС. ГЛОНАСС президент отключить не мог, потому что на него были завязаны все армейские системы ориентирования, и не только свои, но и российские.

Потом массово появились футболки с надписью ШОС. Доказать, что это переводится не как «Шанхайская организация сотрудничества», а как «Шоб он сдох!» – не представлялось возможным. Потом эти три буквы – ШОС – начали наносить и на другие предметы одежды, на стекла машин и так далее.

Одновременно с этим происходили намного более зловещие события.

Расстрел колонны ВВ на шоссе – использовался гранатомет. Расстрел милиционеров. Расстрел внутренних войск и КГБ при разгоне митинга на Независимости. Поджоги транспорта. Учащающиеся сообщения пограничников о нелегальных переходах границы – хотя хватало и легальных. В свое время Батька – в пику Путину – бросился налаживать отношения с Украиной, действовал облегченный режим пересечения границы, были арендованы земли, с тем чтобы заниматься там сельским хозяйством.

Все это дало знать о себе сейчас, когда граница с Украиной оказалась дырявой, как французский сыр…

В попытке переломить ситуацию, показать, что все нормально, президент Беларуси принял решение стянуть в Минск силы «Защиты», белорусской военизированной организации, по сути тех же титушек, с тем чтобы они, а не милиция разгоняли митинги и разбирались с тем, что означает слово «ШОС». Помимо этого он наметил грандиозный митинг в свою поддержку, причем на той же самой Октябрьской площади. Он сам хотел выступать от здания правительства.

Все чиновники местных органов власти получили разнарядки и принялись собирать людей на митинг.

Было ли это демократично? Ну… нет, конечно, но на Западе тоже быстро забывают о демократии, если речь, например, идет о правах геев. Ни в одной стране, кроме, может быть, самых пропащих, не набрать большинства, когда речь идет о правах геев. Потому что большинство – это нормальные люди, и они растят детей, и может, и считают, что у геев должны быть какие-то права, но только подальше от детей. А современная Европа – нет, она ведет геев в школы, она решает, что надо пропагандировать разврат чуть ли не с пеленок, а тех из родителей, кто против, посадят в тюрьму или отберут детей, и без всякой демократии. И когда бесстыжие девки FEMEN выскакивают перед демонстрацией католиков в Париже – тут тоже ни о какой демократии речи быть не может. Как потом сказал один из французов-родителей: «В таких случаях нам говорят: держите свое мнение при себе…»

Еще надо сказать, что Батька, как в свое время и Асад и Тито, был во многом сам виноват в том, что происходило сейчас. Иосип Броз Тито в свое время пытался усидеть на двух стульях, сделать Югославию и социалистической, и капиталистической одновременно. В результате вскоре после его смерти грянул экономический кризис, а потом националисты, и прежде всего сербские националисты, порвали страну на куски. Да, да, именно сербские – именно сербы запустили тот страшный маховик, который потом вырвался из рук и перемолол все. Хафез Асад так ненавидел Саддама Хусейна (кстати, партия и в Сирии, и в Ираке была одной – БААС), что сначала пускал в страну всех врагов Ирака, какие только были, потом запустил бегущих с родины сторонников Саддама. Именно выходцы из иракской БААС потом составили военный костяк отрядов ИГ – исламского государства, и есть много свидетельств того, что именно они стояли за протестами, начавшимися в Сирии во время арабской весны. Так и Батька после событий 2014-го – то ли в пику российскому президенту, то ли ища благосклонности Запада – начал спешно искать «корни белорусской нации», искать их в литвинстве, вспоминать, какие князья в Беларуси были и как они пятьсот лет назад накостыляли Москве. Но это были еще цветочки… от того, что произошло пятьсот лет назад, мало что изменится в дне нынешнем, в конце концов, мы не шииты. Но вот игры с бандеровской Украиной были откровенно опасными: Беларусь предоставляла Украине кредиты на восстановление, взяла в аренду сельскохозяйственные земли, чтобы там вести сельское хозяйство, сотрудничала в области разработок военной техники и высоких технологий (а они в Беларуси были). Что еще хуже, Батька начал создавать полувоенные формирования гражданской защиты – неизвестно, защиты от кого и от чего. Если бы он потрудился прочитать хорошую книгу по истории вооруженного конфликта в Югославии, то узнал бы, что как раз подразделения территориальной обороны в каждой республике, которым даже было разрешено самостоятельно закупать для себя оружие за границей, и стали костяком незаконных вооруженных формирований, что возникли «как из-под земли» и превратили страну в ад…